Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

Солнце еще не достигло полудня, когда бои второго дня Турнира были завершены.

Шестнадцать оставшихся в живых воинов веселой толпой отправились на отдых, где ждал их приготовленный обед. Большинство переговаривалось, перекидывалось шутками. Некоторые же хранили молчание. Они внимательно поглядывали на бинты и раны будущих противников, подыскивая наиболее слабые точки для будущего поединка. Теперь они все понимали, что нужно использовать даже малейшее преимущество. Выжить после двух кругов удалось наиболее опасным из шестидесяти четырех — остались шестнадцать убийц высочайшего класса.

Отдыхая после дневной еды, они заметили спешно спустившегося с Горы вестника. Принесенная им новость заставила Лероса резко поднять голову, ища глазами в небе Нечто. Из лагеря под деревьями небо просматривалось плохо. Бойцы были любопытны, но не чрезмерно. Турнир, в котором они участвовали, был для них важнее любого другого события, какое только они могли себе вообразить.

Немного позже, когда священник Внутреннего Круга спустился, чтобы серьезно поговорить с Леросом, среди воинов распространился необычайный слух. Круглый серебристый летающий аппарат из межзвездного пространства прибыл с визитом к Горе Богов. И очень многие попытались хоть краем глаза увидеть серебряный шар корабля — он едва виднелся среди деревьев, опустившись на дальней возвышенности.

5

На другой день после едва не закончившегося печально столкновения Суоми с ледниковой бестией Оскар Шенберг и Атена Пулсон, вместе с Густавом де ла Торре снова отправились на охоту. К ним, чисто формально, присоединились Барбара и Селеста. Суоми предпочел остаться на корабле.

Оскар, Гус и Атена, недовольные первым днем, который оставил их с пустыми руками, после второй охоты обзавелись собственными голограммами, изображавшими их трофеи. Фильмы были записаны на небольшие кристаллы, и теперь их можно было проецировать в любом месте, где был подходящий свободный пространственный объем.

Атена, сидя в кресле кают-компании, стащив охотничьи сапоги и растирая усталые ноги, жаловалась на то, что трудно будет ей отыскать дома место для демонстрации трофея с убитым ледниковым опардом.

— Тебе это пустяки, Оскар, а у меня квартира крохотная, и пришлось бы вынести половину мебели. Если вообще я осмелилась бы это показывать кому-то.

— Потому, что ты отправилась в нелимитную охотничью экспедицию, не имея нужного разрешения властей? Ты об этом? Если тебя потревожат власти, просто скажи, что снимок тебе дал я. Пусть попробуют ко мне сунуться.

— Все равно придется держать его почти все время выключенным. Иначе он распугает всех моих обычных посетителей. — Тут она поймала себя на слове. Реплика не была направлена специально к кому-то, и все же Атена, словно извиняясь, взглянула на Суоми.

Вчера, когда после первой охоты все собрались на борту корабля, они с некоторым смущением выслушали его рассказ о том, как он был парализован страхом, и как Шенберг хладнокровно спас ему жизнь. Наверное, в некотором смысле Атена была смущена даже больше Суоми. Гус де ла Торре явно развлекался про себя, Барбара же выразила некоторое сочувствие. Возможно, теперь Атена и остальные ждали, что он потребует ружье и возможности взять реванш за неудачу. Что ж, ждать им придется долго. Возможно, во второй раз, когда на него бросится опард, он уже не испугается. Или снова придет в ужас? Кто знает? Суоми не спешил выяснить, что именно он будет испытывать на самом деле. Ему нечего и некому было доказывать. И пока остальные охотились, он сидел на трапе, наслаждаясь свежим воздухом. Ружье лежало рядом — на всякий случай. Но если бы показалось нечто, представляющее опасность, он просто поднялся бы в корабль и закрыл люк — так предполагал он поступить.

Поскольку все, кому был действительно нужен трофей, его получили, Шенберг не стал более задерживаться в северной стране. Охотничий сезон продлится долго, а загадочный Турнир был явно весьма короток, и он не хотел пропустить возможности взглянуть на поединки.

Перелет на юг шел на меньшей высоте и был не так поспешен, как полет на север. Шенберг вел корабль по неземным ориентирам, известным только ему. Большую часть пути он двигался над долиной реки — сначала по радару (долина была покрыта туманом), потом по обычному экрану. Когда несколько часов спустя показалась цель их полета, ни у кого уже не было сомнений, что это именно то, что они искали. Гора Богов выделялась на окружающей местности — лесистая возвышенность посреди лоскутного одеяла полей, огородов, пастбищ. Гора была довольно высокая, с широким основанием, но в целом не слишком крутая. На вершине виднелось нечто вроде города, с белыми каменными стенами и зданиями — они так четко выделялись, словно были созданы специально, как маяк для воздушной навигации.

Несколько раз облетев гору на почтительном расстоянии, Шенберг снизил скорость и начал спускаться. Но не к городу-цитадели на вершине. Он был осторожен и даже не пролетел над крепостью.

На несколько сотен метров ниже стен белого города поднимался из деревьев отделенный от остальной части горы каменный утес, словно карликовый палец, оттопыренный от остальной части громадной рукавицы Горы. Заметив этот выступ, Шенберг неспеша приблизился, облетел его по малому радиусу, потом завис непосредственно над ним, прощупывая уступ лоцирующими приборами корпуса «Ориона». В высоту уступ достигал метров тридцати. По внешнему виду он был весьма неприступен и вскарабкаться на него было едва ли возможно. Казалось, ни зверь, ни человек еще ни разу не потрудились достичь плоской вершины выступа — никаких признаков их присутствия видно не было.

Де ла Торре, державшийся за стойку на спинке пилотского кресла, предложил:

— По-моему, эта верхушка нас выдержит, Оскар. И места там достаточно и для посадки, и для небольшой прогулки.

Шенберг хмыкнул.

— Я так и предполагал сделать — посадить яхту на верхушку. А чтобы спускаться вниз… можно вырезать несколько ступеней или спустить канат. Если только нас примут гостеприимно. С другой стороны, никто не явится к нам в гости непрошенным.

Наконец, в последний раз осмотрев крохотное плоскогорье вершины с расстояния всего в несколько метров, Шенберг без единого толчка посадил «Орион». Автоматически выдвинулись посадочные опоры, располагая корабль в абсолютно горизонтальном положении. На каменной крышке «стола» в самом деле места было достаточно, чтобы корабль мог располагаться здесь в безопасности. И оставалось еще несколько свободных метров, чтобы пассажиры могли размять ноги. С этой именно целью все тут же покинули борт яхты.