Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

С другой стороны, в свете грядущего обмена территориями, на новом пограничье уникальная обстановка требовала и уникальных решений. Плюсы от взаимодействия службы Нурислана со структурами власти наместника (если ту провинцию действительно решили отдать) сомнения не вызывали.

Подождав ещё четверть часа, Нурислан уверенно отправился в главное крыло. Если бы было чего опасаться, человеку его типа никто б просто не позволил свободно шататься по дворцу, ещё и с каким‑то пропуском в руках.

Пропуск, на удивление Нурислана, действительно оказал почти магическое влияние на караул при входе в покои номинального главы провинции.

Ещё больше Нурислан удивился, когда его проводили прямиком в большой зал (по недомыслию именуемый рабочим кабинетом), богатейшее убранство которого не вызывало сомнений в том, где именно находишься.

– Господин наместник? – вежливо уточнил Нурислан с порога, поскольку за столом читал что‑то один‑единственный человек во всём помещении. – Мне неловко вас тревожить, но в вашей канцелярии вместо вотчины второй курьерской службы меня направили прямиком к вам.

В реальности, сам Нурислан не испытывал и сотой доли демонстрируемого пиетета к разряженному павлину, сидевшему за столом.

Если бы существовала гласная иерархия чинов, то ещё неизвестно, чей бы чин был выше.

Но в чужом доме туфли ставишь там, где тебе указывает хозяин. Если хочешь попасть, куда надо, поскорее.

_________

– … таким образом, сейчас ваша служба работает в полном согласовании с моей канцелярией, пусть и временно. И можете меня звать просто Юсуфом. – Не смотря на почти заоблачную должность, Наместник оказался лишённым какого‑либо чванства, по крайней мере, в адрес служивого народа. – Вашего имени, естественно, не спрашиваю.

– Можете звать меня Нурисланом, – машинально кивнув, Нурислан задумался.

Услышанное полностью соответствовало одному из вариантов, которые он предполагал. Его дальнейшему путешествию ничто не мешало, а отход от обычного порядка действий был вызван именно что планами самой Столицы, о которых догадывались здесь, но не говорили вслух нигде.

– Ну и ещё одна деталь, – улыбнулся Юсуф. – Глава одного из отделений второй курьерской в столице – мой родственник.

Нурислан напрягся.

– Я знаю, что это противоречит каким‑то там вашим уставам, но честное слово, не пытаюсь на вас давить. Просто ввожу в курс действий. А необходимость моего с вами личного разговора вызвана вот чем… Дворец в Столице, рассматривая варианты обмена территориями с Шахом, прекрасно понимает: нигде и никогда фискалы не забывают о собственном благополучии. И целые купеческие отрасли порой остаются «без должного внимания» в месяц уплаты налога. – Наместник пронзительно посмотрел на Нурислана.

Тот спокойно кивнул, подтверждая, что понимает, о чём речь.

– До поры, на это смотрят сквозь пальцы, поскольку остричь одну овцу дважды ещё никому не удавалось.

– В здешних местах это чревато ещё и превращением овцы в волка, – решился на откровенность Нурислан, наливая себе воды из вежливо предложенного кувшина.

Наместник говорил на столичном туркане, как на родном; явно принадлежал к столичной общине туркан и с местными пашто, фарси, белуджи и далее по списку явно не имел ничего общего (ни во внешности, ни в происхождении).

– У местных народов, в особенности у пуштунов, есть своё, весьма определённое отношение к налогам со стороны туркан, которые абсолютно законно взымает наш Султан, – продолжил Нурислан.

Беседа велась на столичном туркане, и он, по праву рождения, мог считать себя отчасти принадлежащим и к этому народу.

– Приятно встретить такое понимание, – кивнул наместник. – В этой связи, лично у меня к вам вопрос. Как к сотруднику вашей службы…

– НИКАКИХ ВОПРОСОВ. – Вежливо, но твёрдо перебил Нурислан. – Спросите вашего родственника, почему; и простите мне мою текущую дерзость.

– Давайте я всё же договорю, – мягко улыбнулся Юсуф. – Вопросы такие. Кстати, служба в лице моего родственника полностью в курсе… Первое. В связи с возможным окончанием действий Законов Султаната в той провинции, откуда вы прибыли, какие ценности есть смысл эвакуировать, не оглядываясь на эти законы?

– Список доходных предприятий подаётся нами ежегодным отчётом… – начал было отвечать по стандарту Нурислан, но его снова мягко остановили.

– Ваш список, если верить моему родственнику, не включает обычно и половины влиятельных людей на местах, которые могут очень здорово осложнить жизнь таким, как вы. Вот сейчас речь об этой самой второй половине. – Темные глаза собеседника смотрели на Нурислана без давления, но внимательно. – Если нужно, погостите у меня, и уведомление из Службы вам доставят ж и в ы м курьером. Это не мой вопрос, а… – Юсуф, прикрыв веки, указал пальцем в сторону потолка.

– Продолжайте, – так же прикрыл веки Нурислан, обдумывая услышанное.

– Второй вопрос. Вы бы не могли, обговорив со мной детали, не отправлять вашего доклада через амулетную систему связи отсюда, а лишь упомянуть о нём? А далее, отправиться по планировавшемуся маршруту лично?

– Чтоб в столице этот перечень получили через месяц? – понимающе ухмыльнулся уголком рта Нурислан.

– Именно, – спокойно кивнул наместник. – Таким образом, и ваш долг будет выполнен полностью. И интересы конкретных людей на местах будут соблюдены в приоритете по отношению к интересам правящей фамилии.

– Тянет на скрытый мятеж, – подумав, уронил Нурислан, протягивая руку к грозди винограда. – Как будто вам что‑то известно о грядущем нынешней династии, либо о приходе новой. Не боитесь?

– Тут речь скорее о передаче власти внутри одной семьи, но по сыновней линии, – не отвёл взгляда Юсуф, мягко улыбаясь. – Вам, возможно, известно, что каждый Султан чрезмерно милостив к своим соратникам и ближайшим друзьям. Вам, возможно, известно, что большинство сборов оседает именно что в карманах этих друзей. Вот речь лишь о том, что вместе с тем, кто сидит на троне сейчас, сменятся и друзья возле трона. Соответственно, многие потоки ценностей просто обретут новых хозяев, перестав течь к тем, кто уже состарился. Повторюсь, речь о полюбовном отходе от дел Отца в пользу родного Сына.

Нурислан оценил откровенность и понял гораздо больше из подстрочника, чем любой другой на его месте.

– Спасибо за правду, – привстал на мгновение он, исполняя ритуальный жест благодарности. – Один момент… Как насчёт моих личных проблем, вызванных исполнением служебного долга? Меня могут преследовать за кое‑какие деяния, неподобающие обычному подданному, но разрешённые в рамках обязанностей второй курьерской службы.

– Если вы подробнее укажете, каких проблем опасаетесь, я смогу быть более полезным вам лично, даже и на своей должности, – наместник был вежлив и внимательно следил за каждой тенью эмоций на лице Нурислана.

– Меня могут преследовать. Кое‑кто из местной пуштунской общины там, и даже дочь Хана кочевых туркан, – не стал скрывать самых крайних опасений Нурислан. – Нужно ли рассказать, за что именно?

Он где‑то очень перестраховывался, закладываясь на самое худшее; но, по его опыту, ещё никто и никогда не жалел о том, что припасённая страховка не понадобилась. Зато очень много кто пожалел, что о ней вовремя не позаботился…

– Упаси Аллах, – поднял раскрытые ладони наместник, мягко улыбаясь. – Нам совершенно ни к чему ваши служебные секреты! Кроме того, что это было бы прямым неуважением к самой второй курьерской службе… Вам достаточно будет моего слова, что я лично сопровожу вас до границ провинции? В обмен на список тех, кто долго укрывал налоги от Столицы в той провинции, и в ближайшее время может оказаться тут? Со всеми своими ценностями. Либо – кому стоит помочь перебраться сюда, в обмен на часть тех самый ценностей…