Экономический образ мышления - Хейне Пол

Видимо, наиболее справедливо было бы сказать, что правы и защитники фиксированных курсов, и сторонники плавающих. Конечно, идеальной была бы система фиксированных курсов. Попробуйте только представить себе, что произошло бы, если бы ценность доллара различалась и все время менялась в каждом из пятидесяти американских штатов! Сколько дополнительных издержек и дополнительной неопределенности это создало бы для американских фирм! Наше национальное богатство в большой мере есть следствие специализации различных районов, которая стала возможна потому, что на всей территории страны можно было вести торговлю, не связанную со значительными издержками и неопределенностью. Фиксированные обменные курсы между штатами - доллар, который платит любитель кино из штата Мэн, всегда обменивается на доллар, который получает кинофирма из Калифорнии, - играют огромную, хотя и недооцененную роль в обеспечении специализации и торговли внутри страны.

Но защитники плавающих курсов тоже правы. Независимые государства имеют два существенных отличия от штатов США. Во-первых, никакая конституция не запрещает им ограничивать движение через границы товаров, услуг, финансовых активов и людей. Во-вторых, они имеют право проводить независимую денежную политику. Администрации же наших штатов не могут создавать условия для изменения курсов алабамского или аляскинского доллара по отношению к доллару гавайскому или нью-гемпширскому. Правительства национальных государств имеют и полномочия, и побудительные мотивы действовать так, что это неминуемо ведет к различным изменениям покупательной способности их валют. Стремление сохранить систему фиксированных валютных курсов в мире, где разные страны проводят совершенно различную экономическую политику, почти наверняка принесет больше вреда, чем пользы. Это стремление будет толкать правительства на вмешательство в международную торговлю, когда такое вмешательство представляется им единственным средством согласовать внутреннюю экономическую политику с заданными соотношениями обмена валют.

Частные интересы, национальные интересы, общественные интересы

Из всего сказанного кто-нибудь сделает вывод, что в мире больше не существует никакого международного экономического порядка. Такое высказывание будет справедливым только в том случае, если мы понимаем под "порядком" систему законов, а под "международным порядком" - международные договоры. Но оно неверно, если понимать под "порядком" просто сохранение и расширение международной торговли. Иногда мы настолько погружаемся в поиски решения, что забываем, в чем заключается сама проблема. В чем состоит наша цель? В том, чтобы потребители, инвесторы, производители, туристы, любители игры на волынках - одним словом, люди - могли свободно общаться и сотрудничать друг с другом, несмотря на национальные границы? Или проблема в ином - в том, что люди совершают международные сделки, которые противоречат целям правительства страны?

Разумеется, может быть и так, что интересы широких слоев населения потребуют некоторых ограничений международной торговли. Но проницательный наблюдатель наверняка поинтересуется: почему ради национальных интересов обязательно нужно вывозить из страны больше, чем в нее ввозится? Почему рабочие места предпочтительнее дополнительных благ? Почему никак нельзя позволить более эффективно работающим производителям вытеснить их менее умелых и удачливых коллег? Почему вообще людям нельзя увеличивать свое благосостояние путем свободного обмена? Этот проницательный скептик, наверное, пришел бы к выводу, что национальные интересы, по крайней мере, в том виде, как их формируют руководители внешнеэкономической политики, отличаются от общественных.

Нападки на принцип сравнительной выгоды

Принцип сравнительной выгоды, обосновывающий преимущества международной торговли, был впервые в явном виде сформулирован в начале XIX в. Однако нельзя сказать, чтобы он пользовался широким признанием. Ведь "каждый знает", что импорт подрывает позиции отечественных фирм и уничтожает рабочие места, тогда как экспорт приносит отечественным производителям прибыли и создает новые рабочие места. Понятно, что политика ограничения импорта и субсидирования экспорта на протяжении столетий пользовалась поддержкой, особенно в периоды спадов, когда сокращались продажи и росла безработица.

Утверждение, что импорт уничтожает рабочие места, обладает опасной привлекательностью всякой полуправды. Если американцы покупают японские радиоприемники, значит, они приобретают меньше приемников отечественного производства. Поэтому увеличение импорта радиоприемников может привести к сокращению производства и увольнению рабочих в отечественной радиопромышленности. Фирмы, производящие радиоаппаратуру, и занятые в них рабочие, очевидно, заинтересованы в ограничении импорта. Когда они просят Конгресс ввести квоты на импорт радиоприемников или обложить его налогом, они убеждают конгрессменов, что это выгодно для страны, т. к. поддерживает занятость. Но этот довод является ложным.

Во-первых, рабочие места создаются не только в отраслях, испытывающих конкуренцию импортных товаров, но и в отраслях, работающих на экспорт. Если же иностранцам не будет позволено продавать свои продукты в США, то рано или поздно американским фирмам тоже будет закрыт доступ на внешние рынки. Торговля - это улица с двусторонним движением.

Во-вторых, рабочие места нельзя автоматически приравнивать к благам. Безусловно, некоторые виды работы приносят удовлетворение сами по себе, независимо от производимых с их помощью товаров или услуг. Но это встречается весьма редко. Полезность рабочего места обычно состоит в том, что оно обеспечивает рабочих доходом, а всех остальных - полезными благами. Лозунг "защитим американские рабочие места" не учитывает приращение реальных доходов, которое может быть вызвано специализацией. Если японцы могут делать приемники лучше и дешевле американцев, американцы должны производить другие продукты, а приемники импортировать из Японии. Попытка оправдать защиту менее эффективных производителей под предлогом сохранения рабочих мест легко приводит к абсурду. В самом деле, почему бы не быть в этом вопросе последовательными и не производить у себя дома весь потребляемый нами кофе? Конечно, почва, климат и другие географические условия для выращивания кофейных деревьев в США хуже, чем в обширных районах Бразилии или Колумбии. Зато подумайте, сколько рабочих мест можно создать, если мы будем строить и эксплуатировать огромные теплицы, в которых поддерживались бы такие же благоприятные условия для выращивания кофе, как в названных странах! Да и зачем ограничивать себя только сегодняшним импортом? Подумайте, сколько новых рабочих мест можно создать, если, к примеру, запретить употребление автоматического оборудования в телефонной связи!

Интересы производителей и национальные интересы

Уже два столетия экономисты выдвигают эти аргументы против сторонников ограничения импорта, но нельзя сказать, чтобы им удалось добиться большого успеха. Французский экономист Фредерик Бастиа (1801-1850) в 1845 г. написал остроумный памфлет в форме жалобы французских изготовителей свечей на несправедливую конкуренцию солнца. Их просьба, чтобы Палата депутатов защитила рабочие места свечных дел мастеров, запретив устройство в домах окон, великолепно показывает всю абсурдность протекционистской логики. Памфлет Бастиа переиздавался множество раз, но высмеиваемые им аргументы живы и по сей день.

Отчасти это объясняется противостоящими здравому смыслу групповыми интересами. Люди охотно верят аргументам, которым хотят верить, и с большим трудом воспринимают рассуждения, противоречащие их интересам. И что еще важнее: политический процесс почти всегда приводит к тому, что голос тех, кто хочет получить выгоду от ограничений международной торговли, звучит громче, чем голос более многочисленных групп населения, которые на этом теряют. Значительные трансакционные издержки мешают покупателям радиоприемников организовать эффективное сопротивление отечественным производителям, не говоря уже о зарубежных производителях, влияние которых на внутреннюю политику страну-импортера, конечно, незначительно. В демократическом обществе можно с большой уверенностью предсказать, что когда правительству придется выбирать между интересами американцев-покупателей и американцев-производителей радиотехники, то сквозь шум вопящих кругом производителей до него почти не донесется слабый голос потребителей. Совершенно ясно, к чему прислушиваются в таких условиях государственные чиновники, если они, конечно, хотят сохранить свои посты.