Мятежный дом - Ольга Чигиринская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нигде, – сказал Нуарэ. – Дуэльный статут Дэвина, статья двадцать третья, параграф один: после того как сроки поединка названы, перенос сроков по состоянию здоровья одного из противников возможен только с обоюдного согласия сторон. Прецедент Аннеты Лиго, которая билась, будучи дважды раненой в предыдущих дуэлях этого дня. Обоюдного согласия у нас нет, а гордыня должна быть наказана…
– Про гордыню – это хорошая мысль, – сказал Огата, откладывая ложечку на край блюдца. – Жаль, что слишком банальная, я бы записал.
Откуда-то донесся звук, который Дик уже ни с чем не мог перепутать: шипение пирошнура и взрывы пластиковых микрозарядов.
– Что там такое? – спросил Нуарэ.
Он получил ответ на свой вопрос, когда его сын вошел в зал с поднятыми руками, эскортируемый Габо Пулей в «берсерке» поверх оглушительно шуршащего костюма сэра Эндрю. Это был тот самый костюм, который сделали на «Фафнире» к рождественскому представлению. Силовое поле «берсерка» переливалось радугой, отражаясь в буфах из серебристой пленки, каждый размером с голову Габо. Для вящей картинности Дельгадо прибавил нарисованные усы, повязку на левый глаз и грандиозный берет. Впрочем, по сравнению с другими имперскими боевиками Габо носил весьма скромный наряд, а в состав «летучего боевого отряда пленных наемников» труппа «Двенадцатой ночи» вошла почти полностью. Исключение составил Торвальд – он должен был появиться позже, когда все уляжется, как представитель Клана Сэйта.
Вслед за Габо появился Северин Огата – без всяких затей закованный в стандартную армейскую полуброню.
– Здравствуйте, матушка, – сказал он, выступая вперед и направляя в потолк ствол пулевика-автомата. – Пришел поздравить вас с праздником и засвидетельствовать свое почтение. Все-таки мы не виделись восемь лет. Вы мне не рады?
Госпожа Джемма схватилась рукой за горло и села на диван.
– Охрана, – продолжал Огата, – Оружие на пол. Очень медленно и осторожно. Я не хочу начинать дебют в качестве правителя с убийства людей, которые всего лишь выполняют служебные обязанности.
– Ты нанимаешь для этого головорезов-недорослей, – брезгливо сказала госпожа Джемма.
Учитывая, что через другой вход ворвалась Хельга во главе отряда из восьми человек, сопротивление было абсолютно бессмысленным.
– К…как? – выдавил Дормье.
– Очень просто, – пояснил Огата. – Пока ваши люди играли с экологической полицией в догонялки, во дворце как раз прорвало канализацию. Чтобы весь этот чудный праздник не захлебнулся в говнище, техникам пришлось спешно выводить трубы прямо в систему подземных коммуникаций – а тут как раз отключилось силовое поле. Я был неподалеку и подумал – почему бы мне не зайти на огонек, не навестить маму? Кстати, Макс, пора отозвать твоих ребят. Побегали – и хватит.
Ройе показал скованные руки.
– Ага. Мишель, будь любезен, сними с Макса эти железки и надень на себя. Карин, свет мой, эти браслеты тебе не идут, передай их господину Дени. – Огата перевел взгляд на Дика. – Боя, тебя ранили?
– Нет, – Дик опередил Пауля. – Я просто… устал.
– Ну тогда отдыхай. У тебя был тяжелый вечер.
– И будет тяжелое утро, – усмехнулся Нуарэ. – Или теперь правила изменились, Макс? Насколько я помню, ты никогда не боялся выглядеть ханжой…
– Правила не изменились, – сказал Ройе, потирая запястья. – Разве что мы достигнем обоюдного согласия по вопросу о переносе сроков поединка в связи с состоянием здоровья одного из противников.
– Не достигнем, – оскалился Нуарэ.
Северин опустил оружие.
– Макс, а мы можем его просто пристрелить?
– Нет, – сказал Ройе.
– Нет, – сказал Дик одновременно с ним.
– Почему? – спросил Северин, повернувшись к ним обоим.
– Потому что у тебя есть сын.
– Потому что он мой!
Дик и Ройе снова дали ответ одновременно, переглянулись, опять посмотрели на Огату.
– Ты хочешь, – Огата скривился как от кислятины, и, подойдя к Ройе вплотную, почти прошептал ему на ухо, – чтобы я, потому что у меня есть сын, поручил дело мальчику, который немного младше Анибале?
– А почему нет, – подал голос Дормье. – Ты же отправил вместо себя Баккарин. Ты кого угодно подставишь, кургар безногий, чтобы не драться.
– Тихо, Северин, – Ройе перехватил Огату почти в рывке. – Ты же не хочешь покалечить его до поединка.
– Он секундант Нуарэ?
– Да.
– А ты?
Ройе кивнул на Дика.
– Уступи мне, – попросил Огата. – Уступи, а?
Ройе покачал головой.
– Я имею на это больше прав, чем ты, в конце концов, – хрипло проговорил Огата. – Мы ведь и в самом деле не можем отправить драться ребенка. Ты и я, ну?
– Твое главное право сейчас – не быть дураком и не изгадить все в шаге от победы, поддавшись эмоциям. Нельзя допустить вендетту между семьей Огата и семьей Нуарэ.
– Если все дело только в этом, – подала голос Хельга, – то можем пособить мы. Выведем сукина сына прогуляться в садик и прислоним к теплой стеночке. Наши семьи они будут искать до… короче, долго будут.
– Извините, – сказал Ройе с заметным раздражением в голосе. – Но это семейное дело, и наемникам не стоит вмешиваться.
– Ах ты законник хренов! Если мы наемники – а мы и вправду наемники – то кто этот пацан?
Дику уже надоел бардак. Он поднялся с кресла, свистнул в пальцы, и в наступившей изумленной тишине сказал:
– Я – Райан Йонои с планеты Сунагиси, воспитанный рыцарями Синдэна под именем Ричард Суна. И я вам всем говорю, что голова Мишеля Нуарэ принадлежит мне, и никому другому. Этот человек тяжко оскорблял женщину, которую я считаю своей сестрой, и дело не только в том похабном разговоре. Он восемь лет травил и унижал ее, и делал это по приказу вот этой вот дамы. Я не могу вызвать даму, потому что не бьюсь с беззащитными женщинами. Но жизнь Нуарэ – моя, потому что я – единственный из выживших с Сунагиси, кто находится здесь, на Картаго. Единственный родственник Баккарин. Господин Огата, помолчите пока, пожалуйста. Ваши права на его кровь был такими же как у меня – до полуночи. Но в полночь или около того мне пришлось убить шесть человек, каждый из которых был лучше господина Нуарэ. Если после этого я позволю кому-то другому наложить на него руку, я… я так и останусь не более чем наемным убийцей.
– Вы останетесь им в любом случае, молодой человек, – холодно произнесла госпожа Джемма. – И после убийства Лорел Шнайдер вам не с руки хвастать, что вы щадите беззащитных женщин. Я не вижу причин, по которым вы не можете драться со мной, коль скоро именно я приказала поставить эту наглую куртизанку на подобающее ей место, когда она попыталась пролезть в мой дом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});