Мятежный дом - Ольга Чигиринская

Раскрыл глаза.

Оба морлока лежали на полу. «Бусины», нанизанные на пирошнур, содержали токсин, который высвобождался при горении. То, что он раскрошил и спустил в канализацию, было штукой гораздо более безобидной – строительный реагент. При контакте с аммиаком он превращал всю наличную жидкость в коллоид, который в течение нескольких минут застывал монолитом. Подобно льду, он расширялся при застывании – и результаты обещали сказаться в самое ближайшее время. Впрочем, Дик не должен был дожидаться этих результатов. Его задача – покинуть тюремную секцию.

Удар ногой по решетке – перекаленный металл прутьев осыпался в месте крепления пирошнура. Дик выбрался наружу.

У морлоков, что стерегли временно заключенных, оружия не было – к чему, они сами оружие ходячее. Но смотритель тюремного блока был вооружен легким плазменником и флордом, которые быстро перешли в собственность юноши. Смотритель не возражал, поскольку тоже успел вдохнуть токсина.

Дик забрал у него и карточку, открывающую двери. Подтащив труп к терминалу управления, просканировал руку и глаз, отменил блокировку, а газовую тревогу не стал отменять. Чем дольше переборки между тюремным и хозяйственным блоками останутся наглухо задраенными, тем больше свободы для маневра.

Токсин – не газ, а пыль, и вскорости уляжется на пол, тюремный блок легко будет обеззаразить. Часть этой отравы осела на одежде Дика, но юноша не спешил избавляться от карнавального костюма. Это нужно будет сделать непременно – но потом, когда позади окажется коридор, соединяющий тюремную секцию и секцию управления энергией.

В этом коридоре находились два коса, которые слушались только членов семьи, начальника службы безопасности, его сына и своих проводников.

Дика провел мимо них Нуарэ-младший, заносчивый парень примерно тех же лет, что и Габо. Он понравился Дику значительно меньше, чем благородные животные.

Они был очень велики, каждый – вдвое больше Динго. Два центнера смерти, упакованной в золотистый мех с коричневыми подпалинами. Пока Дик не увидел, что тюремный блок стерегут морлоки, он думал, что косов будет жальче всего.

Дик прошел по коридору, ведущему к системам жизнеобеспечения, свернул за угол и, перекрестившись, снял с шеи последнее ожерелье – тоже на пирошнуре. Раскусил и разжевал четыре бусины, прилепил образовавшейся массой пирошнур к стене, поставил огонь на широкое рассеивание, зажмурился и выстрелил.

Отдача от направленного взрыва бросила его к противоположной стене. По шнуру побежали два видных даже сквозь веки белых огня. Дик подождал, когда прогремит четвертый взрыв, открыл глаза и пнул ногой выжженную секцию.

Кос прыгнул в пролом почти сразу же. Это дикий зверь удирал бы во все лопатки от пальбы и взрывов – а рефлексы коса приказывали ему бежать туда, где стреляют и взрывают, и атаковать любого, кто посмеет сунуться в запретный сектор. Дику повезло: кос неверно прикинул размеры отверстия и на миг застрял в узком лазе. Еще горячий композит стены обжег ему бока. Зверь заревел, высвобождаясь, но Дик уже перехватил мгновение, которое потерял кос; шагнул вперед и вонзил флорд прямо в пасть животного. Резкая выдача лезвия, «волна» на обратном движении… Из пасти хлынула кровь, зверь вывалился из пролома – и забился в конвульсиях на полу. Корчась, он вдруг выбросил в сторону своего убийцы заднюю лапу – и Дик не успел увернуться. Четыре когтя разорвали ему левую ногу над коленом. Юноша вскрикнул и выстрелил – неприцельно, так же судорожно, как только что рванул его зверь. Зашипела, сгорая, плоть, завоняло еще сильней паленой шерстью, но зверь даже не дернулся – он был уже мертв. Дик сбросил тунику и, смочив ее в своей крови, кинул через пролом.

Косы очень обучаемы. Второй зверь не стал бросаться на врага – он ждал, пока враг сам выберется к нему. Когда из пролома вылетело то, что выглядело как кусок раненого врага и пахло его кровью, зверь впился в это когтями и зубами.

Ткань треснула, во рту и в ноздрях коса поселилась боль, мерзкая на вкус. Кос был устойчив к токсину, да и доза невелика – но боль сбила его с толку на мгновение, в глазах потемнело – и откуда обрушилась новая боль, он так и не увидел…

…Дик перевязал бедро отрезанным куском майки. Рана сильно кровоточила, но на подвижности (присесть, подпрыгнуть из приседа… нормально) это почти не сказывалось. Подошел к последней двери. Приложил свою ладонь к сканеру.

Одно из двух, пояснял ему Ройе, готовя к заданию: или они удалили данные Северина из списка тех, кому разрешен допуск, или нет. Если удалили, то охранники последнего рубежа в сильном изумлении свяжутся с центральным постом, а там какое-то время уйдет на то, чтобы сообразить, кто бы это мог быть и что делать, если это Северин. В общем, если дверь не откроется сразу же – у тебя остается один детонатор и примерно пятьдесят грамм взрывчатки. Конечно, лучше всего было бы потратить их на пульт – но пульт можно разрушить и более примитивным способом.

Ну а если они не удалили Северина из списков…Это, конечно, сугубое головотяпство, но с Нуарэ станется…

Дверь открылась. Не удалили. Дик не удивился, так как был уже знаком с Нуарэ. Резким движением левой руки юноша активировал силовой тэссэн и бросился вперед, держа согнутую левую руку на уровне плеча.

У охранников, они же операторы защитного силового поля, было целых шесть секунд на то, чтобы его убить. Очень странное ощущение, когда пули попадают в тэссэн – словно на щит давит порыв сильного ветра. А когда попадает плазма – горячо и ничего не видно, будто направленным лучом в глаза…

У них тоже были силовые тэссэны, но Дик, на бегу приняв низкую стойку и скользя на своих сапожках мимо охранника, ударил того по ногам, в незащищенную зону. Подсек несчастного флордом, как бичом, рванул на себя, продолжая скользить, ударился в него с разлета – и прямо сквозь его плоть пронзил следующего. Упал вместе с ними, перекатился через тела, оставляя их позади, и, приходя на колено, ткнул третьего снизу в живот и подставил плечо под оседающий труп…

У четвертого был бы самый большой шанс убить Дика, но хладнокровия не хватило. Силовой тэссэн юноши слабо зажужжал и сдох, а тело охранника, что служило нападающему живым (полуживым) щитом, не давало ему свободно двигаться. Если бы последний охранник бросился вперед и стрелял в своего умирающего товарища в упор, то первый иглоснаряд пробил бы дорогу второму, а второй бы сдетонировал уже в груди у Дика.

Но охраннику изменило присутствие духа, и он, вместо того, чтобы атаковать, отступал, стреляя на ходу. Иглоснаряды детонировали в воздухе и ложились в тело умирающего с большим рассеянием, теряя пробивную силу. Дик ударил в первый раз неудачно, лишь слегка порезал противника – но даже этот порез деморализовал его полностью. Он отшвырнул игольник, выхватил флорд и помчался на врага, прикрываясь бесполезным тэссэном.