Архитектор големов - Макс Крынов

Пламенный и Железный как раз добежали до ворот Гильдии, только вот голем-привратник не спешил раскрывать перед ними ворота. Печаль-беда. При схватке остается надеяться на себя и Тенеплета.

— Мы выяснили, что ты убил мастера Ваззи, — сказал мужчина, стоящий за моей спиной, у двери. — Зачем?

Сердце заколотилось сильнее. Так… Они вряд ли уверены в этом, иначе я бы очнулся в клетке, и допрашивали бы меня иначе. Могли отдать стражникам для допросов, или поместить в темницу, откуда с помощью навыков не вырваться.

— С чего вы взяли? — спрашиваю, стараясь не показать охватившего меня волнения. Судя по напряженному голосу, выходит плохо. Чертово подростковое тело. Вдох-выдох. Давай, Вилатос, успокаивайся.

Тенеплёт перетекает в прихожую, где когда-то сидели подростки в ожидании приема настоятеля. Потом — просачивается под дверью кабинета, и застывает в тени Аслана. Я чувствую, как голема колотит от желания вспороть горло человека. Напряжение, будто висящее в воздухе, подстегивает кровожадность существа, и приходится останавливать его от нападения. Стоит чуть ослабить поводок, и три из четырех машин, что стоят в коридоре, уже ни на кого не набросятся. А от настоятеля можно будет сбежать, используя замедление времени. Вряд ли он будет в силах продолжать погоню и драку, когда кровь Аслана окрасит стены.

— Это внутреннее дело Гильдии. Тебе тут ничего не грозит, — спокойно и дружелюбно говорит Сулумун.

Ну да, как же.

— Да мне вообще ничего не грозит, ведь я ни в чем не виноват, — пожимаю плечами.

Только вот никто мне не верит.

— Твоя способность — пожирание, — перебивает меня Сулумун. В голосе сквозит сталь, он обретает напор. — И когда мы тебя нашли, твоя рука торчала в груди нежити, а твой архетип получил новый ранг. Признай уже правду — тебе нужны личи для прогресса. Одного — мастера плоти, ты поглотил первым, другого создал сам.

Дай мне волю, — будто бы шепчет Тенеплёт, — просто дай мне волю, и в этом кабинете станет на двух мастеров меньше.

Голем определенно стал мощнее. Смерть лектора каким-то образом усилила механизм: тени вокруг него сгустились, да и настолько четких мыслей я от него прежде не ощущал. Единственное, что осталось прежним — траты энергии. Голем как и раньше не может долго находиться в тенях, и теперь я задумываюсь: вдруг предыдущий хозяин машины специально поставил ему маленький энергокристалл, как ограничение имбового механизма?

— Вилатос?

Уткнув взгляд в столешницу, я чувствовал, как внимательный взгляд настоятеля сверлит мою переносицу, и понимал, что отмазаться не получится. Можно попытаться, но это ни к чему не приведет, уверен. Хотя, может, сейчас я смогу разыграть карту возраста? Разрыдаться, надавить на жалость… Хотя нет, лучше драка с двумя мастерами. Нагло? Да. Самоуверенно? Сверх меры. Но рыдать я не стану.

— Я не знаю, как он умер, — спокойно сказал я — Да, мне хотелось напугать его, потому послал голема следить. Но я его не убивал, и мои големы не убивали! Когда я заметил, что он стал личем, побежал к его дому. Получается, я спас город, господа? Ну, или как минимум — его часть.

Настоятель смотрел на меня со скепсисом.

— Значит, не сознаешься.

— Так не в чем, мастер. Гильдия — моя семья, а вы — как отец родной. Было бы что за душой, разом бы выложил.

Мастера вновь переглядываются.

— Честно говоря, нам плевать, как и почему ты его прикончил, и прикончил ли, — говорит Сулумун. — Нам интереснее другое: как ты получил «пожирание», и что оно тебе дало?

— У вас не получится повторить этот путь, — усмехнулся я. — Я поглотил силы растительного ядра в Алтарной. Насколько мне известно, такое происходит редко.

— И в чем суть пожирания?

Думаю, на этот вопрос они могут узнать ответ. Собственно, они уже его знают — сложили «два» и «два».

— Поглощать силы монстров и нежити. Усиливаться.

— То есть, ты можешь развивать архетип, поглощая силы нежити и монстров? Без ограничений по видам монстров, без ограничений по времени?

— Ну, наверное.

Мастера переглянулись.

— Вилатос, а ты хочешь стать грандмастером Гильдии? — вкрадчиво предложил мне Сулумун. — Скажем, если вдруг в городе появятся личи, ты сможешь их поглотить и ещё раз повысить ранг?

— А что взамен?

— Пара пустяковых просьб. Несколько големов, сделать которых под силу только грандмастеру. Ничего серьезного.

Это если не учитывать, что грандмастеры очень часто гибнут. Очень-очень часто. Так что их предложение меня не заинтересовало, даже если не учитывать его вопиющей бесчеловечности.

— Господа, мне показалось, или вы действительно сейчас предложили мне убивать личей, которых вы создадите из высокоранговых жителей этого славного города? Нет? Хорошо. Тогда я, пожалуй, пойду. Дела.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

* ⠀* ⠀*

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я шагал по улицам к выходу из города и обдумывал прошедший диалог. Как я понял, у мастеров ничего не было на меня, кроме подозрений — никто не видел нападения Тенеплета на Ваззи, и улик против меня не было.

Согласен, при желании можно было притянуть как подозреваемого — конфликт был, голем в момент обращения лектора находился рядом с его домом. Только вот ни Сулумуну, ни Аслану не было дела до спесивого лектора. Они устроили представление лишь из-за моей особенности, а когда выяснилось, что она даёт — едва ли не открытым текстом предложили мне поглощать сильных монстров и высокоранговую нежить. Причем и тех, и других они могли достать в любых количествах — всё ради того, чтобы я дотянул до ранга грандмастера. Только вот это расходилось с моими планами — пока не выясню, что или кто охотится на грандмастеров, лучше оставаться на этом ранге.

Можно было согласиться на их предложение, поговорить, поулыбаться. Но зачем навешивать на себя обязательства? Самое главное — что бойни не случилось, и я спокойно вышел из Гильдии. Ладно, к черту Оклорд: сейчас в замок Кровавой луны, а потом — вояж по курганам.

Тенеплёт, отправленный по пути в дом лектора, вернулся ни с чем. Пока я валялся в беспамятстве, из коттеджа вынесли всё, что имело отношение к големостроению. С сейфов сняли магическую защиту и выгребли содержимое, в личной библиотеке хватало пустых мест, где раньше, судя по передаваемым Тенеплетом образам, стояли книги.

Я лопухнулся, причём дважды. Нужно было в первую очередь выносить ценные фолианты, а уже потом — кошмарить лектора. Или вовсе не кошмарить его — вон до чего дошло дело: мужик нежитью стал. Я не был бы против, если бы с ним