Нож сновидений - Роберт Джордан

– Надеюсь, Свет тебе благоволил и ты полностью оправилась, Харине, – проговорила она, склонив голову на бок и всплеснув пухлыми, покрытыми татуировками руками в притворном сочувствии. – Ах, тебе все еще не очень удобно сидеть, верно? Я положила подушечку тебе на кресло, на всякий случай.

Она раскатисто рассмеялась и выразительно посмотрела на свою Ищущую Ветер, но Кайре приняла непонимающий вид, словно ничего не расслышала, и лишь слегка улыбнулась. Пеланна нахмурилась. Когда она смеется, все, кто ниже по положению, обязан делать то же самое. Однако Ищущая Ветер сейчас полностью поглощена собственными заботами: ее дочь пропала среди сухопутников, ее похитили Айз Седай. О, за это с этими сухопутными крысами расквитаются как следует. Вовсе не обязательно любить Пеланну или Кайре, чтобы понимать, что иначе и быть не может.

Харине скупо улыбнулась парочке и прошествовала мимо Пеланны, причем так близко, что той пришлось уступить дорогу, иначе ей отдавили бы ноги. Это, конечно же, не вызвало у женщины никакого восторга. Дочь песков, – кисло подумала Харине.

Однако спешащая навстречу новоприбывшим Марейл улыбалась искренне. Эта высокая стройная женщина с черными волосами до плеч, наполовину тронутыми сединой, была подругой Харине с тех самых пор, когда они обе поступили простыми палубными матросами на потрепанный жизнью гонщик, где железной рукой заправляла Госпожа Парусов, озлобленная отсутствием перспектив. Узнать, что Марейл удалось выбраться из Эбу Дар целой и невредимой, было крайне радостно. Женщина одарила Пеланну и Кайре хмурым взглядом. Тебрейлле, ее Ищущая Ветер, тоже поморщилась в сторону этих двоих, но отнюдь не потому, что Марейл поощряла лизоблюдство. Обе сестры, Тебрейлле и Кайре, очень переживали по поводу Талаан, дочери Кайре. Но во всем остальном они были готовы за медяк перерезать друг другу глотки. Или, что еще лучше, увидеть, как сестра лишится нынешнего положения и отправится чистить трюмы. Нет ненависти глубже, чем ненависть друг к другу детей одних родителей.

– Не позволяй этим грязным уткам клевать тебя, Харине, – голос Марейл был слишком глубок для женщины, но мелодичен. Она протянула Харине один из двух кубков, что держала в руках. – Ты доверилась чувствам и поступила так, как должна была. И будь на то воля Света, все уладится.

Вопреки собственному желанию, Харине взглянула на кольцо, ввинченное в один из бимсов под потолком. Его давно могли уже вынуть. И наверняка оставили, чтобы ей досадить. Эта странная молодая женщина Мин оказалась права. Сделку с Корамуром сочли неудачной – слишком много нужно было отдать и слишком мало предполагалось получить взамен. В этой самой каюте в присутствии Первых Двенадцати и новой Госпожи Кораблей Харине раздели донага и подвесили за лодыжки к этому самому кольцу, потом, растянув до невозможности, привязали руки к таким же кольцам в полу, после чего секли до тех пор, пока она не прокричала все легкие. Рубцы и синяки зажили, но воспоминания остались, как бы Харине ни пыталась их загнать в дальний угол сознания. Она не молила ни о пощаде, ни о прекращении порки. Иначе ей пришлось бы сделать шаг назад, стать простой Госпожой Парусов, уступив статус Госпожи Волн клана Шодейн кому-то другому. Большинство присутствующих в этой кают-компании женщин полагало, что после подобного наказания у нее просто нет другого выбора. Быть может, этого мнения придерживалась даже Марейл. Но знание второй части пророчества Мин наполняло Харине отвагой. Однажды она станет Госпожой Кораблей. Согласно закону, Первые Двенадцать Ата’ан Миэйр могут избрать Госпожой Кораблей любую Госпожу Парусов. Но более чем за три тысячи лет лишь пять раз Госпожой Кораблей становилась женщина, не входившая в Первые Двенадцать. По словам Айз Седай, странные видения Мин всегда сбывались, но Харине не хотела рисковать.

– Марейл, волею Света все уладится, – подтвердила она. Во что бы то ни стало она должна продолжать двигаться вперед.

Как обычно, Зайда вошла без особых церемоний в сопровождении Шайлин – высокой, стройной и молчаливой Ищущей Ветер, и Амилии, пышногрудой светловолосой Айз Седай, которую Госпожа Кораблей привезла с собой из Кэймлина. На лишенном возраста лице женщины застыло удивленное выражение, ее замечательные голубые глаза были широко распахнуты. Айз Седай почему-то тяжело дышала. Все немедленно склонились в поклонах, но Зайда едва обратила на это внимание. Она была с ног до головы в зеленой парче, на плечах лежал белый палантин. Шапка седеющих кудрей венчала ее низкую фигуру. Однако, как ни странно, казалось, что она ничуть не уступает в росте Шайлин. Вот что значит уметь производить впечатление. Этого у Зайды не отнимешь, как и хладнокровия, – эта женщина и бровью не поведет, даже если кемарос застанут ее у подветренного берега. Помимо того что она привезла с собой первую из оговоренных в сделке об использовании Чаши Ветров Айз Седай, она заключила собственную сделку насчет земли в Андоре, на которой действовали бы законы Ата’ан Миэйр. И в отличие от сделки Харине, которая была признана бесполезной, эта сделка нашла широкий отклик. Все это и тот факт, что Зайда перенеслась в Иллиан с помощью этих странных врат, сплетенных ее Ищущей Ветер, вряд ли стали причиной того, что она стала Госпожой Кораблей, но все же добавили веса ее кандидатуре. Сама Харине считала, что значение Перемещения переоценивают. Шалон может создать портал в любой момент, но даже при такой тихой воде, как сейчас, создать врата, ведущие на палубу корабля, не повредив эту палубу, сложно, а если пытаться связать вратами два корабля, то это вообще представляется крайне рискованным. И еще никому не удалось создать такие врата, сквозь которые смог бы проплыть корабль. Нет, их действительно переоценивают.

– Мужчина еще не прибыл, – сообщила Зайда, усаживаясь на стул, стоящий спинкой к большому окну. Она расправила свой длинный красный кушак с бахромой и проверила, под правильным ли углом заткнут за него отделанный изумрудами кинжал. Зайда крайне педантична. Желание видеть все на своем месте вполне естественно, особенно когда дело касается корабля. Здесь аккуратность – это и привычка, и необходимость. Но Госпожа Краблей переступала все границы разумного. Остальные стулья, вопреки обыкновению не прикрепленные к палубе, располагались в два ряда друг напротив друга. Госпожи Волн принялись рассаживаться на полагающиеся им места, а Ищущие Ветер вставали за спинками стульев. – Видимо, он вознамерился заставить нас ждать. Амилия, проследи, чтобы все кубки были наполнены.

Ах, бедняжку снова застали врасплох.

Амилия подскочила, поспешно поддернула до колен свои юбки цвета бронзы и бросилась к столу, где стояли кувшины с вином. Ох, как все это неправильно. Харине удвлялась, как долго Зайда позволяет Амилии носить платье, вместо того чтобы давным-давно одеть ее в куда более подходящие для корабля шаровары. Айз Седай наверняка немало удивилась, узнав, что стоит только кораблю покинуть зону видимости с берега, все женщины без малейшего сожаления расстаются с блузами. Амилия принадлежала к Коричневой Айя и хотела изучать обычаи Ата’ан Миэйр, но на это у нее практически не оставалось времени. Она здесь, чтобы работать, и Зайда ревностно следила, чтобы так и было. Амилия должна учить Ищущих Ветер всему, что знают и умеют Айз Седай. Видимо, она еще не окончательно усвоила, что сухопутные преподаватели – которые сами по себе являются редкостью – едва ли отличаются по статусу от палубного матроса. А сначала эта женщина считала себя равной Зайде, если не выше! Но цеп боцмана, с определенной частотой проходившийся по ее заносчивому заду, пусть и не очень быстро, но все же менял ее мнение. Амилия трижды пыталась сбежать! Как ни странно, но она не умела создавать Путевые врата. Это знание от нее тщательно скрывалось, и она прекрасно знала, что за ней следят на тот случай, если Айз Седай попытается подкупить какую-нибудь торговую лодку. Вряд ли она предпримет еще одну попытку. До ее сведения довели, что четвертый побег приведет к публичному наказанию – ее привяжут за щиколотки к рее. Маловероятно, что кто-то решит рискнуть под угрозой такого позора. После подобного Госпожу Парусов и даже Госпожу Волн обычно разжаловали в матросы, и те брались за работу с энтузиазмом, чтобы скрыть свой стыд в массе мужчин и женщин, вяжущих лини и работающих с парусами.