Доминион - Кристофер Джон Сэнсом
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У ШНП нет отчетливой позиции по важнейшим политико-экономическим вопросам, определяющим жизнь людей, и никогда не было; основа ее позиции – древний миф о том, что пробуждение национального самосознания способно сделать всех счастливыми. Они обещают режим с минимальным регулированием и минимальными налогами, чтобы угодить правым, и сильное социальное государство, чтобы угодить левым. Продажа нефти не способна разрешить проблем, и, как показывают расчеты, независимая Шотландия начнет свою жизнь с бюджетного дефицита.
Достаточно беглого взгляда на историю этой партии, чтобы понять: ШНП никогда не интересовали практические последствия независимости. Для нее важен идеал нации, а не жители страны. Они игнорируют или отметают жизненно важные вопросы, касающиеся экономики или членства в ЕС. Недавно, до кризиса в еврозоне, они бодро разглагольствовали о переходе независимой Шотландии на евро (избегая при этом говорить о важной проблеме: как независимая Шотландия и, возможно, остальные территории Соединенного Королевства будут вновь обретать членство в ЕС – здесь полно подводных камней юридического свойства). До 2008 года они утверждали, будто банковский сектор станет ядром независимой шотландской экономики, предсказывая Шотландии такое же будущее, как Ирландии и Исландии, – незадолго до экономического краха в этих странах. Теперь они толкуют о сохранении фунта при независимой экономической политике. (Как это работает? С какой стати остальная часть Соединенного Королевства позволит им делать, что они хотят? Можно ли назвать это реальной независимостью?) Но практические проблемы реального мира никогда не интересовали партии, основанные на национализме. Напротив, политики-популисты вроде Алекса Сэлмонда предлагают людям повернуться спиной к реальным социально-экономическим вопросам, искать утешения в романтизированном прошлом и в общих для всей нации – зачастую вымышленных – обидах. В национальных проблемах всегда виноват кто-нибудь другой. Разделить британскую экономику и британский долг после трехсот лет тесного единства не поможет никакая расчетная формула. Споры уже ведут к разладу и нарастающей национальной напряженности по обе стороны границы. Вот к чему всегда приводит национализм, вот чем он подпитывается. И все эти раздоры, все это озлобление лишены какого-либо смысла.
Тем временем ШНП разглагольствует относительно референдума о независимости, чтобы обеспечить для себя максимум поддержки, для чего они пускают в ход годовщину битвы при Баннокберне и снижают избирательный возраст – шестнадцати- и семнадцатилетние, согласно опросам, в наибольшей степени готовы голосовать за ШНП. Это сильно смахивает на электоральные манипуляции правящей партии с целью сохранить и укрепить свою власть. Бог свидетель, этому есть достаточно примеров в современной европейской истории. Джон Грей недавно написал, что, хотя диктатуры образца 1930-х годов едва ли вернутся, «токсичные демократические режимы, основанные на национализме и ксенофобии, могут возникнуть в целом ряде стран и долго удерживать власть»[32]. Шотландцы по праву гордятся, рассматривая свою страну в европейском контексте. И этот контекст сегодня именно таков.
Шотландия и Англия три с лишним столетия были едины в политическом и экономическом отношении. Они не вели между собой войн с XVII века. Гражданская война XVII века и якобитские войны XVIII столетия во многом были замешаны на национализме, но главной причиной разногласий были характер королевской власти и ее отношения с парламентом, обществом и религией: это касалось всех народов Британских островов. Разумеется, это не та историческая правда, которую одобряет ШНП. Ее деятели стремятся одурманить людей историческими легендами, настоянными на священных для шотландцев местах (вроде Баннокберна) и мифах. Эти вещи суть мертвая, пустая сердцевина национализма. Утверждается, что они уникальны в каждой стране, но на самом деле они везде удручающе схожи. Британцы вместе пережили все хорошее и плохое, связанное с первой промышленной революцией, становлением и падением Британской империи, двумя мировыми войнами. С 1930-х годов линия, разделявшая Британию в экономическом плане, проходила не по границе Англии и Шотландии, а между юго-востоком Англии и остальной страной. Надо думать, миллионы британских англо-шотландцев вроде меня предпочли бы сохранить свою идентичность.
В целом разногласия между шотландцами и англичанами в недавнее время были довольно слабыми. Как я считаю, те и другие, по крайней мере, очень хорошо научились сглаживать противоречия, порождаемые особенностями двух национальных культур. Однако за добродушным пустозвонством популиста Алекса Сэлмонда скрывается перспектива раскола Британии, уже сейчас создающая новую культуру враждебности и обид по обе стороны границы. Я всем сердцем надеюсь, что шотландцы решат остаться в составе Британии, и тогда хотя бы один националистический призрак Европы, появившийся на моих глазах, исчезнет. Если эта книга раскроет хотя бы одному человеку глаза на опасность, которую несет националистическая политика Шотландии и остальной Европе и он скажет «нет» на референдуме о независимости Шотландии, значит мой труд не пропал даром. Репутация прочих партий в Шотландии в последнее время не слишком хороша, но это не повод проголосовать за нечто еще худшее, причем без права исправить ошибку. И любая партия, которая рассматривается многими ее членами как «националистическое движение»[33] – например, ШНП, – должна вызывать мурашки у каждого, кто помнит, что́ зачастую означали эти слова в Европе.
Примечания
1
Главный кнут – в английском парламенте человек, которому поручено следить за дисциплиной среди членов фракции.
2
Черно-пегие – полицейские особого резерва полиции Ирландии, получившие прозвище из-за разношерстной формы.
3
Благополучие (лат.).
4
Морнингсайд – район Эдинбурга.
5
Перевод Г. Островской.
6
БСФ – Британский союз фашистов.
7
Цитируется стихотворение «Бог знает» Минни Луизы Хаскинс (1875–1957),
