Долгое лето - Токацин

- Глянь! - громко сказал кто-то с той стороны стекла. Сармат и сундук отдалились в область серого марева, но Кесса ещё видела их. Древний пил Би-плазму, ни на что не отвлекаясь, у сундука уже стоял кто-то в странном серо-зелёном наряде...

- А, этот... Здоровый. Со станции, наверное. Они тут ходят, - откликнулся второй голос, тонкий и пронзительный.

- Чего встал? Трусишь? Этого испугался? - визгливо хихикнул первый.

- Я?! - возмутился второй. - Мой папа таких сотню убил. А я стрелять умею! Из бластера. Бац!

- Х-хе, - второй, неразличимый в мешанине цветных пятен, судя по звуку, сплюнул. - Такого непросто свалить. У них нет боли. Как железяки!

- Надо в сердце бить. Попадёшь - ляжет, - хмуро заключил первый. - Раз - и наповал! Иначе доберётся и башку отвернёт. Чего он там встал?! Иди ты, я не буду.

- Скажи - трусишь? - довольно взвизгнул второй. - Ха-а! Ты в такого и стрельнуть не сможешь! А я...

Кесса стиснула зубы и встряхнула Зеркало, изгоняя назойливых призраков. "Сармат, верно, их не слышал..." - с надеждой подумала она. "Это крысы были, правда?.."

Визг умолк, сменившись басовитым гудением. Зеркало затуманилось и пошло рябью, под которой что-то неровно вспыхивало. Кесса протёрла Зеркало рукавом и снова поднесла к глазам... и тут её схватили за руки.

Одно заклятие она применить успела. Вспышка ослепительного света взорвалась над её головой... и дальше Кесса сидела на земле, жмурясь и тряся головой. В ушах звенело, глаза отчаянно слезились. Её грубо встряхнули, поднимая на ноги, руки заломили за спину и крепко связали. Зеркало, оброненное в пыль, звякнуло под ногами и отлетело в сторону - подбирать его не стали.

- Это она, - сказал кто-то, срывая с Кессы повязку с бахромой. - Чёрная ведьма из Хурин Кеснек. Держите её крепко!

- Боги будут довольны, - усмехнулся другой, проводя вдоль тела Речницы ладонью с выставленными вперёд большим и указательным пальцами. Кесса видела, скосив глаз, как золотистые светящиеся петли охватывают её ноги от ступни до колена. Магические путы излучали жар, не обжигающий, но не слишком приятный. Судя по ощущениям, такие же петли Речнице намотали на руки.

Летучая мышь-мегин, на которую усадили Кессу, летела над самой землёй, покачиваясь под тяжестью шестерых ездоков. Один правил мышью, четверо окружили Речницу и не спускали с неё ни глаз, ни двузубых жезлов. Шестой намотал волосы Кессы на руку и держал так, не давая ей шелохнуться.

- Я мирный путник, зачем вы меня схватили? - хмуро спросила Речница, когда в ушах перестало звенеть, и получила болезненные тычки со всех сторон. Шестой воин рявкнул на остальных - как видно, он был их командиром - и рывком запрокинул голову Речницы так, что в глаза ей сверкнуло утреннее солнце.

- Взгляни в лицо могучему Згену, дочь Янакатекиля. Ты предала великого бога, обменяла солнечный огонь на гниль и кости. Сегодня ты видишь око Згена в последний раз.

Голос его и сама речь показались Кессе очень знакомыми. Она почти уверена была, что у него зелёные глаза... холодные и хищные, как у стражника из Икатлана.

- Ты из Хурин Кеснек или из Мениа? - спросила она и была немедленно встряхнута так, что лязгнули зубы.

- Молчи, отродье Янакатекиля! - рявкнули сзади. Кесса тихо вздохнула. "Речника Фрисса на вас нет," - сердито думала она. "Додумались хватать беззащитных..."

Крепость из жёлтого камня сверкнула ей со стен золотыми пластинами, но рассмотреть башни, дома, наползающие друг на друга, скудные островки зелени и паутину переулков Речница не успела. Мегин летел быстро - к самому сердцу города, к одиноко стоящей округлой башне в золотой чешуе. Глухо лязгнула, отползая в сторону, большая каменная плита, Кессу снова подняли и потащили вниз.

- Некромант! - ещё один стражник в жёлтой броне, с повязкой рода Хурин Кеснек, виднеющейся из-под шлема, взял Кессу за подбородок и заглянул ей в глаза. В его взгляде странно смешались досада, радость и страх. Речница пошевелилась, разминая онемевшие руки, и увидела, как десятки позолоченых боевых жезлов направляются на неё. Те, у кого не было колдовского оружия, взялись за обычное.

- Несомненное отродье Янакатекиля, - сказал из-за спины Речницы командир отряда, притащившего её в башню. - То самое, из Хекоу. Очень опасная тварь! Да узнает о её поимке властитель Льоке...

- Узнает, - скользнул по нему взглядом стражник в жёлтой броне. - Обыскать её!

Руки Речнице развязали - очень неохотно, и тут же прижали её к стене тремя двузубыми жезлами - два приковали к камню её руки, один - шею. Кто-то принёс большую корзину, и туда было брошено всё, что показалось стражникам подозрительным - щит Кессы, её сумка и все её ножи. К вещам её прикасались так, будто они были покрыты едкой слизью, а когда что-то выпало из корзины, стражники подцепили это жезлами и закинули обратно, вовсе не трогая руками. Им было страшно - куда страшнее, чем самой Речнице, безмерно удивлённой происходящим...

- Властитель Льоке наградит тебя, - пообещал стражник в жёлтой броне тому, кто привёз Кессу. - Что-нибудь из этих вещей достанется тебе. Но сейчас пусть никто не прикасается к ним! Властитель Льоке должен увидеть их все.

- А её куда? - спросил другой, снова связывая Кессе руки за спиной - ещё крепче и неудобнее, чем в первый раз.

- В камень, под печать огненного ока, - стражник вскинул руки в странном жесте и коснулся налобной повязки. - Утром властитель Льоке, если на то будет его воля, взглянет на гнусную ведьму. Да отправится к нему гонец!

Кессу поволокли дальше, по крутым лестницам и пологим спускам, во тьму. Стражник, идущий впереди, освещал путь огненным шаром. Ещё одна каменная плита медленно отошла в сторону, и Речницу втащили в тёмную холодную нору. Потолок там был такой низкий, что воинам пришлось снять шлемы - и всё равно они не могли выпрямиться в полный рост. В угасающем свете огненного шара Кесса увидела посреди зала что-то яркое, белое, как снег, с горящими зелёными глазами. Потом шар пригасили так, что от него осталась одна мерцающая точка, и Речницу швырнули на пол между двух длинных блоков красного гранита.

- Радуйся, отродье Янакатекиля, - стражник схватил Кессу за руки и с силой вдавил их в гранит. - Сюда не проникнет солнечный луч. Пока ты жива, Око Згена не увидит тебя.

Речница вскрикнула сначала от боли, потом - от изумления: её руки по локоть ушли в камень, растёкшийся под давлением и тут же уплотнившийся. Ледяная хватка сомкнулась и на её ступнях. Кесса осталась стоять на четвереньках, пытаясь пошевелить утопленными в гранит пальцами. Изнутри камень был ещё холоднее, чем снаружи.

- Во имя Згена! - стражник ударил жезлом по граниту, и на камне вспыхнул золотым огнём знак, напоминающий око без ресниц и век. В его свете ярче разгорелись жёлтые путы на плечах Кессы, и она тихо зашипела - колдовские оковы обожгли её.