Клетка для сломленной (СИ) - Сибирская Тата

Когда Ксюша засыпает, и я захожу в свою комнату, звонит подруга.

— Оу, какие люди. Ну привет алкашка, — приветствую это горе-луковое. Знает же свою норму, когда и мозги работают и ноги, но вчера все равно перебрала. Грех не подколоть.

— Ой, давай только без издевок. Нет бы поддержать подругу. Ты не поверишь, но я только час назад проснулась. — Стонет.

— Че ж не поверить, поверю. Ты всегда после вечеринок долго отсыпалась. — Кто ж ее рассольчиком отпаивал после них, если не я. — Как себя чувствуешь?

— Да нормально. Ты как? Чем занималась? Как жизнь в новом статусе? — ох, и сколько ж в этом голосе издевки.

— Я же еще не замужем, так что никак. А так все в норме. Сегодня ездила в фирму, забрала кое-какие вещи, осваиваюсь помаленьку в новом доме.

— Блин, я точно сутки спала, а не месяц? — слышу полный удивления голос.

Рассказываю ей о причинах переезда, о новом месте моей жизни, о «незабываемом» знакомстве с семьей.

— Знаешь, вообще это логично, раз вы семья, то и жить должны вместе, — говорит. — Ты ж поди думала, распишетесь и сможешь домой в свою крепость спрятаться. — Не спрашивает, утверждает. Да и чего греха таить, она права. — Хотя реакция этой Лейлы…

— Она просто переживает за свою семью. — Перебиваю.

— Ну не знаю, не знаю, — тянет, — и как ты все это перенесла?

— Познакомилась с местным тиром, — усмехаюсь и слышу такую же усмешку в ответ. Ира, пожалуй, тот человек, который знает всех моих тараканов по имени.

— Никуль, мне так его не хватает, — с тоской в голосе говорит. И я точно знаю, о ком она. Мой брат. У них все началось с войны, да и продолжалось все ею, вот только в какой-то момент подруга призналась мне, что Макс ей нравится, ему она об этом так и не сказала. И уже не скажет…

— Мне тоже Иришь, мне тоже…

Мы прощаемся и я ложусь спать. Но видимо с этой ночи мой мозг окончательно понял, что моего защитника больше нет — ко мне возвращаются кошмары.

****

Следующие четыре дня летят со скоростью света. Утром завтрак с дочерью, Алией и Яримом, иногда заглядывает Расул. Ребята, которым из-за гостей, разрешили один день прогулять школу, возвращаются к учебе, но каждый вечер приходят «в гости».

Для Ксюши все же вызываю нашу няню. Насколько я поняла, на Далии держится вся половина дома, в которой живет Расул — она готовит, убирает, стирает. На нашей половине, я всем занимаюсь сама — я не фанат уборки и стирки, но физический труд всегда помогал мне отключить мозги и расслабиться.

Лейлу эти дни не вижу совсем. И честно признаться, не особо этим расстроена.

После завтрака поездка на работу. Семен Евгеньевич, как и обещал, все рассказывает и объясняет, а так же знакомит меня со своим помощником Арсением, молодым, симпатичным и веселым парнем.

Я хоть и работаю по 4–5 часов в день, но Семен Евгеньевич даже за это короткое время умудряется завалить меня делами под завязку, что было бы, если б я работала полный день, совсем не представляю. Спасает меня Арсений, вытягивает меня попить кофе или помогает разгребать завалы дел.

После работы возвращаюсь домой, играю с дочерью, готовлю ужин, и спать.

И вроде дни насыщенные, я все же решаю связаться со своими учениками и возобновить онлайн занятия, которые прервала почти на полтора месяца. Многие нашли себе новых репетиторов, но пять человек все же набираются, но сейчас мне и этого хватит. Все же языки основная моя любовь.

В среду Расул мне приносит документы на заключение брака. Для меня это нечто удивительное, даже не нужно идти в ЗАГС, но так даже лучше. Подпись Амира там уже стоит. Подписываю и я.

Самого же Амира, не вижу с того момента, как он поцеловал меня в душе. Если он и приезжает домой, то поздно, уезжает — рано.

За эти три года, я выбиралась несколько раз на свидания, но они заканчивались ничем. Никто не зацепил или просто я такая холодная, что не давала даже себя поцеловать. Тогда же в душе… он не мялся и не спрашивал, просто притянул меня к себе и поцеловал. Это было так поглощающе и безудержно, что у меня буквально подкосились ноги. Даже сейчас, от одного воспоминания в груди разливается приятное тепло. После этого, он буквально вылетел из ванной, а я так и продолжила стоять, хлопая глазами, и пытаясь прийти в себя.

Он больше не появился и я для себя решила, что это ничего не значит. Мужчины и женщины постоянно целуются и ничего. Мой брат даже секс называл необходимой физиологической потребностью, которую нужно так же удовлетворять, как и голод. Так почему я должна заморачиваться из-за обычного поцелуя? Только то тепло в груди, что разливалось от воспоминаний, не дает покоя.

Сегодня пятница. Впереди два выходных. Пока ребятишки, после ужина, играют наверху в спальне, решаю, что надо бы что-нибудь испечь. Совсем я забросила это дело. Раньше были печенья, булочки, пироги — пора бы побаловать вкусненьким дочу, да и Алия с Яримом думаю тоже будут «за». Энтузиазма хоть отбавляй, решаюсь на торт «Черепаха».

Убираю, готовый торт в холодильник на ночь настояться.

— Привет. — Слышу низкий слегка хриплый голос, от которого внезапно по всему телу пробегают мурашки.

Голос, который я не слышала пять дней.

Амир.

Сумасшедшее сердце, которому, видимо, надоело работать, пропускает удар.

Глава 14

Амир.

— Поговорим, — раздается за моей спиной, едва успеваю пройти в дом.

Даже не пытаюсь подавить вздох. Восемь часов вечера и чего он здесь торчит? В это время он обычно заседает в своем кабинете. Надо было позже прийти, как делал все эти дни. Уезжал задолго до утреннего подъема, приезжал далеко за полночь, раз оставался ночевать на работе — лишь бы не видеть ее. Не знаю, чего боюсь больше — мук совести перед другом, или отсутствие отклика в ее взгляде.

— Я тебя ждал, — отвечает брат на незаданный вопрос.

— Нет. — Говорю, поворачиваясь к нему лицом. Он стоит, откинувшись плечом на стену.

— Это была не просьба, — усмехается. — В кабинет. — И проходит мимо меня в направлении лестницы, точно зная, что я пойду следом.

Второй раз за неделю чувствую себя как нашкодивший школьник. Как он бл@ это делает? Я мать твою взрослый мужик, должен оправдываться перед старшим братом. Какого черта?

Иду по пустым полутемным коридорам до кабинета. Брат внутри, уже достает коньяк и бокалы.

— Кажется, в последнее время мы очень много пьем, — говорит он в воздух. И он прав, черт подери, как никогда.

— Если ты считаешь, что напоишь меня, и я буду изливать душу, то можешь даже не пытаться. — Говорю, падая в кресло и откинув на спинку голову. Сегодня был сложный день, устал.

Брат садится напротив и пододвигает мне бокал. Сам пить не торопится, раскачивает жидкость по стенкам и наблюдает за ее движением.

— Не понимаю о чем ты? — очень неубедительно пытается показать удивление, — Я хотел поговорить о работе.

Ну-ну. В восемь вечера и с коньяком. Притом, что сами для себя установили правило, работу обсуждать на работе. Сделаю вид, что поверил. Беру свой бокал в руки.

— А что с работой? С работой все в порядке, — отвечаю ему. — Только что оттуда, проблем нет. — Делаю глоток.

— Проблема это ты. — Говорит жестко и смотрит в упор. Я приподнимаю брови, и он объясняет. — Набрал заказов, которые были бы нахер не нужны. Гоняешь на тренировках парней так, что они едва выползают с них. А сегодня сам вышел на задание. Так вот скажи мне, с каких это пор у нас ты работаешь в «поле»?

Что ему ответить? Формирование и подготовка групп, разработка планов, обучение новеньких и тренировка всего личного состава — да (все клиенты и бумажки на брате). Работа в «поле» — нет.

— Там нужна была моя помощь.

— А здесь не нужна? — его голос спокоен. Не надо быть гением, что бы догадаться, про кого он говорит, но, если б были проблемы, он сообщил. Да и охрана ни о чем не докладывала. — И мне помнится, чуть больше месяца назад мы отмечали как раз то, что можно больше не просиживать сутками штаны, разгребая проблемы, а спокойно работать.