«Штурмфогель» без свастики - Евгений Федоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ик, ик, ик…» — икота разобрала окончательно, выворачивая внутренности. Согнувшись, как побитая дворняга, Карл прошмыгнул мимо. Он хотел найти уборную, где надеялся напиться из крана.
- 4 -Беспечно размахивая хозяйственной сумкой, Ютта шла в ресторанчик «Хазе», где покупала обеды. Она думала о том, что в тот вечер, когда должна была произойти встреча, к ней никто другой, кроме Зейца, так и не подошел с паролем «Рюбецаль». Неужели долгожданный Март — это Зейц? Вот уж никогда бы не подумала.
Но Зейц не решился тогда раскрыться до конца. Может быть, он благоразумно хотел воздержаться, опасаясь нового пилота Вайдемана, или этого столичного вертопраха Пихта, или того, кто пришел в самый последний момент. Кажется, он отрекомендовался капитаном Коссовски.
Ютта припомнила лицо гостя. Оно было серьезное, умное. Глаза — ласково-проницательные. Несколько раз Коссовски глядел на Ютту, что-то собирался сказать, но так и не сказал. Ютта почувствовала даже какое-то доверие к этому пожилому человеку, который, очевидно, привык бывать в свете, держался просто и в то же время с достоинством, улыбался, но легко переходил на серьезный тон. Наверное, такие люди, избрав в жизни идеал, никогда от него не отступают…
Думая об этом, Ютта вдруг столкнулась с седоволосым фельдфебелем. В его руках были небольшой саквояж и трость.
- Простите, — проговорил военный, — я очень давно поджидаю вас, так как не мог зайти в дом Зандлера. — Он внимательно посмотрел на Ютту, потом тихо спросил: — Ютта?
- Откуда вы знаете мое имя? — удивилась девушка.
- Я узнал вас по этой фотографии. — Военный показал снимок.
Действительно, это была она, только на три года моложе. Такой видел ее Перро.
- Не понимаю, как очутился у вас мой снимок?
- Я же дядюшка Клаус, — рассмеялся военный. — Ты же помнишь, я рассказывал тебе сказки. А особенно ты любила слушать о…
- …Рюбецале, — докончила Ютта и, понизив голос, спросила: — Вы Март?
- Всего лишь связной Марта. — Помолчав, военный сказал: — Зови меня Эрихом. Я твой старший брат. Твой Эрих Хайдте, о судьбе которого ты давно ничего не знала.
- Значит, я ношу вашу фамилию?
- Да. Но это не имеет значения. Документы у меня подлинные.
- А где Март? В письме Перро сообщал о Марте…
- О нем знать тебе не следует. Всю работу будешь вести через меня. — Эрих полуобнял девушку: — Теперь скажи что-нибудь и назови меня на «ты».
- Очень трудно так сразу, — смущенно улыбнулась Ютта.
- Тебе ли говорить об этом, старый товарищ?.. Ну, давай смелей, сестренка!
- Эрих… Надо же так встретиться! — только и смогла произнести Ютта.
- Я ехал к тебе, — проговорил Эрих, поддерживая игру.
- Ты ранен?
- Пустяки! Какой-то сумасшедший обстрелял наш «дорнье». Зато теперь на фронт не возьмут. Списан подчистую. Навсегда.
- Так идем же ко мне!
- Нужно сначала попасть на вокзал. Там я оставил вещи.
По дороге Эрих рассказал, что в Лехфельде придется остаться ему надолго. Он займется каким-нибудь делом и будет жить с ней.
- Понятно, — сказала Ютта. — Я сделаю все для тебя, Эрих.
Дома она познакомила Эриха с дочерью профессора. Эрика приняла живейшее участие в судьбе Юттиного «брата».
- Может быть, я скажу папе и он порекомендует Эриха на аэродром? Ведь Эрих — авиатор. У него, разумеется, надежные документы?
- Признаться, фрейлейн, мне порядком надоели самолеты, да и боюсь я с такой-то ногой…
- Но у вас нет другой специальности.
- Будет. Ведь я немного фотограф.
- Прекрасно! — воскликнула Эрика. — У нас с вами одно и то же увлечение!
- Где ты собираешься жить? — спросила Ютта.
- Помоги мне снять квартиру.
- Кажется, в особняке фрау Минцель, где живет Зейц, пустует первый этаж? — спросила Эрика, глядя на Ютту.
- Меня бы это устроило. На первом этаже удобней соорудить ателье.
- Я поговорю с Зейцем, — пообещала Ютта.
- 5 -Вальтер Зейц растерянно прошелся по кабинету и снова в недоумении остановился перед радиоприемником. Секунду назад он услышал сообщение английского агентства Рейтер о том, что Рудольф Гесс — первый заместитель фюрера по партии, второе по положению лицо в государстве — 10 мая приземлился на шотландском побережье.
Сообщение было туманным. Наверное, те, кто сочинял его, сами были удивлены сногсшибательным, беспрецедентным в дипломатической историк поступком Гесса. Второй фюрер Германии — и вдруг перелетел в страну врагов. Один! На «Ме-109»!
Зейц вспомнил, что Рудольф Гесс провел у Мессершмитта несколько дней. На аэродроме он тренировался в полетах, изучал навигацию и погодные сводки, интересовался людьми, которые жили в Англии и могли бы стать полезными Германии.
Но ведь с Британией давно уже шла война, а из Греции англичане спешно эвакуировали свои войска в Африку и Гибралтар!
Зейц сначала заподозрил «второго коричневого фюрера» в измене, но потом подумал, что есть какой-то таинственный смысл в этом темном деле. Он, правда, мало верил в то, что Гитлер лично мог разрешить подобный полет, однако, зная Гесса как фанатичного вождя германского национал-социализма, остановился на том, что поступок Гесса, по-видимому, был продиктован особыми интересами рейха.
Утвердившись в этой мысли, Зейц стал размышлять дальше. Сами англичане не раз намекали, что британские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе номинальны, а решение колониального вопроса не представит серьезных затруднений, если германские требования ограничатся прежними немецкими колониями. «Значит, Гитлер решил договориться о мире с Британией и воевать на единственном фронте — на русском, — подумал Зейц. — После Польши, Норвегии, Бельгии, Голландии, Франции, Дании, Югославии, Греции подошла очередь России».
Зейц сжал кулаки и ударил по массивному рабочему столу:
- Вот зачем и прилетел Гесс в Англию!
В это время в передней он услышал робкий звонок.
В дверях стояла Ютта, скромно опустив свои лукавые глаза.
- Извините, не ожидал! — сказал Зейц, смущенно застегивая рубашку. — Прошу…
Ютта присела на старое кожаное кресло и пристально посмотрела в глаза Зейца.
- Чем могу служить, Ютта?
- Видите ли, когда мой дядюшка Клаус…
- А-а, Рюбецаль… Бедный горный дух?
- Да что вы знаете о Рюбецале? — невольно вырвалось у Ютты, но тут же девушка замолчала, ругнув себя за несдержанность. — Так вот когда дядюшка Клаус умер, — продолжала она, — у тетушки остались я и мой старший брат Эрих Хайдте. Мы вынуждены были сами искать себе занятие. Эрих окончил техническую школу и стал бортмехаником. Он воевал еще в Испании, потом в Польше получил медаль за варшавскую кампанию, но был ранен в небе над Англией. Сейчас он приехал ко мне и хочет остаться в Лехфельде, заняться здесь делом.
- Каким, если не секрет?
- Хочет открыть фотоателье. Но ему надо снять помещение. Нижний этаж у вас пустует. Не могли бы вы порекомендовать тетушке Миндель моего брата?
- Для вас, Ютта, я сделаю это, — проговорил Зейц, полуобняв девушку за плечи. — Ведь вы даже не подозреваете, какие мы друзья. Ну, что вы так смотрите на меня? Мы будем помогать друг другу. Хорошо? Пусть Эрих придет ко мне. Я должен с ним познакомиться поближе.
- Он будет сегодня же.
Глава шестая
Март выходит на связь
Итак, после захвата Крита до начала войны с Советским Союзом оставалось 20 длинных июньских дней. Уже стягивались к восточным границам войска, грохотали составы по железным дорогам, на аэродромы Румынии, Венгрии, Чехословакии и Польши приземлялись самолеты, подходили танковые армии и рассредоточивались в приграничных лесах, а фашисты, опьяненные ошеломляющими успехами в Европе, задумали осуществить еще один план — напасть на Россию со стороны Ирака и Турции.
Как раз в это время в Ираке вспыхнул мятеж. Прогитлеровски настроенный премьер-министр Рашид Али Гайлани выступил против режима британского протектората и призвал на помощь германские войска. Разумеется, мятежники обещали передать все аэродромы в распоряжение люфтваффе и обязывались снабжать самолеты горючим. Специально перекрашенные в оранжевый цвет пустыни бомбардировщики эскадры «Генерал Вевер» и тяжелые истребители отрядов «Летающих акул» направились в Ирак.
Но англичане, позволившие фашистской Германии проглотить одну за другой балканские страны, вдруг проявили неожиданное упорство. Когда встал вопрос о судьбе одной из жемчужин британской короны — Ирака с его богатейшими нефтяными месторождениями, — тут у Сити не могло быть двух мнений. В Ирак были стянуты необходимые силы. Завязались бои, А время шло. Приближалось роковое 22 июня. Оранжевым самолетам пришлось перебираться в Румынию. Уже вступал в действие план «Барбаросса».
