Гора демонов - Маргит Сандему

Его голос ослабевал по мере того, как возрастал ужас от того, что он осмелился заговорить здесь. Габриэл опустился в кресло и съежился в нем так, чтобы его не было видно.

— Отличный вопрос, Габриэл! — вежливо произнес Ульвхедин. — Первый раз, когда слова заклинания сошли с моих губ, я тоже думал об этом. Меня не обучали этому, нет, я родился с ними. Но позднее я часто разговаривал с Mapом…

«Позднее, это значит после смерти», — подумал Габриэл и вздрогнул.

Ульвхедин продолжал:

— И Map, пришедший из Таран-гая, сообщил мне, что язык этот очень стар. Это древненорвежский язык, понимаешь?

Габриэл энергично кивнул головой. Иного он позволить себе не мог, ведь все смотрели на него.

— Как ты помнишь, Габриэл, язык и искусство заклинания глубоко заложено в нас с тех пор, когда наши умевшие колдовать предки жили в сибирских степях задолго до времени Тенгеля Злого. Жестокие законы природы заставили древний народ научиться колдовству и магии для того, чтобы выжить. Кое-что из этого досталось в наследство некоторым из нас. Но мы не должны забывать, что и Ханна, и многие другие наши противники также владеют этим искусством, а встреча с ними вполне возможна. Их магия носит исключительно зловещий характер.

Ульвхедин задумался:

— Все эти годы я думал о другом. Вы все видели мозаичное окно Бенедикты в Липовой аллее…

— Да! Оно еще существует, и словно все ветры мира продолжают дуть через него, порождая сквозняки, — сказала Бенедикте, дожившая до ревматического возраста, когда сквозняк мучителен для человека.

— Оставим его пока в покое, — рассеянно произнес Ульвхедин. — Однажды я бродил по дому в Липовой аллее и случайно взглянул в это окно. Вы знаете, поскольку оно расписано и закрашено, многого через него не увидишь. Но мне показалось, что я как бы заглянул… в иной мир. Хотя картина была нечеткой, да и я в этот вечер, простят меня боги, выпил немало! Но, Натаниель… Думаю, ты должен попробовать!

Натаниель кивнул головой.

— Конечно!

В зале установилось хорошее настроение. Винга, хрупкая и обворожительная, как эльф, но в то же время крепкая, словно корень можжевельника, крикнула со своего места, призвав больше никогда не вызывать серых людей. Выбирая союзников, они обязательно окажутся на стороне Тенгеля Злого.

С грустью она произнесла:

— Нам всем, пережившим этот ужас, жаль поместья в Гростенсхольме. Но больше всего меня беспокоит одна деталь. Когда у нас с Хейке родился сын Эскиль, мы посадили во дворе дерево. Однако оно так и не выросло по-настоящему: едва лишь пережило Эскиля. И Гростенсхольм был сравнен с землей. Ох, как же мы, женщины, сентиментальны!

— Мы прекрасно понимаем тебя, — ответила ей Тула, жившая в одно время с Вингой. — Но сейчас мне хотелось бы послушать Венделя Грипа! Его поездка к Карскому морю принесла нам счастье. Лучшее, чего ты достиг в своей жизни, Вендель, это Шира!

Габриэл увидел громко смеющегося мужчину со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Как бы я хотел, чтобы с нами в эту ночь был старый умный Ировар! — воскликнул Вендель.

— К сожалению, это невозможно. Он ведь из Нура, а не из Таран-гая. С удовольствием встретился бы я с Сармиком Ульвом!

— Сармик здесь, — прозвучало из рядов таран-гайцев. — Урин и Вассар также. Мы рады встрече с нашими друзьями, Венделем и Даниелем.

Оба, чьи имена были названы, с восторгом приветствовали Сармика и его сыновей.

— Но тогда, — воскликнул Вендель, — тогда, может быть, с вами прибыла и Тун-ши, моя теща, обладающая даром колдовства?

— Конечно, — рассмеялась одна из женщин в затемненном ряду таран-гайцев.

Вендель был счастлив. Все обратили внимание на то, что он ни слова не сказал о своей первой жене, Синсив.

То ли Габриэл не очень внимательно следил за событиями, то ли Тула выпустила какое-то звено из родственного ряда, но на подиуме внезапно оказался огромный Хейке. Его встретили с восторгом, почти нескончаемыми аплодисментами.

Тула вынуждена была успокоить присутствующих, прежде чем сказать:

— Перед нами один из великих нашего рода! Мы должны благодарить его за многое!

Хейке стоял, криво улыбаясь:

— Мне удалось победить зло в самом себе. Но это не только моя заслуга. Прежде всего, помогли заклинания Тенгеля Доброго, когда он еще был молодым. Еще следует благодарить волшебный корень, ибо он был также моим лучшим другом и одновременно противником Сельве. Думаю также, что Сельве сам фактически оказал мне содействие в выборе правильного пути. Никогда не хотел я быть таким же, как он! Поэтому, Сельве, благодарю тебя, где бы ты сейчас ни находился! Косвенно ты оказал огромную помощь Людям Льда.

Все восприняли эту мысль как абсолютно верную.

— Но, — смущенно усмехнулся Хейке, — кто совершил самую большую глупость Людей Льда за время существования рода, если не я? Вызвал из темноты серый народ. Если и было что-то в моей жизни, о чем я сожалею, так это этот вызов.

— Да, но твой сын Эскиль оказался ничуть не лучше, — усмехнулась Тула. — В дни своей молодости он отправился бесшабашно в Эльдафьорд, приведя тем самым в движение небеса и землю. Встань, Эскиль, чтобы все смогли посмотреть на сумасброда!

Эскиль поднялся.

— Да, я, по правде говоря, нашел много замечательных вещей. Клад Людей Льда в Сибири. Рога яка, в которых хранилась флейта Тенгеля Злого!

— Премного благодарен, — воскликнул Хейке. — Эта флейта все еще остается причиной моего падения. Я в своей жизни пережил много неприятных моментов, но когда вы привязали меня к березе, а я хотел только взять в руки флейту и сыграть на ней… Это было отвратительно…

— Этот момент, — серьезно заметила Тула, — свидетельствует лишь о том, сколь опасен Тенгель Злой и его флейта с колдовским звучанием. Это мне очень хорошо известно. И когда флейта заставила пасть на колени самого Хейке, остальное вы сами можете представить. Если бы у нас не было Ширы…

— Да, Шира, мы благодарны тебе за многое, — произнес Хейке, обращаясь в зал.

— Ну, а Эскиль нашел в Эльдафьорде еще кое-что, — сказала Тула. — Он обнаружил там первого негодяя, Йолина. А это существо для нас загадка.

— Загадка, — произнес Эскиль, — которую, как я надеюсь, нам удастся разгадать сегодня ночью. А слуга, заманивший меня в Эльдафьорд, не мог ли он быть человеком Тенгеля Злого?

Встала со своего места Дида:

— Да он им и был. Один из его ранних отмеченных проклятием, позднее мы о нем поговорим.

Весь зал словно вспыхнул, и по нему пронесся слабый гул голосов. Лишь некоторые из присутствующих хотели, чтобы рассказы шли в более быстром темпе.

Вильяр Линд говорил о чем-то таком, чего Габриэл понять не мог. Но вот Высший Совет пригласил на подиум еще одного воителя в истории Людей Льда. Проклятием он отмечен не был, но был важной персоной для рода.