Memento - Радек Йон

Звякнула ложечка где-то за дверью квартиры. Он оглянулся на Еву. Бледная, как стена. Ободрил ее кивком. Пока все в порядке…

Поднялись на второй этаж.

— Ключ, — еле слышно прошептал он.

Но все равно показалось, будто это слово прокатилось по коридору многократным эхом. Сердце стучало невыносимо. Только бы никто не выглянул.

Горячая и влажная рука Евы с ключом.

Он всунул его в замок, молниеносно повернул.

И только тогда подумал, а вдруг там внутри кто-то есть.

Закрыто на два оборота. Он открыл дверь и втащил Еву в темноту приемной.

Щелчок выключателя — и свет лампочки.

— Спятила? — зашипел он. Казалось, нервы вот-вот лопнут.

— Никто не увидит, — прошептала она, протянув руку.

чПочти машинально он отдал ключ. Ева двинулась к кабинету.

— Подожди! — приказал он. — Надо вытереть ноги.

Она изумленно уставилась.

— Чтобы не осталось следов!

Ева открыла кабинет. Комната с белой мебелью и закрашенными белилами стеклами. Как это сейчас кстати.

— Ничего не трогать, — снова прошипел Михал. И тут же бросился к шкафчику с лекарствами в углу кабинета.

Образцово расставленные коробочки, одна возле другой. Несколько подходящих. Но главного нет.

Он нервозно оглядел комнату. Никакого сейфа, где могут храниться опиаты. Проклятье!

— Не знаешь где?

Ева, пожав плечами, продолжала рыться в ящиках письменного стола.

Докторская сумка у вешалки. Он бросился к ней. Трясущимися руками открыл застежку. Десять ампул!

— Шприц!

Ева рылась в инструментах на полке под стерилизатором.

— Быстрее!

Он отколол горлышко ампулы и набрал в шприц.

Помахав левой рукой, Ева попробовала перетянуть ее рукавом куртки. Вена на предплечье, заметная разве что по точкам уколов, наполнилась кровью.

Еще два-три места, куда можно будет вколоть, а потом?

А, ладно, потом все равно нечем.

Руки дрожат, отметил про себя Михал.

— Быстрее! — шикнула Ева.

Он попытался попасть в вену, но перед глазами все словно прыгало.

— А-а! — вскрикнула Ева. — Ты что, спятил? О-о-о!

— Не получается.

Игла снова съехала с вены.

Из Евиных глаз выкатились две слезинки.

— Дай сюда! — Она вырвала у Михала шприц. — Держи куртку! — Ева кивнула на рукав, которым перетянула руку.

Еще одна попытка. И еще. Лицо искривилось от боли. И вдруг сразу освобождение. Ева сползла на пол. Шприц выпал. Закрыв глаза, она уперлась спиной в стену и, устроившись поудобнее, с облегчением выдохнула.

Проклятье, а как же я, мысленно чертыхался Михал.

Он схватил валявшийся возле Евы шприц. Вытер окровавленную иглу. Искать вену не было сил. Черт с ней, не сейчас. Может, на следующей дозе. Он отколол горлышко второй ампулы, набрал полный шприц и вколол себе в бедро прямо через брюки. Еще парочку минут… Михал сполз на пол рядом с Евой. Еще мгновение…

И вдруг такая тяжесть, будто на грудь рухнул целый дом. Его прижало к земле. И вот наконец он почувствовал, как тело словно раздвоилось, нижняя часть осталась на полу, а верхняя парит в воздухе. Потом оно распрямилось и медленно стало падать вниз в невероятную легкость и покой.

Восемь ампул, сообразил Михал, немного придя в себя. Он встал и попытался еще раз, теперь уже спокойно, осмотреть кабинет.

На столе рецепты. Михал оторвал два, поставил штамп и спрятал в карман. Открыл все шкафчики вдоль стены. Ничего. Впрочем, сейчас это не сильно расстраивало. В их ситуации восемь ампул — приличный запас.

Он склонился над Евой.

— Пора идти.

Та кивнула. Он готов был поспорить, что она просто не поняла, где находится.

Еще раз осмотреть все лекарства в шкафу. От каждого, что годится хотя бы на суррогат, взять по две-три пачки.

Не догадаются?

Плевать, после нас хоть потоп!

— Пошли!

Ева снова кивнула, блаженно улыбаясь. Михал схватил ее за руку.

— Ну зачем? Ты что, спятил? — не соображала она.

Он поднял ее с пола и стал подталкивать к двери.

— Делай вид, что все в порядке, — повторял он, будто в таком состоянии ей можно было хоть что-то вдолбить. — Если кого встретим, делай вид, что все в порядке!

Но Ева улеглась на кушетке в приемной.

— Дай мне поспать…

Он закрыл дверь в кабинет. Перебежал комнату и приложил ухо к наружной двери. Отличная звукоизоляция.

Была не была! Михал приоткрыл дверь. В узенькой щелочке никого. Он набрал воздуха, как перед прыжком в воду. Поднял с кушетки Еву и, невзирая на сопротивление, потащил ее к двери. Резко распахнул створку.

Коридор и вправду пуст! Он выпихнул Еву, захлопнул дверь и молниеносно закрыл замок.

Щелчок прозвучал в притихшем доме чудовищно громко. Или просто показалось. Он схватил Еву под руку и побежал по лестнице, не думая о том, что Ева, наверное, испытывает ощущение свободного падения.

Всего пять дней! А ведь Михал старался чередовать уколы с таблетками.

Неужели это и впрямь никогда не кончится? Снова последняя доза. Вдобавок пять прогулов во время испытательного срока. Значит, увольнение.

Ну и ладно, разносить газеты не бог весть какая работа. Надо подыскать себе место получше. Чтобы вставать не так рано.

Хорошо еще, Ева взяла отпуск. Боялась небось, что заберут прямо с работы, когда все раскроется? Или просто не хотела в ломках ходить на службу?

Предки пока не просекли, куда мы исчезли.

Хоть бы покайфовать вдоволь, раз уж все равно из-за этого сидеть.

Каждую ночь теперь Михал вскакивал в холодном поту — повторялся один и тот же кошмарный сон, будто его взяли.

И завтра нас ждет такое же страшное пробуждение, как тогда, в прошлое воскресенье. Неужто теперь до самой смерти жить в вечном страхе перед каждым новым утром без дозы? И перед каждой ночью с этими ужасными снами. День за днем до конца жизни дурная гонка за треклятым кайфом. Прошли золотые деньки. Остался только вечный страх, как бы не вскрылась та история с медпунктом. И ко всему мой дозняк теперь как минимум удвоился. Хочешь нормально балдеть, а не просто снять боль и страх, нужно намного больше. Вот не наскребем нигде кайфа, будет похуже, чем в то вокресенье. Завязли мы намертво. А если кайф дома, то каждые пару часов так и тянет вмазаться. Скроить бы побольше и не гоняться за этим с утра до ночи, может, останется время на что другое. Как бы не так! За день только и успеваешь, что на сегодня отовариться. Когда тут еще на работу ходить? Или чем другим заняться? Достал одну дозу — пора рвать за следующей. Пока была заначка, лежали себе спокойненько дома, ширялись чем бог послал. И никаких хлопот. А чтоб на работу ходить? Да пропади она пропадом!

Придумать бы что-нибудь, а то скоро ломки начнутся.

Хоть бы узнать, пронюхали они про ту кражу в медпункте или сошло… Конечно, пронюхали. Тут и к гадалке не ходи. Евина мамаша наверняка поняла, чья это работа. И как ключи посеяла, тоже вспомнила. А там ведь и от медпункта был. Каждый дурак догадается, куда они делись.

Неужто настучит? Родную дочь упечет за решетку? А что, если еще не настучала? Ну, это вряд ли. Во всех аптеках небось ждут не дождутся того, кто придет с краденой вытиркой[18].

Чертовы рецепты! Я и брал-то их на всякий случай, вроде заначки на потом. Как те, что привез из армии. Но с ними все сошло на ура. Правда, они не краденые.

Проблемы, проблемы, проблемы. И только одна возможность избавиться. Надо решиться.

А вдруг сообщили про штамп на вытирках? Покажешь рецепт с печатью доктора Зденека Шаршона, и привет. Пока провизор отпускает кайф, найдется кому позвонить куда следует. Минут через пять возьмут еще тепленького.

Знают или нет? А если ее мать все же настучит, что это сделала Ева? Мы тут корчимся как кретины, чтобы нас дуриком не повязали, а Еву спокойненько загребут, когда она сунет нос на работу? И какая, спрашивается, разница, сейчас или через пару дней. А может, попытка не пытка? Вдруг выгорит?

— А другие ходы есть? — неожиданно спросила Ева.

С утра думает о том же?

Он пожал плечами. Надо попытаться, пока не видно, что мы в обломе.

— Я пойду один, — сказал Михал, вставая.

Очередь в аптеке минут на пятнадцать. Плотно набитые кошелки с продуктами. Тащат себе в берлогу на выходные. Вот и отлично. Хорошо, что тут давка и нервотрепка. Молодая провизорша тщетно пытается справиться с очередью. Может, не станет меня разглядывать. Расширенные зрачки и впалые щеки. Кожа, как при желтухе. Печень не в силах бороться со всей этой дрянью. Господи!

Может, у нее своих забот полон рот? Первые морщинки и муж косит глазом на молоденьких? У сыночка зубки режутся? Дочка «р» не выговаривает? Что купить на ужин? А на выходные? Каждый день по две сумки. В пятницу — три. Успеть бы, пока магазины не закрылись. Может, еще не все мясо раскупили. Большое спасибо!