Благородный вор - Алим Тыналин

Рит поклонился, принимая мешок.

— Я защищал вашу честь, господин. Я же уже объяснил.

Губы у него обиженно надулись. Я потрепал слугу по голове.

— Ладно, в следующий раз пойдем вместе. Сегодня твоя помощь и в самом деле не помешала бы.

Рит радостно побежал раскладывать вещи. Я отправился в спальню.

— Господин, в этот раз нет денег? — спросил слуга из коридора. — Поход неудачный?

Я сбросил с себя крестьянскую одежду. В следующий раз пойду в ней.

— Нет, очень даже удачный, — ответил я и посмотрел на бумаги. Они стопкой лежали на столе.

Сейчас я хотел принять ванну и завалиться спать. Рит быстро подогрел воду.

Оказывается, он ее заранее приготовил. Развел огонь в камине и держал там котел с водой. Я с удовольствием помылся.

Потом переоделся в халат и с наслаждением улегся в постель. Но заснуть не смог. Посмотрел на бумаги.

Встал и отправился их расшифровывать.

Глава 8

Розыск

В этот раз расшифровка заняла меньше времени. Ключ к шифру тот же самый. Детские стишки.

Я сидел около часа. Записывал гусиным пером расшифрованное послание. В смысл не вчитывался. Потом, все потом.

Закончив, вытер испачканные чернилами пальцы. Затем протер усталые глаза. Взял исписанный лист.

Рит открыл дверь и вошел с накрытым подносом.

— Господин, вы проголодались. Я принес завтрак.

Никак не приучу его стучаться. Ладно, не до церемоний.

Аромат соблазнительный. Я обернулся. Рит поставил поднос на стол.

Хм, выглядит неплохо. Спать не хочу, а вот подкрепиться не мешало бы.

Рит уже научился готовить европейские завтраки. Сейчас принес английский, плотный.

Ростбиф, яичница с ветчиной и сосиски. Крепкий чай со сливками. На десерт булочки и гренки с медом.

— Сегодня чай «поодзюкон», — Рит опять поклонился. — Вы его еще не пробовали.

Ах да, точно. Я вспомнил, что прежний Горский купил несколько сортов кяхтинского чая. Пробовал на вкус, оценивал, гурман эдакий.

Рит тоже относился к чаепитию серьезно. Для готовки чая загодя наливал воды в кофейник. Добивался самого крутого кипятка. Ставил на спиртовку, чтобы кипяток не остывал. Чай наливал в фарфоровые кружки.

Чай накладывал маленькой серебряной ложкой. Заваривал кипятком из кофейника. Закрывал кружку крышкой. Ждал, пока заварится. Потом переливал в стакан. И уже в таком виде подавал мне. Со сливками.

— Ого, да это же пища богов, — я только теперь почувствовал, как проголодался. Отложил листок в сторону. — Ты сам перекусил?

Рит кивнул и встал рядом. Руки сложил за спиной.

— Господин, а как же деньги? Что это за операция такая? Или вы взяли только эти бумажки?

Ишь, какой любопытный. Я намазал булочку маслом и положил половинку сосиски. Зажевал. Посмотрел на Рита. Может, он сообразит дельную мысль?

— Это такая операция. Есть сведения, что разбойники хотят убить императора. Я ходил проверить их. Все подтвердилось. Что теперь делать?

Рит недолго думал. Он состряпал угрожающую физиономию.

— Как что? Безопасность священной особы монарха под угрозой. Надо найти этих сволочей. Уничтожить. Позвольте, я с вами, господин!

Ну да. Я так и думал. Риту лишь бы кулаками помахать.

К тому же, в Таиланде всегда с почтением относятся к королю. Уважают и почитают. Не то, что у нас.

— Хорошо, — я налил сливки в стакан. Отпил чаю. — Готовься. Сегодня вечером пойдем вместе. Экипировка, пожалуй, второго разряда.

Рит просиял. Поклонился два раза.

— Какое прекрасное известие, господин. Я хорошенько заточу дааб. Еще возьму ножи, мои любимые. Два малайских криса, господин.

Он радостно убежал. Я смел все, что было на подносе. Потом вернулся к бумаге.

Отодвинул поднос. Взял листок. Прочитал, что там написано.

Итак, что тут у нас? Шифры написаны на канвовом печатном сорте бумаги. Предназначен для инженерных бюро.

Сейчас существует много всяких сортов. Александрийская или императорская, библейская, ватманская, веленевая, китайская, любская, печатная, слоновая, нотная.

Специальная атласная для типографий. Еще для конторских книг. Рижская для тетрадей. Мраморная для форзацев. Шагреневая или кожаная для переплетов книг.

Это плотная бумага. Если перетряхнуть весь город, можно найти, кто покупал. Кому продавали.

Но для этого надо обладать ресурсами полиции. А у меня сейчас их нет.

В расшифрованном тексте написано: «От Невидимого комитета. Срочно. Для акции направлены три группы. Московская, Петербургская и Екатеринбургская ячейки. Связь через Слесаря. Ориентировочная дата акции — 15 апреля. Через два варианта».

Видно, что писал кто-то другой. Деловитый и четкий. Это опасно. Ячейки и связи. Разветвленная сеть. Еще и связник некий Слесарь.

Но самое плохое — это дата. Осталось всего три дня. Надо шевелиться.

Я думал спать после расшифровки. Но, похоже, теперь отдохнуть не получится. Я вскочил и закричал Риту:

— Тащи сюда одежду! Я срочно ухожу!

Слуга прибежал с малайским клинком в руке. Острым и с извилистым лезвием. Рит точил нож.

Подготовка по второму разряду означала экипировку оружием. Только самым необходимым. По минимуму. Потому что есть небольшая угроза столкновения с врагом.

Третий разряд — легкая и приятная прогулка. Без оружия.

А вот первый — это высшая степень готовности. Надо вооружаться до зубов.

— Что случилось, господин? — спросил он. — Вы меня звали?

Я кивнул и показал на шкаф.

— Тащи одежду. Мне надо нанести пару визитов. И найди мне извозчика.

Рит уныло опустил плечи.

— Я же еще не подготовился, господин. Вы дали слишком мало времени.

Теперь я покачал головой.

— Нет. Ты оставайся дома и готовься. Я поеду сам. А вот вечером, когда я вернусь и переоденусь в одежду инженера, ты пойдешь со мной. Я буду делать себе другое лицо. Приготовь все принадлежности.

Рит кивнул и поклонился. Нож прижал к груди.

— Все будет готово, господин.

Через полчаса я вышел из дома. В однобортном костюме «визитка» с закругленными фалдами. Цвет черный в серую полосочку.

Под пиджаком белая рубашка на пуговицах со стоячим воротником. Брюки внизу расширены. Черный ленточный галстук.

На голове мягкая фетровая шляпа. Слегка старомодная. Ее называют «пушкинской». Похожа на ту, что носил поэт.

На ногах дорогущие лаковые полуботинки с острыми носками и высоким каблуком. Я и так не мог пожаловаться на рост, а теперь и вовсе стал каланча.

Но ради дела придется потерпеть. Я должен выглядеть с иголочки.

Я вышел через калитку. Сигнальные нити устанавливать не стал. Сейчас день, а не ночь. Кто к нам ворвется?

Повозка