Киоск историй - Василий Владиславович Скородумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да-а… После этой истории мурашки на моей спине отплясывали чечетку и то, что она была рассказана ночью пугало меня еще больше. Не знаю, смогу ли заснуть теперь сегодня. С психикой у меня все было в порядке, но и с фантазией тоже. Поэтому ужастики перед сном я не любил смотреть. Но засну я или нет неважно. Сейчас мне хотелось, чтобы Аня думала, что я не считаю ее сумасшедшей. И тогда я просто сказал:
– Я тебе верю.
Аня благодарно посмотрела на меня и чмокнула в щеку.
Конечно, я соврал. Ну какой нормальный человек воспримет эту историю всерьез? Я списал это на какую-то детскую душевную травму. Либо же у Ани раньше было очень богатое воображение, настолько богатое, что вымысел она приняла за правду. Но говорить ей об этом я, разумеется, не стану. У нас и так нередко происходят ссоры по мелочам, не хочу, чтобы из-за этой истории она снова обижалась на меня.
До метро мы дошли, не проронив ни слова. Стоило бы перевести разговор на другую тему, чтобы и ей, и мне отвлечься от мрачных мыслей, но никак не получалось. Из головы никак не шел тот старик. Я хоть и знал, что это всего лишь выдумка, все равно было как-то не по себе. И тем хуже, что Аня толком не описала его в своем рассказе – воображение рисовало уж очень жуткие картины.
В половину двенадцатого мы вошли в вестибюль метро. Купили жетоны, прошли через турникет и стали спускаться по эскалатору вниз. Я обнял Аню.
– Давай купим у нас в универсаме мороженое? Мне вдруг очень захотелось мороженого, щербета, – сказал я, причмокнув губами.
Она слегка улыбнулась.
– Можно.
Внезапно меня осенила еще одна мысль: а что, если Аня просто пошутила надо мной. Решила в честь пятницы тринадцатого меня напугать. Но она была такой подавленной, что я сразу отмел эту версию. Блин, и что мне в душу запала эта история, ума не приложу?!
Лампы неожиданно стали мерцать. Аня вскрикнула и уткнулась лицом мне в плечо, словно попыталась спрятаться. На нас обернулись почти все, кто поднимался и спускался по эскалаторам.
– Что случилось, родная?
– Т-т-там! – заикаясь, произнесла она и указала пальцем на противоположный эскалатор.
Я обернулся, но ничего такого, что могло бы вызвать у нее такую реакцию, не увидел.
– Что ты там увидела? – непонимающе спросил я.
Аня посмотрела через мое плечо, а затем перевела взгляд на меня.
– Я… я видела… его! Старика!
Видимо на моем лице очень явно читалось недоверие, поэтому она с нажимом добавила:
– Я правда видела его. Он был на том эскалаторе. И… кажется, он узнал меня. Смотрел так, будто хотел убить. Дим, мне страшно…
– Наверное, тебе просто показалось. Ну сама подумай, что ему делать здесь?
Это уже походило на паранойю. Я все ждал, что Аня вдруг засмеется и признается в том, что все это время меня разыгрывала, но, похоже, она по-прежнему не шутила.
Моя голова была готова взорваться. В Аниных глазах ясно читался страх: настоящий, неподдельный, животный. Прежде я ее никогда такой не видел. Но, черт возьми… что же происходит? Того, про что она рассказывала, попросту не может быть. Я вполне допускаю, что когда-то давно, в ее детстве, жил некий старик, который до смерти напугал Аню. Но то, что он обладал сверхспособностями и был чем-то вроде монстра – нет уж, увольте.
Несмотря на эти мысли, я обнял Аню еще крепче и погладил по голове.
– Я с тобой, а значит тебе нечего бояться. Не бойся, все будет хорошо.
Только я сказал эти слова, как вдруг эскалатор резко остановился. От падения нас спасло чудо – буквально за мгновение до этого я успел схватиться за поручень. Тут же в динамиках раздался голос дежурной по станции, оттарабанившей стандартную в такой ситуации фразу: оставаться на месте, держаться за поручень, эскалатор скоро пустят и все в таком духе. Я ее почти не слушал, а продолжал успокаивать Аню:
– Успокойся, солнышко! Скоро мы приедем домой, выспимся и забудем обо всем плохом, да?
Аня натянуто улыбнулась и кивнула.
Однако, несмотря то, что я так говорил и внешне выглядел спокойным, страх, живущий внутри меня, все разрастался. Интуиция подсказывала мне, что остановка эскалатора была не случайной. Что за этим последует что-то ужасное.
И словно чтобы доказать, что шестое чувство меня не подвело, все до единой лампы на эскалаторах поочередно погасли.
Если раньше страх только время от времени стучался в дверь моего сознания, а я изо всех сил пытался его не пускать, то теперь он буквально выломал эту дверь и поселился во мне.
Аня тихонько постанывала и крепко сжимала мою куртку.
Остальные люди, на удивление, сохраняли спокойствие. Перешептывались, включали вспышки на телефоне, некоторые нетерпеливо стали спускаться и подниматься самостоятельно. Мы же с Аней будто приросли к ступенькам. В этот момент я очень жалел, что сказал про пятницу тринадцатое, побудив тем самым свою девушку вспомнить о событии давно минувших лет. Если бы этот старик не всплыл у нее в памяти, ни я, ни она не тряслись сейчас от ужаса, и вполне спокойно восприняли внезапное отключение света и остановку эскалаторов, посчитав, что всему виной обычная авария.
Только я подумал об этом, как страх в один миг исчез. Ну конечно! Нет никаких проделок потусторонних сил, это всего-навсего небольшая неполадка. Скоро все исправят, и мы благополучно спустимся на платформу станции. Я захотел поделиться с Аней своим открытием (да, тогда для меня это было самым настоящим открытием, откровением, если хотите), чтобы она успокоилась вместе со мной, но услышал, как с ее губ слетают отрывистые фразы: …пришел… он… за мной… пришел за мной… он пришел за мной…
– Милая, никого нет, никто за тобой не пришел. Не пугайся, всему виной небольшая авария. Сейчас все починят и…
Аня, казалось, не слышала меня или же не хотела слышать. Она, будто молитву, твердила эти слова. «Он пришел за мной, он пришел за мной». Образумить ее не смогло даже обращение дежурной по станции, вышедшей из своей будки и громко возвестившей собственным голосом, а не усиленным через динамик, что через минуту неисправность будет устранена и чтобы люди
