Кули. Усадьба господина Фуада - Адам Шафи Адам

— Да.

— Тогда подожди, сынок. Вот, подвинь скамейку и садись.

— Я здесь с приятелем. Мы лучше подождем на улице.

— Ну хорошо, как хотите.

Она накинула на голову покрывало и ушла. Не прошло и двадцати минут, как Рашиди увидел дядю Фархани. На плече у него была мотыга, на поясе — большой нож.

— О! Звезда счастья взошла над нашим домом, — радостно заговорил он, подойдя поближе.

— Шикамоо, дядя, — поздоровался Рашиди.

— Как дела, сынок?

— Все хорошо.

— Ты совсем забросил меня — не заходишь. Даже не узнаешь, живы ли еще твои старики, что с ними.

Как и предполагал Рашиди, дядя начал укорять его за невнимание к родственникам, но упреки продолжались недолго. Рашиди сразу вручил ему сверток с подарками, в котором были соль, сахар, хлеб, немного мыла, и дядя, подобрев, пригласил их в дом.

— Бинти-Мкадам! — позвал он жену.

— Что? — откликнулась она со своей половины.

— Приготовь мальчикам чай.

Рашиди предложил:

— Может, пойдем на свежий воздух?

— Пойдемте, — согласился дядя.

— Ну, рассказывай, как живешь, сынок, — ласково попросил Фархани, когда они устроились под небольшой кокосовой пальмой.

— Все хорошо, — отвечал Рашиди.

Фархани долгим взглядом посмотрел на него.

— Ты стал совсем взрослым, сынок.

Рашиди улыбнулся и опустил глаза, как бы признавая справедливость этих слов.

— Ну, что еще нового? Как жизнь в городе? — поинтересовался Фархани.

— У меня есть к тебе большая просьба, дядя.

— Что за просьба, сынок? — с любопытством спросил тот.

— Я решил жениться и…

— Правильно, правильно, сынок. Это ты очень правильно решил, — заговорил Фархани, не давая Рашиди договорить, — жениться обязательно нужно. Пока ты не женат, ты еще не мужчина. А на ком ты решил жениться?

— Да есть одна девушка, зовут ее Амина. Вот я и хотел попросить тебя, дядя, посватать ее за меня.

— Я согласен. А где она живет?

Но тут их разговор прервала бинти-Мкадам:

— Мне поставить чай в хижине или принести сюда?

— Лучше сюда, — хором сказали Рашиди и Салум.

— Принеси сюда, — согласился Фархани. — Ну, так где же она живет? — повторил он свой вопрос.

— В квартале Кизимкази.

— Кизимкази большой. В каком месте?

— Знаешь базар в Кизимкази? Так вот, если спросишь на базаре, то любой, даже маленький ребенок, укажет тебе дом старика Дау. Он там человек известный.

— Хорошо, согласен. Давай договоримся на… — Фархани запнулся и спросил: — Сегодня пятница?

— Нет, воскресенье, — ответил Рашиди.

— A-а, воскресенье! — Фархани поставил чашку, которую держал в руках, и стал по пальцам считать дни недели. — В общем, приходи в следующее воскресенье, и, бог даст, я передам тебе их ответ.

Поговорив с Фархани, Рашиди и Салум сходили прогуляться по деревне и к обеду вернулись назад. Фархани по случаю приезда племянника зарезал петуха, и тетка приготовила его с рисом. Поели они на открытом воздухе, под пальмой.

— Вы пока отдохните здесь, а я схожу вам за гостинцами, — сказал Фархани и ушел.

Вернулся он с корзиной в руках и застал Рашиди и Салума спящими. Он разбудил их и поставил перед ними корзину. В ней оказались кокосовые орехи, апельсины и другие плоды.

— Вот, возьмите с собой.

Пора было уезжать. Рашиди с Салумом, не теряя времени, попрощались с Фархани и отправились в обратный путь.

Старику Фархани не терпелось выполнить просьбу племянника, и он на следующий же день собрался в дорогу. Он встал раньше обычного, умылся, надел свою лучшую одежду и с первым автобусом отправился в Кизимкази. Он приехал туда часов в десять утра и сразу пошел к базару. Там он спросил, где дом старика Дау, и ему объяснили, куда идти.

Дом старика Дау, по его, Фархани, деревенским меркам, казался богатым. Дверь ему открыл пожилой человек, ради встречи с которым он и предпринял свое путешествие.

— Вам повезло, что застали меня, — сказал тот после взаимных приветствий, — я как раз собирался идти проверять сети.

— Это потому, что я пришел в добрый час, — улыбнулся Фархани.

— А как дела у вас в…

— Фуони, — подсказал старик Фархани. — Я приехал из Фуони. У нас все хорошо.

— Ну что ж, заходите. Выпьете чаю?

— Спасибо, не откажусь.

Старики сели друг против друга, и Фархани завел разговор о деле, которое привело его сюда:

— Во-первых, господин Дау, извините меня за то, что я отвлекаю вас от работы.

— Это ничего, — поспешил успокоить его тот, и Фархани продолжал:

— Меня попросил прийти к вам мой сын[26], который живет здесь, в городе.

— Ну-ну, — проговорил старик Дау, как бы приглашая Фархани продолжать.

— И пришел я по очень приятному делу: посватать за моего сына вашу дочь Амину. Это, если говорить коротко, и привело меня к вам, господин Дау.

— Да… — задумчиво протянул старик Дау. Достав из нагрудного кармана табакерку и открыв ее, он взял понюшку табаку, глубоко вдохнул, дважды чихнул и обратился к старику Фархани:

— Спасибо вам за предложение, но, к сожалению, ни сегодня, ни завтра сказать вам ничего определенного я не смогу: не один я это решаю. У нас много родни, и нам нужно со всеми посоветоваться, прежде чем мы сможем дать вам окончательный ответ.

— А когда мне зайти к вам снова? — осведомился Фархани.

— Дайте нам дня два-три, — попросил Дау.

— Значит, в четверг?

— Хорошо, давайте в четверг.

На том и порешили. Дау проводил Фархани до шоссе, посадил на автобус, и они простились.

Все это время Рашиди не находил себе места от волнения и с нетерпением ждал воскресенья, дня, когда должна была решиться его судьба. Работал он теперь с удвоенной энергией, поскольку знал: если придется платить выкуп, потребуется много денег. Невзирая на усталость, он работал днем и ночью, откладывая каждый цент, который ему удавалось сэкономить.

В субботу вечером он никак не мог заснуть, а в воскресенье, поднявшись ни свет ни заря, стал собираться в Фуони.

Дядя уже ждал его перед домом. Рашиди поздоровался с ним и присел рядом, с замиранием сердца ожидая ответа. Понимая, что испытывает сейчас племянник, старик Фархани не стал его долго томить.

— Они согласны, — сказал он. — Первый раз я ездил туда в понедельник и виделся с ее отцом, но он не дал мне никакого ответа. Мне пришлось приезжать еще и в четверг, и лишь тогда они ответили, что согласны. Выкуп назначен в триста шиллингов. Что скажешь, сынок? Сможешь заплатить такие деньги?

— Пока нет, но месяца через два-три смогу собрать, — ответил Рашиди.

— Ну что ж, тогда я съезжу и скажу им, что мы будем готовы сыграть свадьбу, когда наступит мфунготату[27], — предложил старик.

— Хорошо. К этому времени я уже смогу заплатить выкуп.

Действительно, Рашиди много работал сверхурочно, и к условленному сроку он скопил достаточно денег, чтобы заплатить выкуп и приобрести себе что-нибудь из одежды.

Наконец наступил день свадьбы. Дом Амины был полон народу — все ждали жениха. Рашиди появился в сопровождении старика Фархани, Фараджи и Салума. Их усадили среди гостей, где на самом почетном месте восседал шейх, приглашенный специально для проведения свадебной церемонии. Поверх красивой канзу на нем была надета безрукавка, а на голове — белая чалма. Рядом с ним на высокой подставке стояла курильница, в которой тлели угли, а на столе лежали серебряный флакон и серебряная коробочка с благовониями. Шейх сначала записал что-то в лежащую перед ним большую книгу, а затем, взяв Рашиди за руку, сказал:

— Рашиди бин-Маджалива.

Рашиди молчал, беспомощно глядя на шейха.

— Говори: "я", — шепотом подсказал ему шейх.

— Я, — сказал Рашиди.

— Согласен ли ты жениться на Амине бинти-Дау и заплатить за нее выкуп в триста шиллингов?

Рашиди снова вопросительно посмотрел на шейха.

— Говори, что согласен, — опять подсказал ему шейх.

— Согласен, — сказал Рашиди.

Тогда шейх повернулся к старику Дау и велел ему пожать Рашиди руку и сказать: "Я согласен выдать замуж мою дочь Амину бинти-Дау и взять за нее выкуп в триста шиллингов".

После этого Рашиди поставил свою подпись в брачной книге, где затем Фараджи и Салум расписались как свидетели, а старик Дау — как отец, дающий согласие на брак дочери.

В курильницу бросили благовоний, и ароматный дым заполнил все комнаты. Была прочитана фатиха[28]. Затем курильницу загасили, побрызгав в нее водой из флакона, и присутствующих стали обносить кофе и халвой. Когда официальная церемония закончилась, люди стали выходить, и Рашиди, стоя у двери, жал каждому руку и благодарил. Когда очередь дошла до старика Дау, он схватил Рашиди за руку и проговорил: