10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец - Сергей Нечаев

Нет! Ребенок был, пожалуй, единственной прочной связью.

И все же Жозефина предприняла еще одну попытку. Это была коронация.

Фредерик Массон по этому поводу пишет:

«Коронация! Быть помазанной на царство папой, участвовать в триумфе нового Карла Великого, осуществить — ей, безвестной креолке, — заветную мечту всех королев Франции, получить <…> корону — этого достаточно, чтобы удовлетворить не только честолюбие, но любую манию величия. А после того как она будет миропомазана и коронована, разве ее можно будет отвергнуть? Это — наикрепчайшая связь, какую только может заключить с нею Наполеон».

Но Жозефине и этого казалось мало. Ведь она была в браке только гражданском, и он не был освящен Церковью. Она знала, что придется преодолеть большие препятствия, чтобы добиться церковного брака. Но не менее хорошо она знала и то, что Церковь обычно бывает очень сговорчива, когда имеет дело с сильными мира сего.

Когда во Францию для коронации Наполеона из Ватикана прибыл папа Пий VII, Жозефина встретилась с ним и посвятила его в свои намерения. Она призналась, что не была венчана в церкви, и папа, поздравив свою дочь за ее намерение подчиниться Святому закону, пообещал ей потребовать от Наполеона, чтобы обряд венчания был исполнен.

Наполеон вынужден был подчиниться, ведь Пий VII с его характером был вполне способен отложить коронацию, если бы последовал отказ от венчания. Первоначально назначенная коронация была перенесена почти на две недели, а 30 ноября 1804 года в часовне дворца Тюильри кардинал Феш, дядя Наполеона, дал супругам брачное благословение.

Свидетелей при этом не было. Князь фон Меттерних даже утверждал потом, что Наполеон и Жозефина так и не были повенчаны по церковному обряду и что папу просто обманули. «Он хотел выразить по поводу этого публично свое негодование, — говорил Меттерних, — и лишь нежелание навлечь на себя всеобщее порицание, если народ узнает, что он короновал императрицу, не будучи точно осведомлен, какие узы связывают ее с Наполеоном, и этим самым, так сказать, одобрил простое сожительство, остановило его от этого поступка».

Подавляющее большинство историков, однако, считают, что брак Наполеона с Жозефиной получил благословение Церкви. Сам кардинал Феш, пользовавшийся благоволением Пия VII, скорее всего, не решился бы на обман. А 6 января 1810 года, находясь перед наместником Парижской епархии, он лично заявил, что венчание было им совершено 30 ноября, в четыре часа пополудни.

А коронация имела место 2 декабря 1804 года в соборе Парижской Богоматери, и после этого, как пишет Гертруда Кирхейзен, «Жозефина с достоинством взошла на этот трон и в течение пяти лет украшала его, как настоящая прирожденная принцесса. Властители Европы склонялись перед ней и искали ее поддержки и заступничества перед человеком, раздававшим короны и отнимавшим их по своему усмотрению».

Итак, 2 декабря 1804 года Жозефина стала императрицей французов. После этого, да еще и после заключения церковного брака вполне можно было бы почувствовать твердую почву под ногами. В самом деле, стал бы Наполеон короновать ее, если бы у него было серьезное намерение развестись с ней ради получения законного наследника?

Скорее всего, именно так и рассуждала тогда Жозефина. К тому же Наполеон не мог не испытывать чувства благодарности к той, что всегда была его счастливой путеводной звездой. О том, что это было именно так, нам рассказывает граф Пьер-Луи Рёдерер, которому Наполеон признался:

— Если я делаю ее императрицей, то делаю это из чувства справедливости. Я прежде всего справедливый человек. Ведь если бы меня бросили в тюрьму вместо того, чтобы посадить на трон, Жозефина принуждена была бы разделить со мной мою участь. Поэтому справедливость требует, чтобы она разделила со мной мое величие.

Наполеон был очень суеверным человеком, и, если верить словам Жозефины, он был убежден, что она приносит ему счастье. А еще он прекрасно понимал, что Жозефина была для него единственной женщиной, к которой, как пишет Фредерик Массон, «он был действительно привязан и к которой неизменно возвращался, несмотря на то что его увлечения и отдаляли его иногда от нее. Вместо прежней страстной любви он теперь питал к ней нежную привязанность, и это его чувство оставалось неизменным».

И все же, и все же… Приходится констатировать, что своим поведением Жозефина нередко доводила Наполеона до припадков ярости, и тогда он, будучи эмоциональным корсиканцем, легко забывал о сдержанности. Он не без оснований ревновал ее, да и ее ревность с некоторых пор, как мы понимаем, стала небезосновательной…

Глава 9. «Почти сумасшедшая» мадам де Водэ

Жозефина еще не успела стать императрицей, а у Наполеона появилась еще одна женщина. Звали ее Элизабет Ле Мишо д’Арсон де Водэ, и родилась она в Безансоне 27 октября 1773 года. В начале февраля 1790 года она вышла замуж за кавалерийского капитана Барберо де Водэ, и граф Луи де Нарбонн, в то время полковник и командир национальной гвардии провинции Франш-Конте, лично поставил подпись под их брачным договором.

Как видим, достаточно молодая женщина (а в 1804 году ей было 30 лет) была хорошего происхождения: она была дочерью замечательного военного, генерал-лейтенанта Мари-Элеонора Ле Мишо д’Арсона, который при осаде Гибралтара изобрел непотопляемые батареи, выработал план Голландской кампании 1793 года и стал одним из первых сенаторов при Консульстве.

Мужем ее тоже стал человек не самый простой: Франсуа-Ксавье Барберо де Веллексон, сеньор де Водэ, принадлежал к старинной эльзасской фамилии. К тому же она сама, как отмечает Фредерик Массон, «обладала очень красивой наружностью, блестящим умом, была большой интриганкой, прелестно пела и еще лучше писала». Зато ее муж особым умом не отличался, да плюс еще был игроком, который быстро проиграл 200 000 франков состояния своей жены и после этого уехал за границу. По совету отца Элизабет оформила развод с мужем, и произошло это в 1793‑м или в 1794 году.

Во времена Директории мадам де Водэ уже жила в Париже, где на нее тут же обратили внимание влиятельные люди.

Сразу же после провозглашения Империи мадам де Водэ была назначена придворной дамой Жозефины, и сделано это было по настоятельной рекомендации генерала Лекутеля де Кантелё, сенатора и старинного друга генерала Ле Мишо д’Арсона. Так она была включена в придворный штат, где имелось множество протеже такого же или более низкого сорта, выдвинутых менее значительными покровителями. В любом случае со стороны императрицы в этом не было ничего преднамеренного. Тем не менее, по мнению историка Андре Кастело, она стала «любимой приближенной Жозефины».