Смерть надевает маску - Эшли Уивер

– В этом есть что-то большее. Не могу объяснить вот так сходу… – Внезапно мне в голову пришла новая мысль. – А мистер Гармонд как-то связан с Вивьен Гармонд? – поинтересовалась я, просто сопоставив два имени – а сделать это нужно было уже давно.

– Ты о любовнице Данмора? Может, отдаленно и связаны. Я никогда его не спрашивал.

– Ты знаешь, что она была его любовницей? – спросила я удивленно.

– Дорогая, об этом знают все.

– Но при мне ты ни разу об этом не говорил.

Майло пожал плечами:

– Не думал, что оно того стоило. Но какое она имеет отношение ко всему этому?

– Наверное, никакого, – кивнула я в ответ.

– Так, а что еще вы с любезным инспектором успели обсудить?

– Я припомнила, что мистер Харкер и мистер Фостер носили почти идентичные маски. Что, если убить хотели мистера Фостера?

Майло задумался.

– Может быть, убийца ошибся, – предположила я.

– Убить не того человека – ошибка колоссальная, – заметил он.

– Подумай сам, – заговорила я, когда сценарий ожил у меня перед глазами. – Убийца мог затаить злобу на мистера Фостера, и вот, в подходящий момент он подкрался к нему сзади – и свел счеты.

– Что ж, это возможно, – согласился Майло, хотя и без энтузиазма. – Впрочем, я думаю, скорее всего изначально жертвой был именно Джеймс Харкер. В конце концов, кто станет убивать людей на удачу?.. Если бы я задумал убить кого-то, то десять раз убедился бы, что передо мной тот самый человек. Досадно все-таки, когда весь твой план катится псу под хвост.

Рассуждения на тему убийства с точки зрения не морали, а неудобств, которые оно может причинить, я оставила на совести Майло.

Нет, мысль о том, что ошибочно убит другой человек, еще не была списана со счетов, но сейчас я решила сосредоточиться на другом. Майло по-своему прав: это маловероятно. А кроме того, если убийца действительно ошибся, то как это можно связать с драгоценностями в карманах мистера Харкера?

– Прежде всего нам надо понять, почему кто-то так отчаянно захотел заполучить эти сапфиры, – сказала я Майло. – Да, кто-то мог украсть драгоценности миссис Баррингтон, которые лежали на виду у нее дома. Допустим, тут тяжело устоять. Но кому захотелось – или понадобилось – украсть эти камни так сильно, что дошло до убийства? В конце концов, ни один из гостей так уж не нуждается в деньгах.

– Насколько нам известно, – поправил меня Майло.

Обоснованное замечание. Что я на самом деле знаю о финансовой ситуации гостей? Очевидно, что лорд Данмор, Дуглас-Хьюзы и Найджел Фостер нужды не имеют. Остаются только сестры Эклз и миссис Гармонд. Нужно узнать о них как можно больше.

Я вздохнула:

– Как же все это сложно. Постараюсь прояснить кое-какие детали.

Майло достал сигарету и поднялся.

– Из тебя выходит превосходная ищейка, моя дорогая, но едва ли это хорошая идея – совать нос в чужие дела.

Как же меня удивляла его скрытность! Да, он бы никогда не признал этого, но я уверена: Майло был так же заинтригован расследованием в «Брайтуэлле», как и я. Так с чего бы сейчас ждать от него другой реакции?

– А почему нет?

– Потому что, если вспомнишь последний раз, тебя саму чуть не убили. Не хочу, чтобы у тебя появились неприятности, пока меня здесь не будет.

Я еле сдержалась, чтобы не выпалить в ответ, что в прежние отъезды он не особо обо мне беспокоился. Вместо этого я изобразила добродушную улыбку:

– Не нагружай свою прекрасную голову моими проблемами. Все будет хорошо.

Глава 12

Какие бы грандиозные планы я ни строила, последующие дни оказались одуряюще скучными. А я уже запамятовала про суровые ограничения, которые накладывала на меня невозможность передвигаться нормально. Впрочем, пусть я и была нетерпелива, но все же понимала: если я хочу полностью посвятить себя поискам убийцы, нужно еще немного подождать – пока не заживет лодыжка.

На утро после визита инспектора Джонса Майло уехал в Бедфордшир, так что мне оставалось только хромать по квартире в компании Винельды. Немало времени я провела за чтением желтой прессы – у Винельды имелась внушительная коллекция газетенок – в поисках любых улик, которые могли насобирать эти начисто лишенные остроумия журналисты. Я рассудила так: узнать о жизни подозреваемых будет очень полезно. Через неделю я знала о них гораздо больше, чем сама хотела, но ничто из этого не казалось мне хоть чуточку важным.

Как я и подозревала, о Джеймсе Харкере прочитать можно было немного. От случая к случаю он появлялся в светских хрониках – как гость какой-то знаменитости или на одном из мероприятий. Чаще всего его видели в компании сестер Эклз: на некоторых фотографиях Марджори или Фелисити по очереди висели у него на локте. В общем, он был милым и воспитанным молодым человеком, и я в очередной раз взгрустнула из-за того, что жизнь его прервалась таким неожиданным и жестоким образом.

Баек о грехах лорда Данмора, разумеется, хватало с лихвой. Так как я принципиально избегала сплетен, то ни одной не слышала и даже удивилась, насколько разнообразными представали в них «злодеяния» виконта. Надо сказать, конечно, что они стабильно перемежались с упоминаниями о различных благотворительных взносах, и это не давало его репутации скатиться от запятнанной к абсолютно безнадежной.

Удивило меня и то, как редко упоминалась в статейках миссис Гармонд. Может, дело в самих газетах, которые были у Винельды на руках, да и номера мне попадались относительно свежие. А может, они просто разошлись. Вполне возможно, она надоела Дармору, или же сама устала от его выходок. Ведь тяжело, когда мужчину, которого ты любишь, раз за разом видят с другими женщинами.

– О, здесь есть кое-что о мистере Найджеле Фостере, мадам, – прерывая мою мрачную задумчивость, Винельда протянула мне газету. Она с неподражаемой радостью прочесывала страницу за страницей в поисках пикантных подробностей обо всех, кто замешан в деле.

Ничего особенно важного в заметке не содержалось: «Звезда теннисного корта Найджел Фостер, который, несколько месяцев находясь за границей, пропустил Уимблдон после прошлогоднего поражения, вчера также не решился взять в руки ракетку, а вместо этого в компании Баррингтонов отправился кататься на яхте».

– Ну, Винельда, – вздохнула я, откладывая номер в сторону, – кажется, мы добрались до конца нашей стопки.

– Сходить и купить еще? – спросила Винельда с надеждой.

Я поднялась и размяла окостеневшую шею. Нет, слишком много я просидела на одном месте.

– Думаю, на сегодня достаточно. И так голова кругом.

– О! Кажется, в моей комнате есть газета, которую я еще не читала! – воскликнула она. – Сейчас принесу.

Зазвонил телефон. Винельда дернулась в сторону коридора, но я опередила ее и, махнув рукой, сказала:

– Я отвечу.

Что ж, теперь я могла ходить без тросточки. И очень надеялась, что никогда не увижу эту проклятую штуку снова.

– Алло, – произнесла я, гадая, кто бы это мог быть. Я не позволяла себе надеяться на звонок Майло – он очень редко звонил из поездок.

– Алло, Эймори?

– Да?

– Это Мэйми Дуглас-Хьюз.

– О, здравствуйте, – обрадовалась я знакомому американскому голосу по ту сторону провода. – Как поживаете?

– Хорошо, спасибо. Я звоню узнать, как ваша лодыжка.

– Гораздо лучше, спасибо. Уже могу ходить без тросточки.

– Очень рада это слышать. Тогда сразу перейду ко второму делу. Понимаю, приглашать уже довольно поздно, но очень надеюсь, что вы сможете в обед заскочить ко мне на чай.

– С удовольствием, – отозвалась я мгновенно. Очень хотелось сменить обстановку, да и к тому же представлялась замечательная возможность пообщаться с одним из гостей на этом «смертельном балу», как окрестили его традиционно лишенные воображения журналисты.

Изначально в прессе сообщалось, что мистер Харкер покончил с собой. Причины назывались самые разные, были и совершенно абсурдные, но почти все намекали на некую страсть, с которой, увы, не сложилось по-человечески. После того как следствие заключило, что мистера Харкера убили, догадки стали еще нелепее. Например, по одной из популярных в прессе теорий в Лондоне появился некий безумный охотник за драгоценностями, чьей подлинной целью была кража знаменитого Бриллианта Данморов, а мистера Харкера он убил по ошибке.

Вестей от миссис Баррингтон или инспектора Джонса я пока не получала. Я была уверена, что все внимание миссис Баррингтон посвящено подготовке к похоронам племянника, а инспектор Джонс… Ну, тут оставалось лишь строить догадки, но интуиция подсказывала, что он сам ждет от меня полезной весточки.

До сих пор я не могла решить, как собрать информацию непосредственно из первых рук, так что приглашение Мэйми пришлось очень кстати. Хватит с меня исследований. Я жажду действий.

– Чудесно! – воскликнула она. – В четыре?

– Жду с нетерпением.

Я положила трубку и вернулась в гостиную, где Винельда согнулась над, видимо, тем самым журналом, который забыла у себя.