Следы на дне - Анатолий Варшавский

Но эти Помпеи надо было найти. А поди узнай, где находится Спина, ведь тут менялось все: и конфигурация берега моря, и русло По, и зеркало воды озера Комаккьо, и даже высота здешних мест (когда-то часть этой местности поднималась над водами лагуны). Сейчас вся долина ниже уровня моря.

И никаких или почти никаких ориентиров! Мало кто из ученых верил, что удастся когда-нибудь разыскать Спину. И если этот древний, дорийский город нашли, то наука обязана этим начатым здесь еще в двадцатых годах нашего века осушительным работам и упорству, трудолюбию и высоким знаниям итальянского исследователя Нерео Альфиери. И новой технике, ибо без новейших приемов исследования, без смелого экспериментирования с новыми техническими средствами вряд ли удалось бы достигнуть успеха.

17. Греко-этрусский некрополь был здесь случайно найден во время рытья сточных каналов и осушения болот в 1922 году. Можно было предположить, что неподалеку находится и сам город. Вплоть до 1935 года велись здесь поиски. Было обнаружено более тысячи захоронений. А вот города не нашли!

Работа по розыску Спины возобновилась лишь в 1953 году. Сначала в соседней долине нашли еще одно кладбище. А два года спустя в этом районе был осушен участок болота, примерно тот, где, по расчетам Альфиери, должен был скрываться под зеркалом воды затянутый илом и тиной город. Впрочем, когда отступила вода и показалась мокрая земля, ничто вначале не подтверждало эту догадку. Грязь, кое-где начавшая просыхать, и ничего больше.

Но рано было отчаиваться. Еще целый год участок оставался голым. Весной 1959 года он, однако, зазеленел. Это упрощало дело. Почему? Потому что теперь можно было прибегнуть к методу, который уже оправдал себя в других местах, -- к аэрофотосъемке. Местность была сфотографирована с высоты 3600 метров. Альфиери помчался в Равенну, где должны были проявить пленку.

Менее одержимый и менее уверенный в своей правоте человек, быть может, даже и не обратил бы особого внимания на какие-то пятнышки, смутно видимые на отпечатках. Но только не Альфиери. Он тут же договорился с профессором Вальвассори (бывшим военным летчиком и искусным фотографом) и попросил его сделать новую серию снимков, на этот раз с различной высоты, при различном освещении, с разных ракурсов и на разных пленках. Вот тут-то и появились на свет изображение города площадью примерно тридцать--пятьдесят гектаров и следы канала шириной восемнадцать метров.

Первые же раскопки дали отличнейшие результаты. Были найдены фундаменты построек, глиняные сосуды, вазы, относящиеся к V веку до нашей эры. Хуже обстояло дело с изделиями из металлов. Они почти все оказались деформированными до неузнаваемости -- коррозия! И не только железные, но и бронзовые тоже. Одновременно с раскопками в Спине шли и раскопки в ее некрополе. Там тоже работе мешали вода и ил. И ведра на палках играли не меньшую роль, чем лопаты, и каждый метр земли приходилось брать с боем.

В 1955--1958 годах Нерео Альфиери вскрыл в Комаккьо две тысячи могил. Сейчас их число дошло уже до восьми тысяч.

...Тонкий слой осушенной влаги или жидкой грязи. Потом слой с многочисленными морскими ракушками и перегнившими водорослями. Далее глина и песок.

В песках, на дюнах, окружавших в старину лагуну, находились могилы.

Тысячи и тысячи ваз, в основном греческих, разыскали в некрополях исследователи. Расписных, ярких, драгоценных. Целый каталог творений греческих горшечников и вазописцев с V до середины IV века до нашей эры.

Едва ли не весь греческий Олимп представлен здесь, весь сонм богов. И деяния гомеровских героев, и огромное число всяких других персонажей: атлетов, куртизанок, живые и бытовые сценки -- комические, трагические, эпические.

Удивляться нечему -- это золотой век греческой керамики. И одновременно время величия и расцвета Спины.

Но все же почему здесь так много привозных сосудов? Мода? Не без того, вероятно. Но к тому же, очевидно, проще было в обмен на свои товары привозить керамику (и действительно отличную!) морем из Аттики, чем доставлять ее на спинах ослов по плохим горным дорогам из Тосканы. Впрочем, этрусские вазы тоже встречаются, но в основном небольшие. Их, очевидно, легче было доставлять, чем громоздкие.

Наиболее древние захоронения в Спине относятся к 500 году до нашей эры.

А самые поздние? Примерно к III веку до нашей эры. Это время гибели Спины.

...Когда глядишь на болотную жижу, на лагуну без конца и без края, даже трудно себе представить, что некогда тут находились дома, что барки и корабли поднимались по каналам в город, что тут кипела жизнь.

Нашествие варварских племен лишило Спину тыла. Некоторое время она все же продолжала благоденствовать, но недолго. Рвутся связи с Афинами: столица Аттики втянулась в войны со Спартой. Меняется обстановка в других странах.

Уходило все дальше море.

КОРОЛЕВСКИЙ ФРЕГАТ "ВАЗА"

1. Еще многое было впереди, в том числе и вторжение шведского короля Густава II Адольфа в Германию, где он с присущей ему изворотливостью объявит себя не завоевателем (упаси бог!), а всего лишь защитником обиженных императором немецких протестантов. Еще предстояло крушение планов Валленштейна, командовавшего императорскими войсками. Еще погибнет он от руки заговорщиков. Все это, так же как и смерть Густава II Адольфа, убитого немецкими кирасирами, случится позднее. А тогда еще шел только девятый год Тридцатилетней войны, и было ясно: датчане терпят поражение, а Валленштейн явно намеревается вести свои войска к побережью Балтики. Он это сделает и получит звание генерал- фельдмаршала, станет герцогом Фридляндским и даже "адмиралом Немецкого и Балтийского морей".

Но еще до того, как Валленштейн, сокрушая датчан, попытается овладеть портовыми городами Балтики, шведский король во всеуслышание заявит, что это "море было и будет шведским озером". И добавит: "Благоденствие нашего королевства находится в руце божьей. Бесспорно, однако, что оно зависит от силы и мощи нашего флота".

...На верфях Швеции закипела работа. Собственно, они и раньше-то не пустовали. Теперь все это приобрело более обширные масштабы.

2. Да, король с энергией взялся за создание большого флота. Он даже попытался ввести новые методы: поручал строить корабли частным подрядчикам, правда, сооружались корабли в королевских доках. Последние в начале века перенесли со старого места, рядом с королевским дворцом, немного подальше, на небольшой островок Блазихольмен.

Эксперимент с частными подрядчиками, очевидно, оказался не слишком удачным, во всяком случае в 1628 году от новой системы отказались.

Одним из последних кораблей, построенных по этой системе, был флагманский фрегат "Ваза".

Вазой именовался род короля. Корабль вместе с еще тремя другими было поручено построить датчанину Гибертсону. Речь шла о кораблях, которые -- так пожелал король -- должны были быть самыми мощными и быстроходными в мире. Король же одобрил представленные планы и модель "Вазы".

Фрегат спустили на воду в 1627 году. Весной следующего года его пришвартовали немного ниже королевского дворца. Здесь на него погрузили балласт, оснастили, вооружили.

Корабль действительно вроде бы удался на славу: величественный, высокий, импозантный -- от киля до грот-мачты длина его составляла 180 футов, трехпалубный, он выглядел очень эффектно и, несомненно, представлял собой громадную силу.

3. Всего на "Вазе" насчитывалось шестьдесят четыре пушки. Из них сорок восемь тяжелых, двадцатичетырехфунтовых, восемь двухфунтовых, две однофунтовых и шесть мортир.

Пушки были бронзовые и все вместе весили примерно восемьдесят тонн.

Численность экипажа и морских пехотинцев точно неизвестна, но для корабля такого класса и такого водоизмещения, по существовавшим в то время нормам, она должна была составлять примерно 130 моряков и 300 солдат.

Некоторых из них мы знаем по именам:

капитан -- Северин Хансон; лейтенант -- Петер Гирдсон; главный пушкарь -- Джоен Ларсон; мастер по парусам -- Джеран Матсон; главный боцман -- Пер Бертильсон; флаг-офицер -- Эрик Джексон.

4. В воскресенье 10 августа 1628 года "Ваза" -- на нее уже был погружен четырехмесячный запас продовольствия, в том числе 1200 бочек с пивом, -должна была совершить свое первое плавание на один из островков Стокгольмского архипелага. Здесь, согласно королевской инструкции, фрегат должен был ожидать "дня и часа, которые мы сочтем нужным, для того, чтобы поднять паруса и отправиться туда, куда мы сочтем необходимым".

...В Большом Стокгольмском соборе как раз закончилась вечерня. Три часа пополудни уже миновало, но четыре еще не наступило. На "Вазе" все было готово к отплытию. Помимо команды и солдат на нем находилось некоторое число женщин и детей: им разрешили прокатиться на корабле. Небо было голубым, безоблачным, погода теплой, необычно теплой.

Корабль прошел всего лишь несколько сот ярдов, когда внезапно налетел невесть откуда взявшийся шквальный ветер. Флагман накренился так, что вода хлынула в нижние пушечные люки.