Жена для генерального - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, возможно, я и ошибался.
Первый шаг в квартиру дался Аглае непросто. По уже отработанному правилу охрана проверила все помещения перед нами. Парни отступили в коридор. Но моя девочка еще несколько секунд стояла. Кусала губы, будто порог – это обрыв со скалы.
Смотреть на нее было тяжело. Так и хотелось подхватить на руки и перенести через этот клятый порог. Только уверенность, что отвоюю, и четкое знание, что нельзя спешить, смогли удержать на месте. Как каторжник с грузом на ногах, я выждал, сколько она хотела. Прошаркал за ней следом. Но уже в квартире терпение дало трещину.
Ссутуленные плечи, выбившаяся из хвоста темная прядь, ладонь, добела сжавшая ручку люльки, – все это оказалось сильнее мыслей и планов. Меня не было рядом, когда она уходила из этого дома. Я не чувствовал той боли. Но сейчас она разила наповал.
Не существовало силы, которая смогла бы меня остановить и не дать прикоснуться к своей девочке. Даже охрана не удержала бы. Но они и не попытались, когда, заслоняя нас от чужих глаз, я шагнул за спину Аглае, положил руки на плечи и крепко прижал к своей груди.
Будто знала, что так случится, она не дернулась. Вздрогнула, напряглась еще сильнее, но осталась стоять. Непривычно послушная и потерянная.
– Не бойся. Я больше тебя не обижу.
Глупее слов, наверное, и придумать было сложно. Факты были бы убедительнее. Но, когда дрожит в руках и волнуется такое чудо, не хотелось никаких сухих фраз и холодных, словно в суде, доказательств.
Вжать ее в себя, попытаться забрать волнение казалось важнее аргументов. Умела ведь она когда-то понимать меня с одного взгляда и за километры чувствовать эмоции. Умела делиться страхами.
Мне и самому это было нужно! Дико. До одурения. Не представлял, насколько соскучился.
– У нас все повторяется, как в каком-то кошмаре. – Аглая опустила голову. – В прошлый раз я тоже не хотела сюда приходить.
– Обещаю тебе, повторения не будет. – Мои ладони скользнули ниже. Сжали предплечья. Перехватили люльку с хмурой, как мать, Сашей.
– Не обещай мне больше ничего. Ты забрал нас, чтобы защитить. Вот и защищай.
– Клянусь. Буду.
– И не клянись. – Словно лимит терпения закончился, она подернула плечами, стряхивая мои руки. И, уже спокойная и серьезная, уточнила: – Где наша комната? Заранее предупреждаю, в твоей спальне я ночевать не собираюсь.
* * *На вопрос о комнате для них двоих ответить было сложно. За год с моими средствами вполне можно было превратить всю квартиру в развлекательный центр или выкупить соседние апартаменты и устроить там личный парк развлечений.
Осевший с семьей в усадьбе брат часто говорил, что детям нужно много пространства. Но даже ремонтом, детскими обоями или пеленальным столиком я опасался привлечь к себе лишнее внимание.
За год в квартире не поменялось ничего. Строители восстановили все, как было, в разрушенной мной гостевой спальне. Но не добавили ничего нового.
Мы с домом словно вместе выжидали того момента, когда девчонки вернутся назад. Готовились поменяться после. И только одна вещь подтверждала, что Аглае с дочкой здесь все же рады – тяжелая деревянная детская кроватка.
Семь месяцев назад ее, разобранную, привез Бадоев. Я не просил о таком подарке. День назад родилась Саша. После роддома, оставив моих девочек одних, я впервые не приехал в офис и даже отправил подальше всю охрану.
Мне было хреновее, чем в день, когда ушла Аглая. Впервые хотелось напиться до отключки, чтобы ничего не чувствовать. Но этот солдафон приперся сам. Своими ключами открыл дверь. Кряхтя, втянул в квартиру картонные коробки. И опять остался на ночь. Фея моя, спасительница двухметровая.
Никогда не ощущал себя таким идиотом, как тогда. Трезвый как стеклышко. Со сбитыми руками, потому что инструментов в доме не было. И счастливый, будто и правда вот-вот положу в эту кровать свою дочь.
В ту ночь я и не представлял, что ждать придется семь месяцев. Надеялся – меньше. Но сегодняшняя улыбка моей малышки однозначно стоила любых стараний!
– Ну как, тебе нравится? – достав Сашу из люльки, я осторожно посадил малютку на цветастый матрасик.
Дочка, конечно же, ничего не ответила. Вместо слов она бойко ударила ручкой по боковой стенке. Покосившись сквозь бортик на мать, распласталась лягушонком на животике.
– Ей нравится. – Внимательно осмотрев свою комнату, Аглая осторожно опустилась на край кровати. – К прежней кроватке она так и не привыкла. Постоянно просила, чтобы я ее достала.
– Спасибо.
Все было настолько сложно, что я сам не знал, какое слово лучше подобрать.
– И няня ей прежняя нравилась... С милым добродушным псом. – Взгляд зеленых глаз наконец остановился на мне. – Они всегда на тебя работали? С первого нашего дня знакомства?
Смежив веки, я кивнул.
– Она ведь не учительница физкультуры? Телохранитель, кинолог? Кто?
– Спецназ ГРУ. Отдельная женская группа. После того как в Беслане вынесла на своих плечах пятерых и получила ранение, вышла в запас. Иногда ее вызывали для деликатных операций, но чаще использовал Штерн. Он Зою и посоветовал.
Аглая закрыла лицо руками и закачалась.
– Пес тоже тренированный?
– Да. Зоя давно с ним работает. Оставлять вас только на человека мы не решились.
– Боже... – вырвалось у нее с нервным смешком. – И до Воронежа тоже кто-то был?
Словно каялся, я склонил голову.
– Круглосуточно. Вагончик со «строителями» у тебя под окном. Видела, наверное.
– Я еще удивлялась, что они есть, а стройки нет...
Будто силы совсем иссякли, моя девочка медленно завалилась на бок и поджала под себя ноги.
Я все же был прав, даже без подсказок,
