Лабиринт для троглодитов - Ольга Ларионова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, все это я уже не очень хорошо видел — оружие нашаривал и кибов скликал. Скафандра надеть не успел, думал, отобью ребят, когда эти мохнатики попытаются перетащить их через завал… Как-то в голову не пришло, что там лаз. Отсюда все выглядело сплошняком…
— Почему они не стреляли? — жестко спросила Варвара. — Почему они не защищались, черт побери?
— Я это понял, только когда столкнулся с одним из них, с позволения сказать, лицом к лицу. У них глаза… Это даже страшнее, чем если бы они были просто человеческими. Когда чартары нападают, они визжат, улюлюкают — а глаза у них, как у детей. У обиженных детей. У голодных детей, которые знают, что никогда в жизни не наедятся досыта…
— Можно было воспользоваться парализатором.
— Это сейчас легко рассуждать… Парализатор-то надо было найти и зарядить. Конечно, все это добро должно находиться в тамбурных сейфах, но что-то взяли с собой Игорь с Омом, это так и уплыло в машине; свое оружие я как раз приготовил к чистке — чем еще на вахте заниматься? Короче говоря, время было потеряно и вся эта стая словно просочилась сквозь камень. Ребят и видно не было, так их облепили… Собственно говоря, задавили массой. И кажется, чем-то обмотали. Так и втащили в щель. — Голос у него совсем сел. Варвара едва разбирала.
— А тапиры?
— Как ни в чем не бывало потрусили обратно. Похоже, этот путь им был хорошо знаком. Хотя… Почему они повернули? Им ничего не стоило войти в лабиринт — это я говорю: «щель». Не щель это была на самом деле, а парадный подъезд, два на три с половиной, только с фасада это прикрыто гладким выступом, нужно обойти слева или справа, там проходы. Но самое странное: в центре этого выступа — иллюминатор. По цвету он не выделяется, разглядывать было некогда, а впечатление такое, словно он временно задраен металлической заглушкой. И высоко, чартару не дотянуться. Вот так. Но мы с кибом проскочили мимо него на предельной скорости, и я даже не сразу сообразил, что нахожусь в самом настоящем лабиринте.
— Как же вы находили дорогу? На камне следов не остается.
— По запаху, дитя мое. Я ведь прирожденный следопыт, всю жизнь на дальних планетах… — Варвара попыталась прикинуть, сколько же это примерно, — нет, ничего не вышло, возраст ее собеседника был совершенно неопределим. — Эти мохнатики воня… благоухали, как полтора зверинца. И вот тут-то я почувствовал, что идут они привычно и уверенно, — мне никак не удавалось сесть им на хвост. Иногда я даже слышал шум, но как только дорога раздваивалась, мне приходилось обнюхивать тот и другой вариант, время уходило. Хорошо еще, что я догадался крикнуть кибу, чтобы он запоминал путь. И петлял, как полагается в лабиринте; порой выходил в зальчик, откуда имелось полтора десятка выходов, но, к счастью, по дороге не попалось ни одной ловушки.
— Или они уже бездействовали, — подсказала Варвара.
— Не скажите… — покрутил головой Вуд. — Техника была, прямо скажем, в полной боевой готовности, и уж в чем не было недостатка, так это в световых эффектах. Судя по всему — люминофоры. Описывать не буду. Забавно, что во время обратного движения их сочетания были совсем иные, это меня и сбило… И полная потеря чувства времени. И пустота.
— Значит, это помещение не используется как жилье?
— Ни в коем случае. Привалы, правда, там устраивались, и следы… гм… не буду детализировать. Неаппетитно.
— А вы не стесняйтесь — я по профессии таксидермист.
— Вы — юная женщина, прелестная, хотя и не вполне беззащитная, что вас несколько портит… И не дай вам бог не то что попасть туда, а хотя бы представить, что за оргии временами там происходили. Когда я наткнулся на следы недавнего пиршества, это увеличило мою скорость втрое. И все-таки я догнал только самого последнего. Собственно говоря, не догнал, а наткнулся — чартар лежал, вытянувшись, в полной прострации. Есть громадное различие между позой ослабшего или раненого зверя — и безвольным человеческим телом в момент полной апатии. Это было последнее. Я велел кибу меня страховать, а сам принялся его разглядывать — нужно же получить полное представление о враге, с которым имеешь дело! И вот по мере того как я разглядывал его, он все с большим интересом приглядывался к нам. Готов поручиться, что он даже испытывал какое-то удовольствие!..
У Варвары мелькнула мысль, что с точки зрения хищника ее собеседник никак не мог вызвать положительных эмоций. Но что-то заставило ее промолчать. Однако Вуд безошибочно углядел тень иронии, невольно скользнувшую по ее лицу.
— А вы напрасно сообщили мне свою профессию, — мрачно заметил Вуд. — Теперь мне в любом вашем мимолетном взгляде будет чудиться трезвая оценка живодера… Но, смею вас уверить, та образина смотрела на меня совсем по-иному. Чартару было интересно! Вскоре он присел, потом поднялся на ноги, и только после всего этого у него в глазах промелькнул страх. И он начал улепетывать от нас. Мы с кибом могли запросто скрутить его — но зачем? Это только задержало бы нас. К тому же, теперь мне не нужно было проверять дорогу: чартар вел нас уверенно, как гончая. Еще несколько поворотов, и мы выбежали в этакую трапециевидную камеру, узкий конец которой переходил в наклонный тоннель. Похоже, это был просто отвод для стока воды, ежели таковая наберется в лабиринт, но чартары ее приспособили для своих нужд — накатана эта труба была до блеска, так что сразу стало очевидно: туда скатиться можно, а вот обратно — весьма сомнительно. Труба изгибалась, как огромный штопор, и что там было внизу, угадать невозможно. Шумок сперва доносился, а потом и он смолк. А может, это у меня в ушах уже…
— Штопор и наклон вниз, — задумчиво повторила Варвара, запоминая дорогу, которая, несомненно, ей предстояла. — А вы не можете хотя бы примерно оценить направление оси?
— Как будто северо-восток, но компасу там доверять нельзя. И бросаться вниз очертя голову тоже было бы мальчишеством, ведь попади я в эти лапы — и нам никто не поможет…
— Почему вы сразу не связались с кораблем?
— Тон у вас, дитя мое, как у королевского прокурора эпохи неограниченной монархии… Проходили в школе?
Варвара покраснела — в самом деле, нельзя же так свирепо накидываться на больного человека, к тому же непривычного к ее манерам. Хотя он тоже мог бы понять, что ею движет вполне законное нетерпение — надо же что-то делать!
— И потом, — продолжал Вуд, — не считайте меня таким уж законченным идиотом. Разумеется, как только я понял, что нахожусь в лабиринте, я попытался связаться с корабельным МИМом, но ничего не получилось. Возвращаться к выходу? У меня еще была надежда догнать своих. А вот там, возле этой крученой дыры, я понял, что без посторонней помощи не обойтись. Будь со мной не киб, а робот, я послал бы его обратно с поручением организовать SOS, но кибу это не по уму… Пришлось возвращаться самому. И как мы мчались, вы можете себе представить. О том, чтобы запоминать или как-то отмечать дорогу, и речи быть не могло — я положился на киба, и он вел меня частым скоком, отрываясь временами, но не настолько, чтобы я мог его потерять. Мне то казалось, что мы сбились, то вроде что-то припоминалось. Пора бы всем этим виражам заканчиваться, но все еще не было цепочки камер, напоминающей батарею парового отопления изнутри, и круглого зальца с лунками, в которых лежали каменные шары. И только я подумал о них — звяк! — мой осьминог врезался в тупик. Я подбегаю — он ни одним копытом не шевелит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});