Самозванка в академии (СИ) - Милок Анна

— Лучше присядь, — скомандовал он, а сам в это время встал и принялся стягивать с себя ремень.

— Что ты делаешь?

— Чтобы рана лучше затянулась, нужно остановить кровотечение, — он перетянул бедро ремнем, словно жгутом, останавливая кровь. — Придется немного потерпеть, — предупредил Коулман, доставая из кармана своего камзола неприметную маленькую флягу.

“Наверное, хочет промыть царапину водой”, беспечно доверилась ему девушка, но едва темная, почти коричневая, жидкость полилась ей ногу, она стиснула челюсть до зубовного скрежета, сдерживая крик. В глазах защипало от непролитых слез.

— Терпи, девчонкам будешь хвастаться зато, как сразился с чудовищем и он пал ниц перед твоим бесстрашием, — ободряюще шепнул парень.

— Но я ведь не победил линдворма, — невольно улыбнулась Абби.

— Ну, ты главное девкам этого не говори, — подмигнул ей Мэтью. — А теперь не шевелись, а то вырастет третья нога, — шепнул парень и накрыл царапину своей ладонью. От его руки исходило приятное тепло и иногда покалывание, вызванное целебным вмешательством.

— Где ты этому научился? — спросила Абби, удивленно разглядывая ногу. Нет, полного исцеления, так что даже следа не осталось бы, не случилось, но царапина затянулась на глазах и даже немного зарубцевалась.

— Мой отец целитель. И дед, и прадед. Было сложно не научиться, — усмехнулся по-доброму он.

— Что же ты тогда забыл в Халламшире? — спросила Абби, намекая на более престижные академии для целителей. Они действительно были на вес золота, их таланты ценились намного больше, чем заслуги стихийных магов.

— Наверное, потому что я четвертый ребенок в семье.

Абби взглянула на весельчака совсем другими глазами. Четвертый сын… Удивительная плодовитость для высокородной леди, хотя, скорее всего дело совсем в другом. Она не удивилась бы, узнав что старший Коулман просто менял жен как перчатки. В высшем обществе даже на долю второго ребенка приходится гораздо меньше внимания и заботы, а уж быть четвертым совсем незавидная участь.

Коулман еще раз склонился над ней, внимательно осматривая рубец и проводя по нему пальцами. Только теперь она заметила, какие у него шероховатые ладони. Его крепким натруженным рукам пришлось держать что-то потяжелее клинка. Он ослабил потрепанный ремень, менее богатый и изысканный, чем положено ему по статусу, а затем и снял его вовсе, возвращая на законное место. Он потянулся к фляжке, закручивая плотно крышку.

— Переводить такое добро это, знаешь ли, свинство, — хрюкнул Мэтью, превращаясь обратно из милого парня в засранца.

Посчитав свою миссию по спасению человечества завершенной, Коулман поднялся и не обращая больше внимания на оставшегося на земле Донована, пошел вперед, где невдалеке остановилась их группа. Парни заметив их заминку, устроили небольшой привал, дожидаясь отстающих. Даже не поднимая головы, Абби чувствовала буравящий ее взгляд герцога.

“Помог бы он ей, если заметил? Или скорее добил бы, чтобы не мучилась?” — невесело размышляла она. Поправив штанину и поднявшись с земли, Абби пошла вслед за Коулманом.

— Может останемся здесь? — раздался его голос. — Скоро совсем стемнеет, и так уже не видно ни черта.

— Так и решили, — ответил ему Бевис.

Мэтью устало повалился на траву и облокотился спиной о сосну, присоединяясь ко всем остальным измученным долгим переходом ребятам. Чувствуя себя неловко под пристальным взглядом, Абби стала ходить кругами вокруг облюбованной ими полянки, в надежде найти в сумраке что-нибудь съестное. Ей повезло найти несколько кустов смородины на склоне, богатых на сочные ягоды. Она принялась их срывать в подол сюртука, чтобы угостить и остальных.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Смолл, будучи не в силах отказаться от угощения по ее возвращению.

— А бифштексов там не было? — хохотнул Коулман, нагло набирая целую пригоршню мясистых ягод.

Алекс был одним из тех, кто отказался от угощения. Хотя именно его одобрения она ждала больше всего. Он сидел неподалеку и хмурился глубоко погруженный в свои мысли. Он ругал про себя Коулмана на чем свет стоит: если бы не его дурацкая выходка, линдворм не напал бы. Но с другой стороны, это всяко лучше, чем быть сожранным спящим. Он ругал Донована за то, что из-за него они плелись как сонные мухи по кряжу. Ругал себя за то, что подверг себя и всех остальных опасности, что не помог Гейлу, хотя даже не представлял чем мог быть полезен. Только сейчас на него в полной мере снизошло понимание, что быть лидером значит не только командовать и принимать решения за всех, а еще и быть ответственным за эти самые решения, за жизни всех своих товарищей.

Глава 20

Чем выше они поднимались по перевалу, чем больше они отдалялись от спасительной тени деревьев, тем тяжелее становился их путь. Солнце, находящееся в зените нещадно палило. Чистый горный воздух обжигал легкие. Приходилось внимательно смотреть себе под ноги и контролировать каждый шаг, балансируя по узкой каменистой тропинке. Порой Аббигейль казалось, что она ступает по натянутому канату. Даже мягкие кожаные сапоги не улучшали положение: словно ноги все время находились в раскаленной печи. Но и снять их не представлялось возможным — острые камни тут же норовили впиться в ступни.

Желудки жалобно урчали, не насытившись одними лишь лесными ягодами. Парни шли, понуро опустив голову вниз, а Абби пользовалась возможностью и с интересом разглядывала своих одногруппников.

Если раньше Оливер все время жаловался на лошадей, то сейчас ему, как и всем, стало туго при их отсутствии. Но он молчал наравне со всеми. Бевис и Смолл еле переставляли ноги, не привыкшие к такому палящему солнцу в северных краях, откуда оба были родом. Близнецы Кавендиш как и обычно держались вместе, шли бок о бок, поддерживая друг друга.

Коулман насвистывал песенку, не решаясь открыть рот лишний раз. Оливер вместе с Алексом пригрозили оторвать ему язык, если он еще раз на каркает какое-нибудь лихо. Абби с улыбкой косилась на Мэтью, без труда узнав насвистываемую им мелодию. Это была баллада о герое отвергнутом и не признанном всеми, в одиночку отправляющемуся спасать весь мир. Собственно ничего другого Аббигейль услышать от него и не ожидала.

Алекс шел немного впереди, периодически оборачиваясь и оглядывая движущуюся за ним процессию.

Даже ненадолго останавливаясь на привал, они не могли отдохнуть, не могли скрыться от жаркого полуденного зноя. Уставшие и обозленные продолжали идти дальше. Лишь завидев по другую сторону кряжа голубую гладь реки у ребят открылось второе дыхание. С нескрываемыми вздохами облегчения адепты спускались в долину неизвестной им реки.

Пологий лесистый берег реки стал для путников настоящим оазисом. Измотанные они единогласно решили остаться здесь на ночлег. Казалось бы, общие трудности должны были сплотить их, но голодные и уставшие они только срывали свою злость друг на друге. Кингсли сидел на земле под раскидистым дубом, он устало прикрыл глаза и поминал незлым тихим словом своего пращура, задумавшего сделать такую глупость, как основать академию.

Темноволосый Дэймон сидел неподалеку обняв себя руками и прижав колени к животу, чтобы легче перетерпеть голод. Даже зная прекрасно, что в лесу можно найти пищу, граф в этом деле был беспомощен как ребенок. Не ровен час еще перепутает смородину с волчьим лыком…

Если Смолл украдкой поглядывал на Донована, в надежде, что тот найдет что-то съедобное, то Коулман такой деликатностью не обладал.

— Эй, Донован, — оборвал свой веселый мотив Мэтью. — Признавайся, у тебя там еще бифштексов не завалялось?

Абби улыбнулась одними уголками губ, только богатая фантазия Коулмана могла назвать кизил мясом. Алекс лишь фыркнул в ответ на это ребячество, выныривая из своих раздумий.

— В пойме реки наверняка полно и грибов и ягод, что-нибудь да найдем, — он первым поднялся и пошел вдоль берега, подавая остальным пример.

Большая часть ребят ушли с ним, лишь Коулман и Смолл по-прежнему остались рядом с ней. Мэтью руководствовался лучшим правилом из придуманных — не менял шило на мыло, а у Дэймона просто не было сил даже на то, чтобы подняться.