Повелитель деревьев (Мемуары Лорда Грандрита - 10) - Филип Фармер

Они сами повторяли все по нескольку раз, чтобы преодолеть языковой барьер.

— Допустим, что его самолет взорвался, — говорил в этот момент канадец. — Если этот белый дьявол смог упасть с трехсот метров без парашюта и остаться при этом в живых, потом доплыть до берега, вырваться из засады и перебить при этом половину наших людей, то какого черта, спрашиваю я тебя, ему здесь надо? Почему он не хватает ноги в руки и не смывается отсюда?

— Мы здесь, чтобы подчиняться Муртагу, и мы ему подчиняемся, потому что он хорошо платит, — ответил негр. — Если хочешь знать мое мнение, этот белый дьявол, как ты говоришь, должно быть, совсем чокнутый. Я не вижу другого объяснения. В противном случае, зачем бы ему было подвергать себя такому риску. А потом, знаешь, что-то я не очень верю в это невероятное падение и…

— Да я сам слышал, своими собственными ушами! Я как раз стоял за спиной Муртага, когда пилот говорил с ним по радио. Когда самолет взорвался, он видел, как тело Грандрита кувыркнулось вниз. Он смотрел, пока тот не исчез под водой. Парашюта не было, это точно.

— Черт его знает, может быть, ты и прав. Однажды я прочел одну историю, как один умудрился сверзнуться с высоты в шестьсот метров. Он упал в глубокий снег и ничего, выкарабкался. И это не пустая болтовня, тут я уверен. Я прочел это в «Ридерз Дайджест», а это серьезное издание. Этот случай произошел во время второй мировой войны. Так вот, если уже были подобные случаи, этому типу тоже могло повезти.

— Может, оно и так. Но как ему удалось выскользнуть из наших рук? Ты что, считаешь, что на свете водятся такие счастливцы, способные выжить после головокружительного падения, проскочить сквозь наш заслон, будто его не существовало, и при этом еще отправить к чертовой матери четыре вертолета? Так, что ли? А собаки? Ты посчитай, скольких он прикончил!

Пока я слушал их болтовню, в небе показалась полная луна и залила джунгли своим призрачным светом. Я располагался на самом нижнем уровне верхнего этажа леса. Надо мной был широкий просвет в листве, позволяющий видеть посветлевшее небо и солнце, верхушки деревьев. Но снизу, естественно, меня было совершенно невозможно увидеть.

Я снова напряг слух. Собеседники перекинулись несколькими фразами по поводу их офицеров, не обошли вниманием и командира. Основной же темой разговора стало то, что они сделают с деньгами по возвращении в цивилизованный мир.

Они несколько раз упомянули о базе, расположенной неподалеку отсюда, в направлении на северо-восток, и я нашел, что Смит, радист, не обманул меня.

Мне нужно было бы сразу отправиться после этого в путь, не дожидаясь больше ничего. Моей ближайшей задачей становилась база, местоположение которой я теперь себе представлял довольно отчетливо. Даже если не удастся проникнуть на ее территорию, я мог крутиться поблизости и слушать разговоры. Кроме того, всегда была возможность схватить когонибудь из персонала и вытянуть из него все необходимые сведения.

Но я продолжал медлить, надеясь услышать еще что-нибудь полезное. И вдруг за моей спиной раздался шорох листьев.

Гирлянда гранат, висевших на поясе, вместе с винтовкой лежали сбоку от меня на подушке из переплетенных ветвей и лиан, поэтому я ограничился тем, что выхватил нож и направил его в сторону раздавшегося шума. Вглядевшись, в свете луны я разглядел смутную тень, как мне показалось, маленькую мартышку, и несущуюся к ней огромную крылатую тень.

Орел, должно быть, заметил свою жертву сквозь дыру в листве, на дне которой лежал я, в шатком равновесии вытянувшись на ветке. Внезапно вырванная из объятий сна, мартышка металась по веткам, не выбирая дороги. Она прыгнула сквозь завесу лиан и приземлилась точно на мне. Я смахнул ее тыльной стороной ладони. Издав жалобный крик, бедное животное ухватилось за ветку и исчезло в темноте. Но я уже не думал о ней. Хищник следовал за своей жертвой на таком близком расстоянии, что даже не успел заметить меня, пока не запустил свои когти в мою шкуру. Орел умудрился сесть мне точно на грудь, оглушительно хлопая при этом крыльями и испуская пронзительные гортанные крики.

Я помню, что услышал, как внизу разом загомонило несколько голосов. Вспыхнул ослепительный луч прожектора, который, пометавшись по верхушке дерева, остановился на мне. Но я уже падал вместе с орлом, продолжавшим крепко держаться на мне. Внезапное вторжение птицы нарушило неустойчивое равновесие моего насеста, чему помогли мои беспорядочные движения, когда я пытался избавиться от болезненной хватки ее когтей. Я упоминал уже, что мой «волшебный магнит» так организует совпадения, что, выйдя из-под пера писателя или сценариста, они просто показались бы невероятными, и, кроме того, обращает мне на пользу самые скверные обстоятельства.

Но когда-нибудь наступает момент, когда приходится платить по счету.

Вот и для меня наступил именно такой момент. Я падал с высоты трех метров, и в этот раз, если бы мои способности не были парализованы внезапностью случившегося, я бы подумал, что подошел к концу пути, исключительно длинного и увлекательного. Я не мог рассчитывать выжить после двух падений за один день, даже если второе было гораздо менее впечатляющим, чем первое.

Я еще не коснулся земли, когда со всех сторон зазвучали выстрелы. Орел вновь громко и пронзительно закричал, когда пули стали впиваться и прошивать его тело насквозь, превратив в конце концов в дождь падающих перьев.

Свет прожектора и зеленоватая ткань палатки поочередно мелькали у меня перед глазами, то справа налево, то слева направо, исчезали из поля зрения, вновь попадали в него, становясь все ближе. В ушах гудело от рассекаемого мной воздуха, свиста проносящихся мимо пуль, шума и треска сорванной листвы и сломанных моим телом веток. Крепко сжав зубы, я падал в пустоту, окончательно решив для себя, что они ничего не услышат от меня, кроме, быть может, невольно вырвавшегося стона.

Затем я потерял сознание.

Вновь открыв глаза, я обнаружил, что кругом еще темно.

Я был чрезвычайно удивлен. Не тем, что еще длится ночь.

Просто я приготовился к тому, что уже давно должен был быть мертв.

Солдаты восстановили палатку, на которую я обрушился спиной, раскинув в стороны руки и ноги. Под весом моего тела ткань крыши палатки прогнулась до самой земли, но не лопнула, что ослабило удар тела о землю и предотвратило перелом позвоночника, хоть и не избавило от многочисленных ушибов и ссадин по всему телу.

Я лежал на земле, а вокруг кольцом расположились шестеро солдат с наставленным на меня оружием. Мои руки, связанные за спиной, украшала еще и пара стальных наручников.