i 1a4a48b280b2ead2 - Unknown

Мы довольно долго остаемся снаружи, и я рассказываю ей о своем детстве, о маме

и о том, как повстречала Сент-Клэра у «Кэррингерс». Затем она говорит, что ей лучше

присмотреть за приготовлением ужина, так что я направляюсь в дом, чтобы отыскать

свою дорожную сумку и, возможно, принять душ. Иду обратно через особняк и замечаю

щели в броне здания: несколько осыпавшихся со стен камней, скрипящие ступеньки,

недостающие кристаллы на люстрах и бра, увядшие цветы в потускневших серебряных

45

N.A.G. – Переводы книг

вазах. Это странное место, больше похожее на мавзолей, чем на жилой дом, и теперь я

понимаю, почему Сент-Клэр хотел сбежать отсюда подальше, чтобы начать новую жизнь.

Когда я прохожу мимо библиотеки, до меня доносится голос Сент-Клэра, и я уже

собираюсь зайти к нему и сказать, как мне понравилась его мама, когда осознаю, что он

понизил голос до шепота.

Я склоняюсь поближе к приоткрытой двери, чтобы послушать.

– …а это можно перевезти без рамы? – спрашивает он. – Какие у нее размеры?

Я замираю. Любые покупки произведений искусства, которые он осуществляет,

должны проходить через меня, если он доверяет мне свою коллекцию настолько, как об

этом говорит. К тому же картины, как правило, не продают без рамы – во всяком случае

не те, сделки по которым проводят законно. Что это нам дает? Я подхожу тихонечко

ближе и заглядываю через щель.

– Нет, – говорит Сент-Клэр, вышагивая по комнате. – Нет. Это не сработает, не после

последнего дела. В Штатах слишком большой ажиотаж, следующее я буду искать в

Европе. Угу. Тогда дай мне знать. Нам нужно будет выяснить, как удержать это вне зоны

действия радара.

Паркетная доска под моей ногой издает скрип, и Сент-Клэр разворачивается в сторону

двери.

– Привет! – громко восклицаю я, входя в комнату, озаренная улыбкой, вместо того

чтобы убежать, как мне бы того хотелось. – Я искала свою дорожную сумку. Это место

такое огромное, я заплутала.

– Я положил ее в твою гостевую комнату, – говорит Сент-Клэр, но у него странное

выражение лица. Почти… виноватое? – Прямо по лестнице, вторая дверь налево.

– Спасибо.

Я выскакиваю из комнаты и иду наверх. Но мой разум мечется. О чем был этот

разговор? От какого «ажиотажа» он бежал из дома и зачем нужно оставаться вне зоны

действия радара?

Может, Леннокс быть прав? Сент-Клэр что-то от меня скрывает?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 2

Глава 10

Официальный обеденный зал в особняке Сент-Клэра очень похож на Аббатство

Даунтон – стены увешаны портретами предков и британских исторических деятелей в

латунных рамах, тяжелые кремовые шторы обрамляют два окна, выходящих на

пастбище, а посредине стоит длинный стол из темного дерева с двенадцатью стульями.

Мы с Сент-Клэром и его родителями сидим рядом на одном его конце, и после нашего

первого приветствия наступает такая же ледяная тишина, как этот холодный

картофельный суп с луком-пореем, который нам подали. Я стараюсь не подавиться,

стремясь удержать на лице искусственную улыбку. Сент-Клэр и его отец бросают друг на

друга взгляды через стол, а его мама прихлебывает свой суп и притворяется, что не

замечает этого.

Стоит такое напряжение, что я чувствую, мне нужен молот, чтобы расколоть

образовавшийся лед.

– Так, те прекрасные лошади на пастбище. Кто-нибудь из вас на них катается? – Боже,

это так тупо, но я должна хоть что-то сказать!

– Иначе зачем нам лошади? – иронизирует Ричард.

– Возможно, в скором времени у вас их уже не будет, если кое-что не изменится, –

прохладно говорит Сент-Клэр. – Лошади не могут сами за себя платить.

Элис приподнимает голову:

– Это правда?

Ричард отмахивается:

– Не беспокойся, дорогая. Твой сын сам не знает, о чем говорит, так как проводит все

свое время с картинами, а не с деньгами.

Сент-Клэр сжимает челюсти.

– У некоторых из нас есть средства, чтобы наслаждаться своими интересами.

Я стараюсь разрядить атмосферу:

– До того как мы покинули Сан-Франциско, Чарльз любезно пожертвовал несколько

ценных картин больничному крылу.

– Это чудесно! – восклицает Элис.

Ричард опускает глаза к носу.

– Да, он очень хорошо умеет избавляться от вещей. Оставляя их позади.

– Думаешь, где я этому научился, отец?

Повар сменяет наши тарелки с супом на блюда с мясом и картофелем, слава богу. Этот

суп выглядел так, будто ему место на болоте, а не в тарелке.

– Пахнет вкусно! – чирикаю я.

Мужчины не обращают на меня внимания.

– Мой отец выстроил этот бизнес с нуля, – язвительно говорит Ричард, – и я никогда

даже не помышлял бросить все или пойти против его воли. Это твоим выбором было

оставить свою семью.

– Потому что ты душил меня и критиковал каждый мой шаг, – бросает в ответ Сент-

Клэр. – Как я должен был научиться всему?

Ричард делает большой глоток своего виски.

– В этом-то и проблема. Ты так и не научился.

– Ричард, милый, – пытается сгладить ситуацию Элис, но он ее игнорирует.

– Я многому научился, отец. Например, как пить не пьянея. Но этот урок ты так и не

смог освоить, не так ли? – смотрит в ответ Сент-Клэр. У меня в буквальном смысле

отваливается челюсть, и, осознав это, я заставляю себя закрыть рот. Даже не знаю, что

сказать.

– Довольно! – неожиданно взрывается Ричард. – Помни о своих манерах, мальчишка.

Ты под моей крышей и будешь относиться ко мне с долей уважения, черт побери!

– Имеешь в виду уважение, которое ты проявляешь по отношению к своей семье? –

выплевывает Сент-Клэр и отодвигает свой стул: – У меня пропал аппетит.

Он бросает свою салфетку и вылетает из комнаты.

Я нервно встаю.

– Простите, мне стоит пойти посмотреть…

– Конечно, – говорит Элис и одаривает меня слабой улыбкой. – Иди, дорогая.

47

N.A.G. – Переводы книг

Я следую за Сент-Клэром наверх и разыскиваю его на этаже. Но его нигде не видно.

– Сент-Клэр? – зову я растерянно. – Чарльз?

– Я наверху, – доносится его голос из коридора.

Я вхожу в комнату в самом конце и обнаруживаю накрытую тканью мебель и коробки

со старыми игрушками. Из люка в потолке торчит лестница, и, взобравшись по ней, я

нахожу Сент-Клэра сидящим в открытом окне мансарды.

– Привет, – говорю я, нежно касаясь его плеча. – Ты в порядке?

– Ты имеешь в виду после той катастрофы внизу? – вздыхает он. – И я еще думал, что

мой отец сможет быть цивильным.

– Мне жаль.

– Я знаю, – Сент-Клэр одаривает меня печальной улыбкой. Я смотрю мимо него через

окно. Темные, умиротворенные холмы спят под одеялом из звезд.

– Здесь наверху красиво.

– Я частенько приходил сюда в детстве. Чтобы сбежать. Я смотрел на звездное небо и

притворялся, что нахожусь за миллионы миль отсюда.

Он берет меня за руку и помогает вылезти в окно. Тут на крыше плоская площадка, и

он расстелил на ней одеяло. Я сажусь рядом с ним, запрокидываю назад голову и смотрю

на Млечный пусть – миллион белых точек, рассеянных по небу, словно капли краски.

– Красиво.

– Отсюда нас никто не может увидеть, – Сент-Клэр обхватывает меня рукой и

притягивает ближе к себе. – Словно мы можем не существовать, если того пожелаем. Хоть

на короткий промежуток времени.

Представляю, как он бывал тут ребенком, после очередной стычки с отцом из-за того,

что любил приключения, был бунтарем, слишком умным, на свою беду.

– Твой папа всегда был таким? Даже когда ты был маленьким?

– Всегда. Он никогда меня не понимал, никогда даже не пытался. Я не был таким как

он, а следовательно – огромным разочарованием.

– Это, должно быть, тяжело.

Представить не могу, как обидно иметь родителей, которые не поддерживают тебя. Мы

были одни с мамой, но она настолько сильно любила меня, что восполняла отсутствие

отца.

– К тому же, он такой лицемер, – вздыхает Сент-Клэр. – Читает мне нотации, когда я

беру на себя деловые риски, в то время как сам пьет и проигрывает наше семейное

состояние. Таковы реальные риски.

Я качаю головой:

– Это ужасно.

– Знаешь, что сейчас я оплачиваю все их счета? Все это… – он широко раскидывает в

стороны руки, – оплачено мной, никудышным сыном. А думаешь, отец хоть раз сказал

спасибо? Или хотя бы признал мой вклад?

Я качаю головой.

– Точно – ни разу.

– Сожалею, что все так плохо.

– И становится еще хуже. Чем лучше идут дела, чем большего успеха я добиваюсь, тем

злее он становится.