Человека преследует тень - Илья Шульман

— Нет-нет, — заторопилась Анна. — Вы не подумайте…

— Напишите Ковачу записку, — предложил Романов. — Вы, Анна, напишите, что. боитесь Огаркина и уезжаете с Гудовым на «материк». Сообщите, что зарегистрировались. А вы, Гудов, уведомьте Ковача, что еще приедете сюда, и попросите приглядеть за вещами.

— Вот и все, — довольно заметил Романов, когда записка была написана. — Придется пока вас задержать.

— Мы знаем…

— Нет, в тюрьму отправлять не будем. Это уж суд решит… Поживете пока тут. — И, уже обращаясь только к Анне, добавил: — На своего ребенка вы имеете все права. Никто не посмеет лишать ребенка матери.

Анне хотелось поблагодарить его, но она не решалась это сделать.

— Желаю, чтобы у вас все кончилось хорошо, — сказал в завершение разговора Романов. — Это правильно, что вы сами свою совесть очистили…

На этот раз Ковач сам разыскал Алешкина. Он пришел к нему на полигон и еще издали весело прокричал:

— Живем, Павел!

— Чему это ты радуешься? — удивился Павел, еще не забывший, каким жалким и испуганным был Ковач несколько дней назад.

— Нюрка с Гудовым уехала! Так лучше. Свеча вернется, с меня взятки гладки. Сбежала его невеста с возлюбленным. Ха-ха-ха-ха!..

— А от Свечи ничего?

— Ничего.

— Не врешь?

Ковач даже раскрыл рот от удивления:

— Никак тебе он нужен?..

— Нужен!

— Соскучился?

— По такому соскучишься… Век бы его не видеть. Но товар куда девать?

— Товар не пропадет! — убежденно, сказал Ковач. — Сам хозяин приедет или пришлет кого… Точно!

— Кто приедет?

— Это не наше дело. Береги товар, паря, купец найдется!

— Знаешь, а не говоришь, — обиделся Павел.

Ковач забожился:

— Не знаю, вот тебе… ей-ей!

— То-то.

— А ты, парень, не тужи. Нужны мы, и деньги у нас будут…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Попробуем подвести итоги, — предложил Романов Ильичеву. — Кое-что уже сделано.

— Да, с Огаркиным мы закончили. Свою вину он признал полностью, можно передавать дело в суд. Об остальных ни слова. Гудовы нам дать ничего не могут…,

— Остаются Ковач и Серегин, — подсказал Романов.

— Ковач и Серегин, — задумчиво повторил Ильичев. — Ане кажется ли тебе странным, что Лопаев до сего времени не встретился с Серегиным? Деньги-то Серегину прислал Лопаев, должен же он за ними явиться…

— По логике должен, но пока не сделал ни одного шага для встречи с Серегиным. Не думаю, чтобы ему удалось нас обмануть.

— А может, выжидает, пока мы перестанем обращать на него внимание. Не прилетел же он за десять тысяч километров, чтобы пожить здесь в гостинице…

Зазвонил телефон.

— Ильичев слушает. Телеграмма? Очень хорошо! Пришлите немедленно.

Капитан положил трубку.

— Вот он, Владимир, долгожданный приз за наше терпение.

— Телеграмма из Ленинграда? — высказал предположение Романов.

— Нет, не отгадал! Гораздо нужнее для нас в этот момент.

На пороге появился дежурный.

— Товарищ капитан, срочный пакет.

— Давайте!

Ильичев отпустил дежурного, раскрыл конверт.

— На, читай, Владимир! Читай вслух.

— «Поселок Угольщиков. До востребования. Александру Серегину. Приезжай за посылкой. Лопаев».

Романов присвистнул:

— Неужели еще деньги привез?

Едва ли. Просто условная шифровка.

Тогда они все сейчас зашевелятся.

— Нам это на руку. Считай, что у нас с тобой начался государственный экзамен.

— Выдержим.

— Ну, добро.

— Только бы Полюшко-поле там в Ленинграде ничего не почуял. Пока он живет открыто: рестораны, женщины, загородные прогулки…

В кабинет неслышно вошла миловидная сухонькая женщина — секретарь отдела. Она молча положила на стол свежую почту, взяла папку с подписанными бумагами и также неслышно удалилась.

Ильичев перелистал почту, отобрал самое важное и стал читать.

Романов хотел было пойти уже к себе, но громкий возглас удивления заставил его задержаться.

— Везет же нам сегодня!.. На, читай!

Да, сообщение действительно было важное. Значит, Полев ничего не заметил. В противном случае не стал бы он взамен проданного старенького «Москвича» покупать роскошную легковую машину «ЗИМ».

— Ну, как наш Полюшко-поле? — спросил Ильичев Романова, когда тот дочитал бумагу.

Романов пожал плечами:

— Непонятно!

— Я думаю, Владимир, надо тебе срочно лететь в Ленинград. В любой день Полев может почувствовать неладное и исчезнуть. Тогда будет трудно его искать.

— Может, кто другой полетит?

— Нет, полетишь ты. И наверное не один. Я поговорю об этом сегодня с комиссаром.

Романов встал.

— Будет приказ — полечу.

— А пока, Владимир, проверь, все ли у нас готово. Я тоже проскочу в соседний поселок, поинтересуюсь Ковачем…

Был час обеденного перерыва. То и дело раскрывались двери поселковой столовой, и в маленький зал вваливались все новые и новые группы посетителей. Строители, приисковые рабочие и заезжие шофера приносил^ с собою острые запахи свежеструганых досок, бензина и солярки. Смешиваясь с пряным ароматом борща и жаркого, эти запахи щекотали гортань.

Черненькая официантка, воспользовавшись передышкой, поправляла косынку, когда ее требовательно подозвал к своему столу пожилой мужчина с густой копной волос.

В отличие от других этот мужчина ел не спеша, со вкусом. Девушка заметила это еще в тот день, когда впервые обслужила незнакомого посетителя.

— Я вас слушаю…

Мужчина отложил в сторону вилку, вытер губы бумажной салфеткой и с упреком сказал:

— У вас не умеют готовить шашлык. Пригласите ко мне заведующего.

Девушка недовольно передернула плечами и отправилась за заведующим. Через минуту Ковач уже стоял возле требовательного посетителя и выслушивал его упреки. Мужчина, отрекомендовавшийся инженером Лопае- вым, говорил со знанием дела, как истинный гурман.

— Условий нет. Тесно, жаровню некуда поставить, — пытался оправдаться Ковач.

Он казался растерянным рядом с самоуверенным, знающим себе цену инженером.

— Организуйте условия, — поучал Лопаев. — Никто за вас работать не будет. Исподволь и сырые дрова загораются…

Ковач вскинул голову и недоуменно уставился на посетителя:

— Простите, я вас не понял…

Инженер презрительно усмехнулся.

— Не мудрено, что работать не умеете, если понимать разучились…

Ильичев, с увлечением поглощавший блины, слышал только обрывки разговора, но Ковача он видел хорошо.

От него не ускользнуло выражение растерянности на лице заведующего столовой.

Однако Ковач быстро овладел собой и пригласил посетителя посмотреть кухню и служебные помещения.

— Увидите, как нам трудно в таких условиях…

Лопаев, снисходительно улыбаясь, надел белый халат

и следом за заведующим пошел на кухню.

«Началось, — подумал Ильичев. — Эх, узнать бы, о чем они сейчас говорят!»

Капитан милиции быстро утратил интерес к блинам и вышел на улицу. Через минуту к нему подошел Доронов.

— Разрешите прикурить!

Пожалуйста.

Подавая спички, Ильичев тихо приказал:

— Наблюдай за выходом из кухни. Инженера возьми на себя…

И они разошлись в разные стороны.

Лопаев вышел через кухню и, не оглядываясь, зашагал к остановке автобуса.

«До чего же самоуверен! — удивился Ильичев. — Даже не обернется! Ишь, как себя натренировал!»

Доронова не было видно, но. капитан знал, что и сейчас не сводит глаз с высокой фигуры Лопаева.

Вскоре к остановке подкатил маленький приисковый автобус. Забрав пассажиров, он двинулся в путь. В ту же минуту Доронов покинул свой наблюдательный пункт и, перескакивая через валуны и редкий кустарник, ки. — нулся вниз по склону к тому месту, где дорога тугой петлей охватывала каменистую грудь сопки.

Садиться в автобус на остановке. Доронов не захотел, опасаясь привлечь внимание Лопаева.

«Сяду на петле, — решил он, — там, где садятся гидромониторщики…»

Вот и дорога! Доронов перешел на шаг, отдышался, присел на камень и закурил. Неподалеку гудел гидромонитор, ворчала речушка. Наконец за поворотом «послышался шум мотора. Доронов повернул голову и увидел грузовую машину.

«Где же автобус? — беспокойно подумал он. — Неужели не успел?»

Водитель грузовика притормозил машину и высунулся из кабины:

— Тебе куда?

— До райцентра! Подбрось, пожалуйста, оповдал я на автобус.

Щофер заулыбался:

— Садись, подвезу. Только на автобус ты не опоздал.

Стоит автобус за поворотом: баллон спустил.

— A-а, вот оно что! Ну, тогда обожду. Спасибо, товарищ! Извини, что остановил.

Через несколько минут подошел автобус. Доронов сразу заметил сидящего у раскрытого окна инженера и с залихватской веселостью спросил шофера: