Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, у меня теперь и тюрьма есть. Прямо в окружении казарм золотых, которые я перенес из Аграбы и разместил вдоль дороги между крепостью и храмом. А что делать? Рост торговли невольно пробудил в людях страсть к легкой наживе. Теперь вот тюрьму и первый «политический зэк» посетит.
Куарумхоц вопил и грозил, пока, наконец, кто-то из стражи не дал ему под дых… а я с болезненной остротой понял, что на пирамиду все-таки пойду.
…— Ну, что опять не так? — пробурчал недовольный папановский басок, едва я привалился на золоченую левую лапу Змея Земли.
— Почему так мало хороших людей и так много уродов? — начал я издалека, подавляя желание просто орать в небеса.
— А может, тебе надо просто планку требований занизить? — хохотнул бог.
— Вот только не надо говорить, что дело во мне! — вскинулся я.
— Не в тебе, а в твоем отношении к ситуации…
— Хватит пичкать меня этими шаблонными фразочками из мотивационных книжек! Я же по-серьезному пришел…
— Ну, так и говори по-серьезному: что не так? Без соплей воздушных! — топнул лапой Змей.
Я задумался. Что меня бесит? Ну, не балбес-толимек, на самом-то деле! Вскрывшаяся махинация Ннаки с Дубом? Тоже нет. Неприятно, конечно, но это не проблема. А вот вечная маета с расчетами — кому, что, сколько и за что платить — вот это бесило практически ежедневно!
— Мне нужны деньги, — сфокусировал я проблему до трех слов.
— Говоришь, как моя бывшая, — продолжал глумиться надо мною бог.
— Да твою ж мать! — заорал я в небеса, забыв, что с площади меня прекрасно слышно.
— Ну, всё-всё, — примирительно загудел идол. — Серьезно так серьезно. Ну, и на что тебе не хватает?
— Ты не понял, — вздохнул я. — Мне не богатства не хватает, а именно денег. Как идеи.
— Нужно пояснить, — озадаченно отозвался бог.
Хотя, всё он понял! Сидящее в моей голове альтер-эго.
— Деньги — это идея. Универсальный измеритель богатства. Особый уникальный товар, ну, или символ, который измеряет ценность любой вещи. Или труда. Общий знаменатель ко всему. И здесь его просто нет.
— Нет, значит, надо создать.
— Но как? Просто издать приказ: повелеваю, чтобы были деньги?
— Ну, вспомни, как это в твоем мире было?
— Да, кто ж его знает… Сначала, как и везде (и тут тоже) был натуральный обмен. А потом всё стали пересчитывать на вес драгоценных металлов: золота и серебра. Какие-то слитки появились, потом монеты.
— Почему бы тебе не наделать монеты?
— Думал я об этом, — буркнул я. — Куча моментов против. У местных народов почему-то драгметаллы не так ценны. Золото ненамного дороже той же меди. А какие-нибудь редкие перья — гораздо больше ценятся. Во-вторых, золото для меня не абстрактная ценность, украшение, а ключевое сырье для производства тумбаги. Не могу я его на деньги переводить. А в-третьих, его просто мало.
— Наделай денег из меди. Ее у тебя в достатке, а по цене она сопоставима с золотом.
— Сопоставима, — кивнул я. — Такой же поделочный металл для украшений. Можно наделать монеток, да только самоценности у кругляшей меди нет. Их будут брать, как просто медь. И только те, кому нужна медь. Будут переплавлять в слитки и делать из них что-то потребное себе. Понимаешь, хождение денег не начнется. Они по-прежнему будут оставаться одним из товаров. А не универсалом. Можно попытаться своей волей приказать монетки не портить, назначить стоимость, велеть всё покупать за них. Но это будет искусственно. Как в СССР приказали, чтобы доллар стоил 64 копейки (или сколько там?). Но никто по такой цене доллары не покупал. Я не смогу заставить ценить деньги силой. Они должны быть самоценными.
— А если придать им священную ценность? — небрежно вбросил Змей. — Изобразить на монетках… меня. Заявить, что на них держится благословение бога. Это же самоценность?
— Хм! — я даже оторвал спину от идола. — Не думал о таком. Хотя… Ну да, такие монетки они брать будут. А потом что?
— А что потом?
— Ну, представь себя на их месте: дают тебе реликвию, пусть маленькую. Ты ведь тут же ее сховаешь, под очаг закопаешь. И так с каждой новой — чтобы пожирнее благословение в доме стало! Люди ничего не станут покупать на такие деньги, будут их копить, я буду вбрасывать всё новые килограммы меди, которые уйдут в никуда. Механизм не заработает…
Я тяжко вздохнул и привалился к деревянной лапе.
— Тупик.
— А я вот не согласен! — бодро возразил нупогодишный волк. — Мы уже далеко продвинулись. Уже понятно, что ты можешь делать деньги из меди. Примерно, сколько?
— Думаю, килограммов пять или десять в месяц могу позволить. Ну, или поднапрячься и сразу килограммов тридцать пустить в дело — запасы имеются.
— Как делать деньги из меди думал?
— Угу. Чеканить тут никто не умеет. Я так понимаю, для этого сталь нужна. Так что будем лить, формы делать камнерезы уже научились.
— Получается, остается только одно — придать монетам материальную ценность в глазах четлан.
— Так это самое сложное!
— Давай думать. Просто представь себя на их месте и подумай, что нужно сделать с деньгами, чтобы они обрели ценность в их глазах?
Я представил, как мог. Но было трудно, ибо для меня деньги — базовая жизненная реальность. Даже четыре года обитания в теле «императора» не помогают прочувствовать мир без денег. Их удобство очевидно!
— Надо, чтобы деньги были обещанием чего-то, — пришла в голову пока еще аморфная мысль. — Чтобы я… или ты что-то гарантировали людям в обмен на монеты.
— Прощение грехов? — хихикнул бог.
— Лучше все-таки что-то другое, — поморщился я, вспомнив все эти средневековые циничные ужасы про индульгенции. — Что-нибудь материальное. Если я гарантирую людям, что за мою монету всегда можно получить что-то ценное… гораздо более ценное, чем кусок меди — то это сделает деньги ценным товаром!
— Стекло? — тут же спросил Змей.
— Да. Но нет, — я начал грызть ногти от волнения. — С одной стороны, это ценность. И стекла можно производить много. Но у разных изделий разная ценность, как приравнять стоимость к монете? К тому же, каждый человек рано или поздно насытится стеклом. Заставит у себя все «полки в серванте» — и деньги станут ему не нужны. Или, как минимум, станут менее
