Сумерки людей - Деймон Найт

— Вот и славно, — нисколько не смутившись, отозвался Паджетт. — Может, пока что и правда все к лучшему. А в будущем — кто его знает…

Дик с любопытством посмотрел на слугу:

— Это ты о чем?

— Понимаете, хозяин, в таком месте, как Орлан, репутация — это все. Представляю, какие слухи вас опередят. Не каждый подросток является в Орлан, только что убив на дуэли своего первого противника. И с одной стороны, вы там окажетесь в относительной безопасности. А с другой — репутацию нужно поддерживать. Сами понимаете. Так что в целом, — подытожил Паджетт, удобно откидываясь на спинку сиденья, — я бы сказал, что дуэль открыла для вас широкие возможности. Как в хорошем смысле, так и в плохом… Ага! Вот и они. Ну разве они не прекрасны? — Слуга снова подался вперед, восхищенно глазея в иллюминатор. — С детства мечтал жить в Скалистых Горах.

А из-за горизонта тем временем выплывала первая фаланга нагих горных вершин, нисколько не похожих на пологие холмики Пенсильвании. Нет, эти перевалы и пики, отсвечивая сине-фиолетовым, гордо вздымались до самого неба. На верхних склонах даже белели пятна снегов. Дик зачарованно глазел на сказочные громады. Когда подлетели ближе, на фоне голубоватых снегов стали видны иссиня-черные, будто обгорелые, стволы деревьев — как щетина на бледном подбородке. По мере приближения горы становились все круче и все заброшенней. Наконец Дик со спутниками влетели в глубокое ущелье меж двух скрывавшихся за облаками пиков. На самом дне змейкой вилась река — тонкая серебристая ленточка посреди нежной зеленой долины. И над всей этой идиллией величественно высились голые, открытые всем ветрам скалы. А в дальнем конце ущелья виднелась черная громада самого высокого пика, на вершине которого блистала великолепием россыпь зданий.

Каких цветов там только не было! Голубые полоски сменялись желтыми, чтобы закончиться медно-красными гранями, тут и там мелькали отблески салатного, оранжевого, шоколадного… Уровень за уровнем поднимался к самой вершине, которая оттого казалась разноцветной шляпой на голове хмурого исполина. Пик огромной горы распускался волшебным цветком — шпили, купола, минареты, а рядом высилось что-то совсем уж невероятное — голая золотистая башня, верхушка которой терялась в клубящихся облаках.

— Орлан, — вырвалось у Паджетта.

Тут гора ушла ввысь. Туда же скользнул и сказочный город. Самолет опускался к подножию. Там Дик увидел скопление зданий — будто просыпанные с неба камушки.

— А почему мы не приземляемся на вершине? — спросил он у Паджетта.

— Там сильные восходящие потоки. Весь Орлан отапливается, и там, по-моему, не все продумано с изоляцией. Так или иначе, наверху возникли сильнейшие воздушные течения. Обратите внимание на облака — как они рвутся и бурлят над самой горой. Самолету там не приземлиться — и бомбы, если уж на то пошло, тоже не сбросить. Наверх вы подниметесь на фуникулере. — Паджетт указал пальцем вниз, и только тут Дик разглядел уходящую вверх линию проводов. Прямо у него на глазах один вагончик спускался вниз, а другой поднимался в заоблачные выси.

У Отто на приборной доске что-то забубнил радиопередатчик. Самолет остановился и завис в ожидании, пока с дороги не убралась целая стая мелких вертолетиков. Затем Отто посадил самолет на одну из небольших площадок, что располагались по обе стороны от главной взлетно-посадочной полосы. Едва слышное завывание реактивного двигателя и пропеллеров вскоре оборвалось — и в ушах зазвенела тишина.

Стоило дверце открыться, как на борт взошел вооруженный мужчина в форме. Говорил он настолько безупречно, что Дик, принимая его за свободного, успел ответить на целый ряд достаточно оскорбительных вопросов, прежде чем заметил на лбу у стража зеленую татуировку, наполовину прикрытую козырьком. Ну и дела! Этот срак преспокойно посмел потребовать — и получить — его личное оружие! Задыхаясь от возмущения, Дик собирался было вернуть себе свой пистолет, но тут почувствовал у себя на плече предостерегающую руку Паджетта.

«В чужой монастырь со своим уставом не суйся», — вспомнил Дик.

— Ладно, Паджетт, пошли, — сказал он, вставая, — попрощаемся у вагончика.

— Простите, но я бы не советовал, — вмешался страж. — Его остановят на ближайшем КПП, и у вас возникнут некоторые сложности. А к фуникулеру его в любом случае не пропустят. Что же касается остальных, — он указал на Блашфилда и его отряд, погруженный в угрюмое молчание в глубине кабины, — то, раз они вооружены, им вообще нельзя выходить из самолета.

— До свидания, миста Дик, — просипел Блашфилд.

— До свидания, — пожимая руку воспитаннику, выговорил и Паджетт. Дик с удивлением заметил слезы на глазах старика. — Храни вас Бог, — хрипло добавил гувернер и отошел в сторону.

— Прошу вас, молодой господин… — обратился к Дику страж.

Дик спустился по трапу. Сраки в белых комбинезонах выгрузили из самолета багаж, потом поставили чемоданы на ручные тележки и куда-то поволокли. А страж повел Дика в противоположную сторону. Сзади пристроились еще двое в точно такой же форме, вооруженные полуавтоматическими винтовками.

— Куда понесли мои вещи? — поинтересовался Дик.

— На просмотр. Вам все вернут в идеальном порядке. А теперь прошу сюда…

«Сюда» оказалось невысоким оштукатуренным зданием, где Дика просветили рентгеном и дактилоскопировали. Потом дантист осмотрел его пломбы, а секретарь вручил ему опознавательный браслет. Немного позже Дик выяснил, что снять браслет невозможно.

Полчаса спустя, несколько отрезвленный и погрузившийся в нелегкие размышления, Дик оказался на застекленной платформе фуникулера в ожидании вагончика. Его по-прежнему сопровождали три вездесущих охранника аэропорта, а на платформе околачивалось еще человек шесть-семь разного народу — несколько загорелых мужчин в больших белых шляпах с золочеными лентами, парочка хорошеньких женщин в легких платьицах и дюжий бородач в тюрбане и с дипломатом в руках.

Когда к платформе наконец опустился старомодный, выкрашенный в черное с золотом вагончик, оттуда вышли только четверо пассажиров. Причем трое из них — в алой форме. Насколько понял Дик, вооружены они были только легкими деревянными дубинками. Колоритная троица сопровождала четвертого — в черных одеждах и со смертельно бледным лицом. Алые передали бледного серым охранникам аэропорта и строем вернулись в вагончик. Дик оглянулся и увидел, как бледный устало плетется в сопровождении серой стражи. Интересно, куда? Что он такого сделал?

В вагончике оказалось на редкость душно и тесно. Обитые малиновым плюшем сиденья располагались ступеньками — как ряды в прежних театрах. После показавшегося нескончаемым ожидания вагончик наконец дернулся, затрясся и лениво пополз наверх.

Наклонившись в проход, Дик обратился к одному из мужчин в белых шляпах:

— Прошу прощения. А это единственный путь в Орлан?

Мужчина, похоже, удивился. Худощавый и жилистый, выжженный солнцем почти до шоколадного цвета. Брови и ресницы так выгорели, что их почти и не видно.

— Нет, — негромко ответил загорелый. — Не единственный. Есть еще скоростной туннель. Он выходит прямо в долину. Но та трасса обычно перегружена. — Немного помолчал, потом спросил: — А вы тут впервые?

Дик кивнул. Тогда загорелый доверительно ухмыльнулся и почти шепотом посоветовал:

— Не задавайте лишних вопросов. — Потом он снова откинулся на сиденье и уставился в окно.

Подъем длился целую вечность. Совсем одурев от скуки и едва не задохнувшись в душном вагончике, Дик наконец с великим облегчением вышел на широкую застекленную платформу, что нависала над долиной. Завороженный, он уставился вниз — туда, где сходились в одну линию и исчезали из вида провода фуникулера. Долина отсюда казалась золотой чашей, на самом дне которой даже сквозь тонированное стекло нестерпимо сверкала река. Мимо окна с бешеной скоростью неслись белые клочья тумана. Толстые стекла беспрестанно дрожали и выгибались от буйных порывов ветра.

Казалась, все прошлое Дика осталось где-то там — в той немыслимой золотой чаше — тайное и безмолвное. Позади гулко отзывались шаги и голоса. Вдруг кто-то потянул его за рукав.

Дик обернулся. По всей платформе кто куда двигались люди. Слышалась неумолчная болтовня, мелькало разноцветье одежд. Охранники в трех разных униформах, две красотки. Вот целая банда сраков тащит ручную тележку, груженную ворохом всяких коробок. Вот мимо шагает мужчина в роскошном оранжевом одеянии с просторными рукавами и накладными плечами, что делает его по меньшей мере вдвое здоровее. На шее у липового спортсмена болтается толстая златая цепь со златым же медальоном. Вся физиономия — в бороде, а пальцы сплошь унизаны перстнями. Шагает неторопливо, оставляя позади себя удушливый шлейф духов. Вот две женщины в невероятных белоснежных шляпках — идут рука об руку, с головой погруженные в болтовню, и подметают черными юбками платформу. Вот шагает пацан лет двенадцати, затянутый в шикарный облегающий костюм морковного цвета — щенок то и дело лезет в карман и швыряет себе в рот очередной кругляшок арахиса.