Конец «Инкубатора» - Михаил Голубев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неважно, как, – ответил он сам себе, оценив обстановку. – Вы нашли зеркало с Инкубатором?
Пономарев пожал плечами.
– Вроде все исползали – ну нет его и все тут!
Соловьев почесал затылок. Он хотел что-то сказать, но не успел. Внезапно откуда-то из зеркал возникли бритоголовые мужики, окружив друзей плотным кольцом. В руках у них шипели световые мечи. Из зеркального же пола поднялась высокая серая фигура с плетью и мечом, возвысившись надо всеми подобно одинокой скале.
– Соловьев?! – удивился Гной Вендерт. – Как ты здесь очутился? Я думал, что надежно упрятал тебя! Ну ничего. Зато сразу всех накрыли – это здорово. Сейчас я дам вам возможность полюбоваться, как погибнет последний оплот вашего глупого сопротивления и город будет мой!
Пономарев вскинул автомат, но чья-то рука, внезапно вынырнув из зеркала, рядом с которым он стоял, выхватила у него оружие и так же быстро скрылась.
Гной Вендерт, не обратив на этот инцидент особого внимания, щелкнул плетью, и на зеркальной стене стали происходить какие-то шевеления. Одно из зеркал, которого вроде бы и не было вовсе, стало разрастаться, тесня соседние зеркала, пока не выросло в большой экран метра в полтора по диагонали. На этом экране был отчетливо виден Инкубатор, запечатленный откуда-то сверху. Он нависал своей серокаменной громадой над жалким Домом Культуры, практически скрытым под его гигантской тенью.
Потом из стен Инкубатора начали выползать некие отростки, на концах которых были ясно видны какие-то крупнокалиберные орудия. По одному их виду можно было предположить, что для уничтожения всего Дома будет достаточно вряд ли более одного-двух выстрелов.
Надо было что-то делать!
– Пономарев! Ситуация 1-25, вариант «Б»! – крикнул Соловьев и ударом ноги сбил одного из бритоголовых на пол. Падая, тот провалился в какое-то зеркало и исчез.
Тем временем Пономарев разбросал в стороны еще несколько человек, сняв пиджак и скрутив его жгутом. Используя его как петлю, он цеплял врагов за выступающие части тела и ловко бросал в какое-нибудь из зеркал.
Очень сложно было уворачиваться от световых мечей, мелькающих перед самым носом. На руку было то, что неприятели, толпясь, боялись поранить страшным оружием друг друга и поэтому двигались крайне неловко.
Соловьев работал всеми протезами на полную мощность, повергая неприятелей, которые падали замертво под его могучими ударами. Число бритоголовых стало заметно уменьшаться. Тогда Гной Вендерт вновь шелкнул плетью, и Пономарев, а также обе девушки, сидевшие в страхе на полу, прижавшись друг к дружке, провалились в неизвестность. Только Соловьев остался стоять, как ни в чем не бывало.
Он осмотрелся и увидел, что в Зеркальной Комнате уже никого нет кроме него и Гноя Вендерта.
Гной широко улыбался. Кроме его лошадиных зубов из-под капюшона виднелся еще и кончик длинного носа.
– Я недооценивал твои руки и ноги, молодой человек! – похвалил он Соловьева. – Но ничего. Твои друзья уже где-то далеко-далеко, и ты вряд ли сможешь им помочь. Равно как и своему городу!
Рука Гноя Вендерта поднялась, а плеть взметнулась для щелчка, чтобы заставить пушки Инкубатора открыть огонь.
– Нифига! – крикнул Соловьев и молнией метнул нож, который всегда носил в сапоге.
Острый клинок, пущенный биопротезом со скоростью артиллерийского снаряда, отсек Гною Вендерту кисть руки, державшую плеть.
– Ах ты, черт! – только и сказал Гной, морщась от боли.
А Соловьев был уже рядом. Он нанес Вендерту целую серию сокрушительных ударов, сваливших бы не одного быка. Но Гной лишь слегка пошатнулся и небрежным движением здоровой руки стукнул Соловьева рукоятью меча и тот отлетел в сторону. Пока Соловьев поднимался на ноги, Гной Вендерт облизал свою культю, из которой капала зеленоватая жидкость, и рана тут же заросла и покрылась пальцами.
Когда Соловьев приблизился вновь, Гной обругал его по матери и ловко отрубил ему протез руки. Соловьев скорчился от боли и стал оседать на пол от сильного головокружения. Кованая подошва сапога Гноя Вендерта ударила его в лицо и Соловьев упал на спину.
Что-то больно уперлось ему в поясницу.
– Ну что, герой, – обратился к нему Вендерт. – Допрыгался?
И в воздухе вновь мелькнул блестящий клинок, нацеленный в голову.
Соловьев дернул головой в сторону и меч опустился рядом, наполовину погрузившись в одно из зеркал. Соловьев почувствовал, что его ухо лишилось весьма внушительной своей части.
Пока Гной вытаскивал завязший в зеркале меч, Соловьев отполз в сторону, на ходу щупая себя сзади – что же там уперлось ему в поясницу столь больно? Надо устранить. Ага, вот оно!..
В это время Гной Вендерт подошел вновь и, нависнув над Соловьевым, замахнулся мечом. И тут Соловьев вытащил найденную в заднем кармане штанов противотанковую гранату и, швырнув ее в лицо злодея, быстро переместился в сторону.
Граната попала точно в лицевое отверстие капюшона, провалилась внутрь и, вероятно, запуталась в складках плаща, поскольку наружу не выпала.
Гной Вендерт остановился в нерешительности и спросил:
– Чем это ты в меня опять кинул, мерзавец?
Соловьев разжал зубы, и на зеркальный пол упало, тихо звякнув, предохранительное кольцо детонатора.
– Ты зачем это сделал? – растерянно произнес Гной, пытаясь залезть рукой себе за шиворот. – Она же взорвется сейчас!
– Естественно, – согласился с ним Соловьев, поднялся на ноги и шагнул в большое зеркало с Инкубатором.
– Гуд бай, – сказал он на прощание и скрылся.
– Стой, негодяй! – Гной Вендерт бросился ему вслед, размахивая мечом.
Но, как только его туловище наполовину проникло в зеркало, мощный взрыв сотряс Зеркальную Комнату.
Глава 11
Лейтенант Герасимов стоял на крыше Дома Культуры и завороженно смотрел на огромные стволы, направленные, казалось, прямо ему в лицо.
Дюжина ополченцев, побросав свои орудия, стояли рядом и смотрели на Инкубатор, раскрыв рты. Весь их боевой задор как рукой сняло и, похоже, они уже приготовились умирать.
– Жалко, что все так печально кончается, – сказал Герасимов и прицелился в Инкубатор из пистолета Макарова. – На, прикуси-ка пулю, скотина!
Сказал так, без всякой злобы, обреченно, и нажал на курок.
Яркая, ярче, чем солнышко в летний полдень, вспышка света ослепила бойцов. Некоторые из них даже присели от неожиданности и страха. Затем горячая волна воздуха побросала всех на бетонную плоскость крыши. Лейтенант почувствовал,
