Гильдия темных ткачей (СИ) - Татьяна Богатырева

Виконт осенил лоб малым окружьем, за ним повторили остальные.

— Все в воле богов, — промедлив мгновенье, ответила Ристана. — Мы будем счастливы видеть вас в Суарде, виконт. И да не оставит Светлая Его Высочество своей милостью.

Теперь уже Ристана с благочестивым видом осенила лоб знаком Светлой.

Окончания обеда все четверо дождались с трудом. Его Величество даже отказался от десерта, сославшись на неотложные дела: необходимо срочно созвать Совет и оповестить народ о славной победе над ордой. Вместе с ним покинул столовую Ниль: как всегда, мгновенно погрузившись в государственные дела с головой. Временами Ристане казалось, что супруг родился королевским советником так же, как она родилась будущей королевой: для них обоих никогда не было ничего важнее благополучия и процветания Валанты. Но почему-то он никак не желал понять, что королевство нельзя доверить отродью безголовых Тальге: Кейран просто не сможет удержать власть. Ни образования, ни опыта, и повзрослеть он не успеет. Светлая, о чем думал отец, делая наследника в пятьдесят пять лет? Он прекрасный король, как и все Суардисы, но он стар и слаб здоровьем. Не зря же стервятник Лерма торопил с помолвкой.

Распрощавшись с виконтом, Ристана поспешила к себе. В ее покоях наверняка переполох: она представила, как магистр по привычке расхаживает взад-вперед, черный плащ взметывается алыми всполохами подкладки, словно окутывая мага пламенем. А где-нибудь в самом неудобном месте застыл его краснокожий слуга-нежить, пугая фрейлин пустыми змеиными глазами.

Так и оказалось.

— Все вон! — распорядилась она, едва переступив порог.

Фрейлины с явной радостью и облегчением убежали, путаясь в юбках и едва не забыв положенные реверансы.

— А теперь давайте-ка поговорим, дорогой мой. Не вы ли утверждали, что Шуалейда — заурядная ведьмочка не выше категории кватро, а ваш предшественник погиб, потому что сам что-то напутал?

— Не волнуйтесь так, Ваше Высочество, — приблизившись к ней, Рональд улыбнулся. — Слухи о даре вашей сестры преувеличены. Она лишь послужила орудием более серьезных сил. Но согласитесь, пока все складывается наилучшим образом…

431 год, девятый день месяца Тёрна, через две недели после битвы в Уджирском ущелье. Суард.

Все оказалось еще хуже, чем предупреждал Фрай. С самого начала — с городских ворот. На нее, колдунью и победительницу зургов, смотрели как на диковинного зверя в клетке: с любопытством и опаской. И с жалостью. Всю дорогу до Риль Суардиса ее преследовало одно слово: темная! Простые горожане и благородные шеры шептались и кололи ее своим страхом и неприязнью, а Шу не понимала, за что? Почему люди, ради которых она сотворила невозможное, считают ёедва ли не худшей напастью, чем зурги?

«Я не темная! — хотелось крикнуть им всем в лицо. — Посмотрите, я не беру ваш страх! Не трогаю вас…»

Хотелось плакать от досады и голода: она так и не сумела восстановиться после общения со стихией. Вся полученная от зургов сила выплеснулась, опустошив её до донышка. И так просто восполнить запас! Теперь-то она умела получить сколько угодно энергии, стоило лишь напугать десяток человек и съесть их страх. Боль тоже годилась — она могла бы питаться страданиями раненых. Но — не могла.

«Я не темная! — твердила Шу, в полубреду отталкивая потоки энергии. — Не буду!» — и больше недели не могла встать на ноги, истощенная до предела.

Ее выхаживал сам Фрай, потому что солдаты, хоть и благодарные за спасение, боялись приближаться. Слишком хорошо помнили, как летели со скал зурги и как гроза чуть не смела крепость.

За полчаса, проведенные на улицах Суарда, Шу успела раз сто пожалеть, что отказалась от кареты, и что Фрай не запихал ее под защиту занавесей и гербов силой. Но даже он, бесстрашный генерал Медный Лоб, качавший ее на руках вместо собственных детей — которых у Фрая не было — опасался колдуньи и не решался, как раньше, на нее рыкнуть. Хотя любил по-прежнему и не верил в этот отвратительный слух: темная.

Родной дом встретил ее еще хуже, чем город. Там хоть к страху примешивалась радость от победы над ордой, и в неё время от времени попадали цветы, что бросали горожанки потрепанным, но гордым солдатам и великолепному усталому генералу. А тут… о, как хотелось сбежать от этой брезгливости и высокомерия! Распоследняя прислуга, и та мстила за собственный страх презрительными мыслишками: пугало, а не принцесса, уродливая девчонка, одетая хуже горничных, мелкая и тощая — а мы ее боялись!

На мнение прислуги Шу могла бы наплевать, но вот отец и сестра… и еще придворный маг…

Первым, что услышала Шу от Ристаны после чинных приветствий, едва та отправилась провожать её к гостевым покоям, было:

— Дорогая, вам надо немедленно помыться!..

Все остальное можно было не слушать: ничего, кроме упреков. Отец разочарован, сестра разочарована, и вообще лучше бы Шуалейде не рождаться, чтобы не позорить светлое имя Суардисов.

«Только не злись, только не злись…» — как заклинание, повторяла про себя Шу, следуя за разряженным мажордомом по залитым солнцем галереям и залам. От блеска и яркости красок слезились глаза, но она гордо задирала подбородок и пропускала мимо ушей нравоучения Ристаны. Так хотелось ответить ей… да хоть просто позволить тому страху, что сидел внутри сестры, расцвести и вырасти — и забрать его себе. Снова упиться силой, взлететь над городом…

— …к обеду. А шеру Ильму следует уволить и сослать!

Резкий голос сестры едва не порвал тонкую оболочку самообладания.

— Благодарю Вас. — Шу склонила голову, чтобы не смотреть Ристане в глаза: слишком велико было искушение.

— Через час за Вашим Высочеством зайдут, — бросила старшая принцесса и величественно удалилась.

Дальнейшее превратилось для Шу в кошмар. Мытье, одевание, причесывание… голод, сосущая пустота внутри — и изобилие терпких и сладких, острых и соленых, маслянистых и прохладных эмоций. Даже не надо тянуться, только возьми!

Борьба с хищными инстинктами настолько занимала Шу, что она не обращала внимания на то, что с ней делают. Так что зрелище бледного пугала в роскошном платье персикового цвета оказалось неожиданностью: она не смотрела в зеркало последние две недели, не до того было. Но… ширхаб! Такого она бы и сама испугалась. Красные глаза с синим кругами, запавшие щеки с пятнами искусственного румянца, тощая как у цыпленка шея — как есть зомби из трактата по некромантии.

Ну и пусть. Все равно отец на нее смотрит, как на позор семьи, так что нет смысла пытаться казаться лучше, чем есть.