Четыре сущности волшебства - Дмитрий Гроссман

– Прик, это тебе, держи. – Сказала Верда, отдавая бумаги Прику. – Итак, у нас несколько этажей, но нам нужно… нужен только первый. Как попасть внутрь дворца.

– Главный вход здесь, – указал пальцем Оскид, – выход на двор и в сад здесь, с обратной стороны. А это что, ещё один выход, внутри дворца?

– Нет. Это подземные тоннели.

– Можем пройти через них.

– Нет. Мы не знаем, где входы в них в городе, а также не исключено, что мы не попадёмся стражникам.

– Верно. – Оскид склонился над картой. – Вариант с окнами уже рассматривали, он не эффективен. Других ходов нет. Тогда как нам поможет эта карта?! – Начал раздражаться он. – Зачем он дал нам карту, когда толку нет никакого?

Верда утверждала обратное, что толк есть и ещё какой. Она заметила на большом развёрнутом несколько потемневшем листе странную чёрточку, которую невозможно было заметить, если не напрячь взгляд и не рассмотреть чертёж в подробностях. И хотя девушка настолько быстро не могла полностью исследовать изображение, однако же увидела мелкую деталь. На чертеже в одной из стен дворца мог быть тайный вход. Причём этот вход находился недалеко от второго выхода и вёл в небольшой коридор, видимо, невзрачный по сравнению с другими. Девушка стала думать насчёт этого. Кажется, Норвалис говорил именно об этом секрете дворца. Теперь ребята знали, что во дворце имелся никому не известный проход, но не знали, каким он был. Это замаскированная дверь или специально устроенная механическая стена? Верда сказала, что они пройдут здесь, смогут пройти.

– Откуда мы знаем, что это безопасно? – Сомнительно спросил Оскид.

Верда ответила, что тайник для того и сделали, внесли в проект здания, чтобы было безопасно и никому не известно. Вдруг градоправитель тёмной ночью незаметно покидал дом и ходил на свидание со своей возлюбленной или решил тайные политические дела. Парень согласился с ней. Действительно, отрицать было бы глупо, тем более то, что логично. Архитектор явно хотел, чтобы они сами создали план проникновения и сами узнали о входе, чтобы он сам не говорил им. Оставалось решить, когда они отправятся на выручку большого зверя.

Пока Верда и Оскид мудрили над картой, Прик тихо взял бумаги и начал читать их. Информации было очень много, часть являлась точно лишней, потому как пользы не несла. Это были старые газеты, журналы, чужие письма, какие-то архивные записи и другие мелкие заметки. Прик искал только сведения о чародее и скоро нашёл. Говорилось много, почти всё сходилось, одно и то же, только с разных сторон и разными словами. Всё одно. Новарлис рассказал, хотя и коротко, но только часть всей истории. Чародей, правда, был несчастным человеком, если его так можно назвать. Он не был обеспеченным, но вместе с тем не жаловался на жизнь, а всё думал о лучшем и старался достигать поставленных целей. Однако же ни одна из них не была достигнута. Какими бы дорогами он к ним не шёл, неоднократно к тому же, а всё не выходило что-то путное. Словом, несчастный. Да и близких друзей у него не было. Все имели работу, семью, а чародей хотел каких-то высоких целей: должность во дворце, руководство библиотеки или музея, любая профессия, но не место в магазине или в огороде. Размышлял о большом предприятии, здесь тоже не сложилось. Бедный человек. Далее, жизнь молодого Изрэля двигалась по уже услышанному от архитектора сценарию. Он был расположен к магии, но не придавал, на удивление, этому высокого значения. Возможно, его не привлекало это, или родители запугали страшными историями о злых колдунах. И тогда, когда Изрэль не нашёл себя в людях, он стал читать гримуары и другие малые произведения колдовского характера. Однако он интересовался больше тёмным колдовством, нежели светлым. Чары и способности малхенов ему были интереснее и увлекательнее в отличие от целительных и прочих заклинаний ануаров. Поначалу Изрэль только увлекался тёмным Чудом, пока не заметил, что чтение и практика стали занимать больше всего времени. Было поздно что-то менять.

Позже колдун принялся применять свои способности в пределах Унулы. Узнавшие об этом местные ануары по просьбе градоправителя и горожан стали противодействовать проказнику. Ничего особого не случилось, потому что Изрэль (тогда ещё никому не известный маг) продолжил использовать чары и вышел за пределы города. На полтора года крыши города покрылись льдом, земля снегом, задувал сильных холодный ветер. Ануары смогли остановить «чёрную зиму», вслед за этим через восемь месяцев, когда пришло время сбора урожая, прилетели насекомые, вредившие всему и всем. С такой напастью белые маги справились труднее. Спустя два года на Унулу снова опустилась колдовская тень – продолжительные дожди, пекло, суховей и ни одного нормального дня. Ануары тогда озлобились на дурные поступки малхена. Они нашли его и изгнали из города навсегда. Однако в тайне абсолютно от всех Изрэль забрал с собой мальчика, сына своей сестры, которую он убил по непонятным причинам. А в последующий добрый год на огромной территории, где находился и город, пошёл снег. Снова метели, льды и холод. Ануары поняли, что им не справиться и проще будет как-нибудь защитить Унулу и некоторый радиус вокруг неё. Так оно и получилось, но с тех пор в лесах была зима, которая идёт до сих пор.

Прочитав всё это Прик не испытывал никаких чувств и эмоций. Ноль реакций на только что узнанную жизнь. А если принимать к сведению, что парень и своей-то жизни толком не знал (той же фамилии), то он вообще должен плакать, удивляться и проклинать своего хозяина за всё, что тот сотворил. Прик, конечно, не отрицал того, что в первые годы своей жизни с Изрэлем, до десяти, так, лет, он жил очень хорошо. И еда, и вода, и одежда была. А потом мальчик незаметно стал помощником, слугой, наконец, рабом.

Прик захлопнул документ и бросил его в сторону.

– Прик, что случилось? – Спросила Верда, заметив, что произошло. – Что там написано.

– Ничего такого, что помогло бы делу. – Сурово ответил парень. – Что с картой?

Верда рассказала, что они обнаружили тайный вход во дворец, ввела его в курс дела. Тактика, которую придумали Верда и Оскид, пришлась по нраву Прику. И теперь оставалось только одно, осуществить план и вытащить Баданата из дворца. Минутой позже, Прик захотел побыть один и вышел на балкон. Верда осталась с Оскидом. Он скрестил руки на груди.