Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности - Ли Чайлд

– Вчера, – сказала Нигли. – В Санта-Монике.

– Удалось найти что-нибудь интересное?

– Вдову и осиротевшего ребенка.

– А кроме этого?

– Ничего существенного.

– Нам нужно побывать у всех наших. Сначала у Суона, потому что он ближе всех.

– У нас нет адреса.

– Вы что, не спросили у дамочки из «Новой эры»?

– Не имело смысла. Она бы нам все равно не сказала. Она вела себя исключительно корректно и сдержанно.

– Ты мог бы сломать ей ногу.

– Те времена остались в прошлом.

– Суон был женат? – спросил Ричер.

– Не думаю, – ответила Нигли.

– Он слишком уродливый, – добавил О’Доннел.

– А ты женат? – спросила у него Нигли.

– Нет.

– Понятно.

– Но по обратной причине. Моя женитьба огорчила бы слишком большое число заинтересованных лиц.

– Мы можем снова попробовать узнать через Единую посылочную службу. Возможно, Суон получал что-нибудь на домашний адрес. Если он не был женат, то, скорее всего, обставлял свой дом по каталогам. Не могу представить, чтобы он ходил и покупал стулья и столы, ножи и вилки.

– Давайте попробуем, – сказала Нигли.

Она взяла свой телефон и, не вставая из-за стола, принялась набирать номер в Чикаго. И стала еще больше похожа на кинопродюсера. О’Доннел наклонился вперед и посмотрел на Ричера.

– Расскажи мне все, что вам известно, о временных рамках интересующих нас событий.

– Дракониха из «Новой эры» сказала, что Суона уволили более трех недель назад. Скажем, двадцать четыре или двадцать пять дней. Двадцать три дня назад Франц ушел из дома и не вернулся. Его жена позвонила Нигли через четырнадцать дней после того, как обнаружили его тело.

– Зачем?

– Просто чтобы сообщить, что он умер. Она надеется, что местные копы во всем разберутся.

– Какая она?

– Гражданская. Похожа на Мишель Пфайфер. До некоторой степени недовольна тем, какими мы с ее мужем были хорошими друзьями. Их сын похож на него.

– Бедняга.

Нигли прикрыла телефон рукой и сказала:

– У нас есть номера мобильных телефонов Санчеса, Ороско и Суона.

Она покопалась одной рукой в сумке и достала бумагу и ручку. Записала три десятизначных номера.

– Узнай по ним адреса, – сказал Ричер.

– Не выйдет, – покачав головой, ответила Нигли. – Номера Санчеса и Ороско корпоративные, номер Суона числится за «Новой эрой».

Она отключила номер своего помощника в Чикаго и стала один за другим набирать номера, которые записала.

– Голосовая почта. Все телефоны выключены.

– Это было неизбежно, – заметил Ричер. – Батарейки разрядились три недели назад.

– Знаешь, слышать их голоса было не слишком приятно, – сказала она. – Ты записываешь приветствие на голосовой почте и не имеешь ни малейшего представления о том, что может с тобой произойти.

– Маленький кусочек бессмертия, – вставил О’Доннел.

Помощник официанта убрал тарелки с их стола, и тут же появился официант с десертным меню. Ричер просмотрел перечень сладких блюд, стоивших дороже, чем ночь в мотеле почти в любой части Америки.

– Мне ничего не надо, – сказал он, уверенный, что Нигли станет настаивать.

Но в этот момент зазвонил ее мобильный телефон. Она послушала немного и записала что-то на том же листке бумаги.

– Адрес Суона, – пояснила она. – Санта-Ана, возле зоопарка.

– В таком случае в путь, – проговорил О’Доннел.

Они сели в его машину, взятую напрокат в «Херце», четырехдверную, с навигатором, и медленно поползли на юго-восток по 5-й автостраде.

Мужчина по имени Томас Брант наблюдал за их отъездом. Его «краун виктория» была припаркована в квартале от отеля, а сам он сидел на скамейке в начале Родео-драйв в окружении двухсот туристов. Он позвонил по мобильному телефону Кёртису Мани, своему боссу.

– Их уже трое, – доложил он. – Отлично сработало. Получилось похоже на собрание кланов.

В сорока ярдах к западу мужчина в синем костюме тоже наблюдал за их отъездом. Он сидел, низко пригнувшись, в «крайслере» на парковке парикмахерской на Уилшир. Он позвонил своему боссу и сказал:

– Их уже трое. Думаю, третьего зовут О’Доннел. Значит, тот, что похож на бродягу, – Ричер. У них такой вид, будто они закусили удила.

А в трех тысячах миль от них, в Нью-Йорке, темноволосый сорокалетний мужчина сидел в офисе на углу Парк-авеню и 42-й улицы, который делили несколько авиакомпаний. Он покупал билет с открытой обратной датой из аэропорта Ла Гуардиа в Денвер, штат Колорадо. Мужчина расплатился платиновой карточкой «Visa», выданной на имя Элана Мейсона.

Глава 21

Санта-Ана находилась довольно далеко на юго-востоке, за Анахаймом, в Апельсиновом округе. Сам городок расположился в двадцати милях западнее гор Санта-Ана, откуда дули злые ветры. Время от времени они налетали на город, сухие, горячие, упрямые, сводившие с ума весь Лос-Анджелес. Ричер несколько раз видел, как они действуют на людей. Как-то раз он находился в этом городе после встречи с представителями корпуса морской пехоты в Кэмп-Пендлтоне. А второй раз – во время недельного отпуска из Форт-Ирвина. Он видел, как мелкие разборки в барах превращались в убийство первой степени, а пережаренный тост привел к жестокому избиению жены, тюрьме и разводу и как мужчину отделали до полусмерти за то, что он слишком медленно шел по тротуару.

Но в тот день не дул ветер. Воздух был горячим, неподвижным, бурым и плотным. Взятый О’Доннелом напрокат навигатор разговаривал вежливым, но настойчивым женским голосом, который велел им съехать с 5-й автострады напротив Тастина и двинуться на юг в сторону зоопарка. Затем они покатили по просторным улицам в сторону Музея искусств Апельсинового округа, но, не добравшись до него, свернули налево, направо, снова налево, и им сообщили, что они приближаются к месту назначения. А потом – что они туда прибыли.

Впрочем, сомневаться в этом не приходилось.

О’Доннел остановился около почтового ящика, украшенного таким образом, чтобы он был похож на лебедя. Это был самый обычный стандартный почтовый ящик, металлический, на столбе, выкрашенный ослепительно-белой краской. Наверху была прикреплена выпиленная из дерева грациозная шея, дальше шли спина и поднятый вверх хвост, тоже выкрашенные белой краской, только клюв был темно-оранжевым, а глаза – черными. Сам почтовый ящик выступал в роли туловища. В общем, получилось совсем неплохо.

– Скажи мне, что его сделал не Суон[4], – произнес сраженный О’Доннел.

– Племянник или племянница, – предположила Нигли. – Подарок на новоселье.

– Которым он должен был пользоваться, на случай если они приедут в гости.

– А мне нравится.

Сразу за ящиком начиналась бетонная подъездная дорожка, ведущая к двойным воротам в ограде высотой в четыре фута. Параллельно дорожке шла бетонная тропинка, которая заканчивалась у калитки. Ограда была сделана из проволоки в зеленой пластиковой оплетке. На всех четырех столбах красовались крошечные металлические ананасы. Ворота и калитка оказались закрыты. На обоих висела вывеска, купленная в магазине: «Берегитесь, злая собака!» Подъездная дорога вела к пристроенному гаражу на одну машину. Тропинка – к передней двери маленького простого бунгало, оштукатуренного и выкрашенного пропеченной солнцем коричневой краской. Над окнами нависли покрытые ржавчиной металлические карнизы, похожие на брови. Над дверью имелся такой же карниз, только подвешенный выше. В целом дом выглядел серьезным, строгим, солидным и приличным. Мужским.

Тихим и безмолвным.

– Такое ощущение, что в доме пусто, – сказала Нигли. – Как будто там никого нет.

Ричер кивнул. Во дворе перед домом росла только трава, никаких растений, цветов или кустарника. Трава выглядела сухой и чуть-чуть высоковатой, словно старательный хозяин перестал поливать и косить ее недели три назад.

Системы безопасности нигде не было видно.

– Давайте заглянем в дом, – предложил Ричер.

Они вылезли из машины и подошли к калитке. Оказалось, что она не заперта, даже цепочки не было. Они направились к входной двери, Ричер нажал на звонок и стал ждать. Никакого ответа. По периметру дома шла тропинка, выложенная плитами. Они прошли по ней против часовой стрелки и обнаружили сбоку от гаража запертую дверь. У задней стены дома располагалась кухня, тоже запертая. Верхняя часть двери представляла собой стеклянную панель. Сквозь стекло они разглядели маленькую кухоньку, старомодную, не видевшую ремонта лет сорок, но чистую и рационально организованную. Никакого беспорядка или грязной посуды. Вся утварь из пятнистой зеленой эмали. Маленький стол и два стула. Пустые миски для собаки, аккуратно стоящие рядом на полу, покрытом линолеумом.

За кухонной дверью имелась раздвижная дверь с одной ступенькой, ведущей вниз, в патио. Там оказалось пусто. Раздвижная дверь тоже была заперта. За ней Ричер разглядел не до конца задернутые шторы. Спальня, одновременно служащая кабинетом?