Темный рыцарь (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Он выглядел как желтая корочка, налипшая на старые раны. Но не это было самым страшным — от места среза по всему организму лишившегося ног старика расходились такие же желтые капилляры. Словно Смерть использовала само тело для подпитки, чтобы не дать ему излечиться. Интересно — это заставляет предположить, что местные лекари просто слишком мало старались. Надо было наплевать на объект лечения, самую малость прибить его, чтобы Смерти негде стало черпать силу, а потом оживить… Впрочем, это не мой метод. И вовсе не из-за жестокости — на самом деле я бы с радостью попробовал и что-то подобное — просто из способностей такого плана у меня есть только самое обычное лечение, полученное еще в Колыбели. Конечно, в свое время я развил его настолько, насколько возможно, но все равно его потенциал был слишком ограничен. Без вложения стихии такое исцеление никогда не справится ни с чем серьезным.

К счастью, я стараюсь делать ставку только на то, в чем действительно хорош.

— Сейчас будет больно. Наверно… — я честно предупредил капитана Харта, а потом запустил по желтым линиям стихию Обмана.

Ведь в чем ее главная сила и уникальная особенность? Она извращает другие стихии. Так что, если я сейчас «испорчу» Смерть, то потом без нее, скорее всего, и вылечить рану будет совсем не сложно.

— Ар-р-р-р-р! — мой пациент заорал от боли, но, к его чести, явно сдерживался и даже старался не шевелиться. А потом и вовсе попробовал пошутить. — Щиплет! Сильнее, чем у обычных лекарей, так что, может быть, ты и в самом деле на что-то способен! Ар-р-р-р!..

Он снова закричал, но я лишь поддал жару. Стихия Обмана проходила через меня, а потом расползалась по телу капитана, выжигая Смерть. Кстати, интересно — почему она, когда вываливается из Астрала, зеленая? А когда что-то поражает, например, камни на мостовой или человека, желтеет? Или это уже не Смерть? Неожиданно в голову пришла новая мысль. Да, все начинается с нее, со Смерти, но что, если потом при касании того, что было создано другими стихиями, просто начинается реакция? Что-то вроде химической, и желтые отложения — это просто осадок. Но тогда они ведь перестают быть Смертью, а становятся чем-то новым?

Следуя за этой новой мыслью, я начал немного по-другому работать со стариком. Если изначально я представлял, как мой Обман изменяет Смерть, то сейчас поставил перед ним более общую цель. Изменить все, чего он коснется.

— Ах ты, мертвячий доктор! — капитан принялся ругаться еще забористее, чем раньше.

— Бо им в жо… — я чуть не присоединился к его крикам, но сумел сдержать их внутри себя.

Как оказалось, изменение подхода ударило и по мне — причем в прямом смысле этого слова. Каждое движение Обмана вперед словно молотом по колоколу заряжало мне по мозгам. Причем это было не что-то болезненное, но постоянное, к чему можно привыкнуть. Нет, желтая Смерть, или во что она там превратилась, огрызалась рывками, и паузы каждый раз были разными, словно специально не давая мне предугадать новую волну отдачи и подготовиться. Ох, как бы я хотел ответить на эти издевательства чем-нибудь грязным, ржавым и до неприличия зазубренным! Но увы, лечение — это не бой, это гораздо сложнее!

Единственным, что заставляло меня держаться, было то, что процесс сдвинулся с мертвой точки. Желтые отложения на ранах капитана начали осыпаться будто засохшая грязь, капилляры внутри его тела заходили как живые — я понимал, что смогу справиться, и продолжал бороться. Вот только при этом я еще и думал: оценивал скорость разрушения желтой субстанции, ее объемы… И очень быстро пришло понимание, что на полное излечение уйдет около часа. Если же я захочу добраться до самых дальних отростков этой гадости — а без этого, что-то мне подсказывает, об исцелении можно будет забыть — то, наверно, и того дольше.

— А столько времени у меня нет, — я бросил взгляд на поле за городом, где битва Карика и триумвирата почти полностью заглохла. — Да и не выдержу я столько эту пытку.

— Что? — капитан поднял на меня полубезумный от боли взгляд, и стало очевидно, что и он тоже не справится. Как это часто бывало до изобретения обезболивающих средств на Земле, он умрет не от самой раны или ее последствий, а просто от пошедшей вразнос нервной системы.

— Готов рискнуть? — я понял, что надо или отступать, или… И здесь мне нужно было согласие этого старика.

— Спроси ты меня о чем-то подобном в самом начале, я бы послал тебя! — когда я остановился, капитану стало немного легче, и он поспешил сплюнуть скопившуюся во рту кровь. — Но после того, что ты устроил… Да, я впервые почувствовал, как Смерть внутри меня дрожит от страха. Выжги эту заразу, даже если я сдохну!

— Дядя! — до меня долетел крик старшей из его подопечных, но я даже не обернулся.

Гоблин проследит, чтобы никто не вмешался, а мне стоит сосредоточиться на деле. Я снова принялся посылать в захватившие тело Харта желтые щупальца волны Обмана, но только для того, чтобы эта гадость поверила, будто я снова собираюсь ее выжечь. Вот только вместо этого я в итоге лишь ухватил ее покрепче да дернул изо всех сил. Со стороны это выглядело словно я вырвал кусок мяса из ноги несчастного инвалида, так что тот потерял сознание от боли. А вот через стихийную призму все смотрелось гораздо интереснее — я будто бы с корнем вырвал из старика заразу и сейчас держал в руке комок извивающихся змей, которые так и норовили то ли вырваться, то ли залезть уже мне под кожу. Только кто же их пустит.

Стабилизация!

Одна из способностей моего Обмана — умение превращать проявления чужих стихий в камень. Сейчас, когда желтые щупальца были не внутри тела и не могли себя подпитывать, процесс пошел довольно легко. Каменная корка сначала поглотила их снаружи, потом переварила изнутри, и вот у меня в руках оказался обычный булыжник. Вернее, почти обычный — при поглощении сильной стихии всегда был шанс создать ее гему, с помощью которой можно было бы потом усилить оружие или доспех. А может… Что для меня сейчас было бы важнее всего — прочитать название и узнать, с чем именно я столкнулся.

— Ну же! Всего один камушек! — я бросил обездвиженную стихию на землю, и та разлетелась на части, оставив после себя горстку мелкой пыли и маленький разноцветный кристалл, который я сразу же и подхватил. Неужели я сейчас узнаю, с чем мне пришлось иметь дело?

Разноцветная гема

Содержит разные стихии: Смерть, Жизнь, Свет, Обман…

Недостаточно силы, чтобы выявить остальные

Недостаточно мастерства, чтобы использовать разноцветные геммы

Казалось бы, меня постигла неудача — я увидел в кристалл-геме только уже известные мне стихии, которые были рядом в момент ее смерти, и ничего секретного — но я улыбался. Да, я не смог сразу узнать все тайны этого мира, однако это совсем нестрашно. Главное, я проложил себе дорогу — понял, в чем моя сила, смог победить Смерть, заявил о себе и, наконец, теперь знаю, чего именно мне не хватает, чтобы сделать новый шаг. Больше алтарей, больше силы, и тогда, узнав, что на самом деле происходит в этом времени, я смогу придумать, как извлечь из этого пользу.

— Отпусти ее, — я кивнул гоблину, который удерживал подопечную старого безногого воина. Впрочем, теперь он точно будет таким недолго. Я уже сейчас видел, как активировавшаяся в его теле регенерация, словно изголодавшись по работе, понемногу восстанавливала давно утерянные конечности.

— Дядя! Капитан Харт! — девушка, не глядя на меня, пролетела мимо и рухнула на колени рядом с товарищем своего брата. Кстати, интересно, а у них только семейные отношения или что-то еще? Впрочем, какая мне разница — главное, связь есть, и я ее учитываю при работе с ними.

— Санни, — старый вояка открыл глаза, сжал руку девушки, бросил удивленный взгляд на свои продолжающие отрастать ноги, а потом быстро посмотрел на меня. — Ты смог! Даже Атон, когда пробовал лечить своих командиров после войны Смерти, оказался бессилен, а ты смог!

— Это потому, что Атон был просто демиургом, не Избранным, — дверь на крышу распахнулась, и к нам присоединилась моя группа поддержки в лице Питера и Василия. Прекрасно, теперь в случае необходимости будет кому добавить пару штрихов к моему портрету.