Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако мы с Пятаковым постановили поддерживать его как можно. Первое заседание правительства принимало Раковского не очень гостеприимно. Помню, все его предложения начисто были провалены. Пришлось объявить перерыв до следующего дня. Раковский в течение одних суток проявил чудеса дипломатической ловкости, ведя переговоры с каждым в отдельности. Менее всего хлопот было ему как раз с нами, потому что мы на все были согласны <…>. Раковский все время следил, чтобы никого не оскорбить – ни правых, ни левых. Состав Совнаркома был значительно расширен привлечением нескольких товарищей, которых до этого в Харькове не было, например, Бубнова, который сидел тогда в Киеве.
Количество правых и левых в Совнаркоме было приблизительно уравновешено <…> – и Раковский начал быстро усиливаться. Вскоре мы почувствовали, что он уже хорошо ориентируется в нашей путаной обстановке»[149].
25 января 1919 г. правительство обнародовало декларацию, в которой содержалась широкая программа борьбы за распространение и упрочение советской власти, программа социалистических преобразований. 29 января правительство было реорганизовано. Оно получило название Совета Народных Комиссаров УССР. Г. Л. Пятаков вместе с Э. И. Квирингом и М. Л. Рухимовичем (руководство Высшего Совета народного хозяйства Украины) стал членом реорганизованного высшего органа исполнительной власти республики[150].
А уже 30 января 1919 г. Г. Л. Пятаков с целым рядом поручений, в том числе – прояснить вопрос о переговорах СНК РСФСР с Директорией, был направлен в Москву. Руководство КП(б)У, СНК УССР беспокоил тот факт, что дипломатическая миссия в Москву С. П. Мазуренко – представителя председателя Директории УНР В. К. Винниченко – началась успешно, имела шансы на благоприятное развитие и могла завершиться принятием решений, в которых не были бы учтены позиции партийных и советских центров Украины.
Кроме того, Г. Л. Пятаков в качестве делегата от Украины (вместе с Я. Н. Дробнисом) должен был принять участие в конференции советских республик, которую планировалось провести в Москве в начале февраля 1919 г. Посланцам УССР было поручено «сделать формальное предложение Российской Советской республике, а также другим советским республикам о создании оборонного военного союза под верховным военным и политическим руководством Российской Советской Республики»[151].
Следует отметить, что в обоих случаях кандидатура Г. Л. Пятакова была весьма удачной, во всяком случае, он подходил для выполнения деликатных поручений больше, чем другие. С одной стороны, «левый» радикал Г. Л. Пятаков, которого хорошо знали в Кремле и с позицией которого московское руководство считалось, мог повлиять на ход переговоров советских лидеров с представителями Директории. Последнюю коммунисты Украины воспринимали как однозначно контрреволюционную силу и никакого примирения с ней не допускали. Что же касается предложения о создании военно-политического союза советских республик, тонкий расчет Х. Г. Раковского – демократа по воспитанию и убеждениям – строился, очевидно, на том, что сторонник «левых» взглядов и действий Г. Л. Пятаков послужит своего рода «противовесом» в случае усиления централизаторских настроений и будет защищать права Украины.
3. УССР – РСФСР и Военно-политический союз советских республик
Гражданская война, где бы она ни разгоралась, всегда несла с собой величайшие испытания народам. Не могли быть исключением и народы России. Разве что страдания и беды тут были намного масштабнее, битвы кровопролитнее из-за вмешательства во внутренние процессы самой к тому историческому моменту мощной военно-политической коалиции – Антанты. Выйдя победителем из Первой мировой войны, Англия, Франция с присоединившимися к ним Соединенными Штатами Америки, вместе со своими менее влиятельными и потенциально менее сильными, но многочисленными партнерами попытались объединенным фронтом противостоять развитию революционных процессов на просторах наиболее крупной страны на планете.
Мотивация была предельно простой. Большевики, дескать, разбудили самые низменные инстинкты черни и покусились на наиболее священные жизненные устои. Поэтому, защищая мировую цивилизацию, необходимо задушить революцию в колыбели, повернуть колесо истории вспять – и все, в конце концов, будет оправдано.
Революционерами, взявшими на себя смелость бросить вызов многовековым представлениям и порядкам, и, одновременно, принявшим ответственность за судьбу страны, многомиллионного народа, надо было решать вопросы огромной, колоссальной сложности. И едва ли не самой животрепещущей, абсолютно неотложной проблемой было изыскать способы утвердить свою власть, не позволить никому ее забрать, перехватить, защитить революционные завоевания. Конечно, что-то можно было достичь на дипломатическом поприще (история с Брестским миром – просто потрясающий пример!), чего-то избежать, полагаясь на благоприятно складывавшиеся ситуации и просчеты в лагерях неприятеля…
Однако, чтобы гарантированно побеждать в войне, прежде всего надо было делать ставку на собственные силы, силы вооруженные, готовые отстоять себя, свое дело, своих сограждан, свою страну. Иначе говоря, крайне нужна была мощная армия, плоть от плоти тех, кто поднялся сражаться за новую жизнь. Эта армия должна быть обязательно соответственно оснащена, получить от хозяйства страны, ее экономики все необходимое для успешного (и победного) ведения военных действий.
Уже опыт 1918 г. и начала 1919 г. обнаружил большие проблемы в советском военном строительстве. Далеко не все шло гладко даже на макроуровне. Достаточно вспомнить о «военной оппозиции» в РКП(б), вынудившей серьезно заняться поиском правильных решений VIII съезд партии[152]. В ряду безотлагательных (переход от добровольческих основ к формированию регулярной, хорошо обученной, строго дисциплинированной, с централизованным управлением Красной армии, использование старых специалистов и командных кадров) во весь рост встала задача согласования и координации действий вооруженных сил советских республик.
Дело в том, что в ходе революционных преобразований, советского национально-государственного строительства в 1918 г. – начале 1919 г. были созданы отдельные национальные (по принадлежности, а не составу) вооруженные силы с самостоятельной системой управления. В Украине военный наркомат возглавлял Н. И. Подвойский, в Литовско-Белорусской республике – И. С. Уншлихт, в Латвии – К. А. Петерсон[153]. В оперативном отношении национальные формирования подчинялись Главному командованию Красной армии (Реввоенсовету РСФСР и главнокомандующему вооруженными силами РСФСР; назначения на высшее командные должности производились Реввоенсоветом РСФСР с согласия правительств советских республик), действовали согласно его директивам, но в ряде случаев проявляли и местничество, возникали трения, негативно сказывавшиеся на результатах военных действий. Росло понимание недопустимости такой практики, концентрации руководящего начала в одном центре, что могло существенно повлиять на выработку и осуществление единых планов военных кампаний, рационального маневрирования всеми наличными воинскими
