Селфи со многими неизвестными - Марина Серова

Служители закона относились ко мне, как я того и желала, — словно к пустому месту. При моем появлении в кабинете или в коридоре не переставали обсуждать свои рабочие дела. И вспоминали о моем существовании лишь тогда, когда требовалось переступить через мокрую тряпку.

За это время мне удалось вычислить всех подельников Фролова и собрать материал по целой коррупционной схеме. Некоторые полицейские 17-го отделения были действительно нечисты на руку. При попустительстве начальства и полном равнодушии коллег Фролов со товарищи брали взятки и закрывали за деньги уголовные дела, не стеснялись использовать в личных целях агентурные сведения и вымогали деньги с мелких предпринимателей — якобы за «защиту». Разумеется, эти дела имели довольно скромный масштаб, но Фрол был всего лишь участковым. Глупо предполагать, что они здесь способны великими делами ворочать и управлять судьбами мира.

После нескольких дней плотной слежки, я узнала, кто в отделении тесно сотрудничает с лейтенантом Фроловым, выяснила, что сам он далеко не образцовый слуга закона, что, впрочем, уже и так знала и раздобыла веские доказательства этого. Что ж, пока это все мои скромные достижения. Полученную информацию я тщательно запомнила, если представлялась возможность, фотографировала важные документы. Однажды даже умудрилась сделать запись разговора, в котором Фролов вымогает взятку у местного предпринимателя. Правда, качество записи оставляло желать лучшего, но как доказательство сойдет. Жаль, что я пока не придумала, как можно использовать это богатство для дела, и, увы, совершенно не продвинулась в своем расследовании. Или Фролов перестраховывался, проявляя крайнюю недоверчивость даже к сослуживцам, или само дело не имело никакого отношения к профессиональным обязанностям лейтенанта. Но в таком случае не стоит ограничиваться слежкой на работе, иначе мне ничего больше не узнать.

В эти дни я, разумеется, регулярно общалась со своим агентом. Нам даже случилось однажды столкнуться в отделении нос к носу. В тетке со шваброй, облаченной в жуткий синий халат, Андрюха узнать меня не пожелал и с деловым видом пролетел мимо по коридору. Этим я и воспользовалась и решила еще раз подстраховаться. Осторожно подслушала большую часть его разговора с Фроловым, пристроившись с ведром и тряпками у окна, тщательно начищая подоконник и прядая ушами.

Фролов гневался на своего помощника. Злился, что тот выполняет задание слишком медленно. Андрюха разводил руками и заверял в скором успехе предприятия. Потом Фрол послал мальчишку в магазин — собирался за что-то проставиться сослуживцам. Я слышала об этом разговоры со вчерашнего дня, так что не удивилась. Кстати, меня в качестве посыльного Фролов никогда не рассматривал, предпочитал игнорировать — то ли соблюдал осторожность, то ли что-то подозревал, гад. Торжество намечалось на пятницу, на послезавтра. Как бы в этот день задержаться на работе подольше, чтобы понаблюдать за гуляющими ребятами? Может, под воздействием алкоголя у кого-то развяжется язык и я наконец узнаю что-то полезное?

Сегодня я ждала звонка агента с особым нетерпением. Он общался с Фроловым дольше обычного, и мне удалось расслышать далеко не весь разговор. Оставалась надежда, что удастся раздобыть интересные сведения. С другой стороны, если Андрей действительно не узнал меня в гриме, я проверю, насколько он искренен, когда передает информацию о своем благодетеле.

Беспокоилась я зря. Андрей рассказал о своем визите в отделение и поручениях Фролова слово в слово, и я почувствовала угрызения совести — подозрения оказались совсем беспочвенные. Мальчишка рвался в бой. Он осознавал скудость поставляемых сведений и всякий раз теперь придумывал новые проекты и хитроумные схемы, которые должны вывести лейтенанта на чистую воду. Мне приходилось этот пыл деликатно остужать. Фролов, похоже, был неглуп и обладал к тому же неплохим чутьем. По крайней мере, вел он себя всегда осторожно — даже с теми коллегами, которых Уголовный кодекс велит именовать подельниками. Такой человек не станет слишком откровенничать с мальчишкой. Значит, польза от перевербовки Андрея пока только в одном — я могла не опасаться за Нину Сергеевну и сохранность ее жилища, пока Фролов ничего не заподозрил и не сменил тактику. Конечно, он мог предпринять самостоятельные действия или поручить обыск кому-то другому. Но я рассчитывала узнать что-нибудь полезное и принять контрмеры гораздо раньше, чем подозрения начнут терзать бравого лейтенанта.

Одновременно мне не давала покоя одна мысль. Фролов собирался найти в доме Новицкой нечто ценное, объект, о существовании которого хозяйка сама не подозревает. Верить в то, что Нина Сергеевна сознательно скрывает от меня важную информацию, не хочется. В конце концов, рассказывая о проблемах в своей семье, она была достаточно откровенна. Значит, и здесь скрывать ничего не должна. Может, действительно ничего не знает? Тогда почему, черт побери, об этом знает Фролов? А что, если речь идет не о материальных ценностях? Может, у вдовы известного ученого остались какие-то важные бумаги? Неопубликованные работы, незавершенные проекты, о которых никто не знает? Если и так, откуда об этом может знать Фролов? Но ведь сведения могли попасть к нему случайно? Вполне могли.

Гипотеза была сыровата, но как рабочую версию я была готова ее принять. Допустим, в силу стечения обстоятельств нечистый на руку полицейский узнал о существовании важных бумаг известного ученого. Что он станет делать? Правильно, попытается их раздобыть и продать как можно дороже или каким-то другим способом извлечь выгоду. Интересно, у кого бы узнать, в каком направлении трудился Новицкий в последние годы жизни и что стало с его наследием? Может, поручить эту работу хакеру?

После того как я сообразила, что интерес Фролова к имуществу Нины Сергеевны вряд ли связан с его профессиональной деятельностью, пришлось присматривать за лейтенантом и после службы. Здесь я проявляла крайнюю осторожность, чтобы не вызвать подозрения. Пару раз даже изловчилась и переоделась перед слежкой. Как правило, после работы лейтенант отправлялся домой на улицу Савченко и не покидал квартиру до утра. Но бывали и исключения. Во вторник Фролов встречался в бильярдном клубе с мужичком довольно потрепанного вида, похоже, информатором. В четверг заезжал на СТО — договаривался то ли о починке, то ли о профилактическом осмотре своей машины.

Я понимала, что скоро возвратится из отпуска Галина Ивановна и полицейское отделение мне придется покинуть. Тогда нужно будет установить плотную слежку за Фроловым вне его стен. Но для выполнения этой задачи были необходимы ресурсы, в идеале помощь нескольких подготовленных агентов или хотя бы парочка неприметных машин и кое-какое оборудование. Раздобыть все это в Ростове-на-Дону будет непросто, но необходимо. Моя машина уже достаточно примелькалась на повседневном маршруте лейтенанта, того и гляди, заметит.

Вечера, свободные от слежки, я предпочитала проводить в компании Нины Сергеевны и Риты. Девочка постепенно привыкла к моему присутствию и, кажется, перестала ждать, что я стану расспрашивать о ссоре с отцом. Она довольно охотно болтала на разные темы, не связанные с семьей, — о новинках кино, об однокурсниках и учебе, я же старательно искала какие-то точки соприкосновения. Жаль, что роком я никогда не увлекалась и не очень хорошо разбираюсь в этой теме. Наверное, придется немного покопаться в Сети, посетить форумы, прочесть пару-тройку статей и послушать самых известных исполнителей из тех, творчеством которых так восхищаются Рита и ее друзья.

Поскольку я переехала жить в квартиру Нины Сергеевны, семья снабдила меня дополнительным комплектом ключей, а я добровольно взяла на себя часть домашних обязанностей, вносила скромную лепту в хозяйство и заезжала по вечерам за продуктами.

Сегодня хозяйка дома обещала побаловать нас с Ритой своим коронным блюдом — галантином из курицы. Я сама довольно неприхотлива в еде, съем что угодно, особенно если это приготовил кто-то другой. А вот мои собственные кулинарные способности стремятся к нулю. Максимум, что могу, — настрогать простенький салатик и сделать бутерброды. Но Нина Сергеевна воспринимала меня как гостью, а не наемного работника, и каждый раз хотела чем-то удивить.

Сегодня вечером, когда я вернулась домой, нагруженная продуктами, Нина Сергеевна с Ритой уже возились на кухне и что-то живо обсуждали. До меня донеслись обрывки беседы и парочка вполне понятных фраз.

— Ба, вот скажи, зачем она живет у нас?

Странно, значит, Рита все еще опасается меня, тяготится присутствием в их доме. Нужно срочно это исправлять, не то мне ничего не добиться.

— А что такого? Что тебя не устраивает, Ритуль? — В голосе Нины Сергеевны звучало искреннее недоумение. — Женя — племянница моей подруги Милы. Помнишь, я знакомила вас пару лет назад? Приехала в город по делам, а гостиницы нынче знаешь какие дорогие? Вот я и предложила ей остановиться у нас ненадолго.