Уничтожитель - И.С. Косарев

— В любом случае, надо с чего-то начать.

— Как знаешь. Я вот, видишь, по-другому решил проблему.

— Вышел за границы всех систем, способных тебя убить?

— Да. Наш друг Морозов помог нам распечатать материалы для этого строительства, и мы сварганили такой вот "домик на дереве".

— Я не могу сейчас долго оставаться на одном месте. Да и Вам надо будет рано или поздно отчаливать. Вы же здесь не просто так.

— Ты прав, Мохов, — в голосе Кирилла не осталось и следа показного радушия, только тяжëлый, убийственный холод скрежетал на выходе из горла, — Так уж и быть, можете пользоваться моим гостеприимством, и можете даже позвать друзей. Но я попрошу кое-чего взамен.

— Ты же знаешь, — Корней тоже лишился вдруг дружелюбия, что демонстрировал в начале беседы, — Мы не одобряем ваших методов.

— Успокойся, — натянуто усмехнулся Кирилл, — ни о чëм таком я любителей не попрошу. Впрочем, ты всегда можешь уйти, если считаешь свою совесть слишком нежной.

— Нет, я принимаю твои условия.

Стеше вдруг стало страшно. Ей почудилось, Савва, по-прежнему недобро улыбавшийся, бросится к ней и спихнëт с настила вниз, в чëрную пустоту. Она подумала, это было бы отличным способом для всех собравшихся избавиться от лишних глаз, ушей и обязательств. Ноги девушки сами собой подкосились, она ухватилась за плечо стоявшей рядом Майи, чтобы не упасть.

— Ты чего? — спросила та.

— Оступилась что-то, — неверным голосом ответила Стеша.

В общении с людьми она привыкла полагаться на Лексигон. Система подписывала имена и фамилии, указывала род занятий и даже прикладывала выдержки из психокарты, естественно, соблюдая охрану персональных данных. Всë это давало возможность предугадывать поведение собеседников. Здесь, на окружëнных тьмой мостках, повисших над вечно голодной чëрной бездной, подсказки системы теряли всякую ценность. Очевидно, Майя, Савва и Кирилл были ненастоящими именами, как и Никодим. Вся информация, что показывал Стеше Лексигон, когда она смотрела на собеседников, не имела ни малейшего отношения к реальной жизни этих людей. Девушка поняла, что вообще не знала, чего могла ожидать от своих новых знакомых, эта неизвестность пугала.

— Отлично, — кивнул Кирилл, — в таком случае можете остаться здесь.

Мохов обернулся к Стеше:

— Я рекомендую тебе согласиться, если каких-то срочных дел в капсуле у тебя нет.

— Я вчера взяла подряд один, мне надо его выполнить. Срыв уменьшит мой рейтинг.

— Но это же необязательно делать из капсулы? — уточнил Корней.

— В общем, нет. Ещë в капсуле отсутствует дверь.

— Я отправлю заявку на замену, — сказал Демид, — В конце концов, это я еë "вынес".

— В любом случае, пока тебе лучше остаться здесь, — заверил Стешу Корней, — в противном случае я не поручусь за твою безопасность.

— Ну хорошо, — кисло улыбнулась девушка.

Она была не в восторге от развития событий. Будто специально Стешу затягивали в какой-то омут, маскируя истинные намерения беспокойством о еë безопасности.

— Но мне по-прежнему надо работать с подрядом, — добавила она причину вернуться в привычное пространство из сумрачного междустенья, — я могу пойти на фудкорт для этого?

— Конечно, — согласился Мохов, — Я пойду с тобой. Мне нужно связаться с Ермаком и Антониной.

— Возвращайтесь, как закончите, — сказала Майя, — мы сегодня весь день здесь.

Возвращение в коридор к привычным людям, носившим те имена, что указывал в справке Лексигон, и занимавшимся профессиями, указанными системой же, купировало приступ паники.

— В чëм различие взглядов, о котором вы с Кириллом говорили? — на всякий случай Стеша решила полнее выяснить обстановку, чтобы лучше ориентироваться и принимать верные решения.

— Для нас террор, то есть система политических убийств, как способ политической борьбы, в настоящее время является в высшей мере нецелесообразным.

— А они, получается…

— Да.

— В таком случае хорошо, что я встретила тебя.

— Не думай о нас слишком хорошо. Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора. Это — одно из военных действий, которое может быть пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и в известных условиях.

— Благодарю за честность, — невесело усмехнулась девушка.

На фудкорте Стеша занялась логистическим подрядом. К своей работе она не относилась никак, потому что не она еë выбирала. В современном мире она могла изменить свои внешность, пол и возраст, но условия родильного контракта оставались незыблемы на протяжении всей жизни. Сейчас, однако, подборка оптимальных судов и маршрутов помогла отвлечься от пугающего предчувствия крушения с таким трудом выстроенной судьбы. Из виртуального мира в материальный еë вернул до ужаса знакомый голос:

— Привет, Никодим.

«Володя!» — взорвалась холодом мысль в еë сознании.

— Привет, Ермак, привет, Антонина. Рад видеть вас… целыми, — отвечал Корней, — Как прошла ночь?

— Трудно.

Погасив таблицы и графики, Стеша увидела за столиком напротив себя молодого парня лет двадцати пяти, высокого, смуглого, с мясистым носом, большими губами и чудесно-большими карими глазами. Именно таким он показывался ей во время общения в сети. Парень смотрел на неë виноватым взглядом и смущëнно улыбался, будто улыбка могла что-то исправить.

— Привет. Прости, что пришлось встретиться при таких обстоятельствах.

Она верила ему как себе и даже больше, она рассказывала ему вещи, которыми не делилась даже с цифровым психологом. А сколько чудесных бесед, длившихся не один час, когда говоришь с человеком и забываешь, где кончаются его мысли и начинаются твои, у них было! Сколько раз он утешал еë и убирал слëзы из глаз! Сколько раз она вытаскивала его из глухой тоски! Сколько раз они смеялись, пока челюсть не начинало сводить от напряжения! И теперь всë это обесценилось, драгоценность, бережно хранимая в тайнике души, превратилась в дешëвую стекляшку, что не жалко было даже не выбросить, а просто забыть.

— Ничего страшного, — холодно ответила Стеша, — Я так понимаю, подобные обстоятельства для тебя привычны.

— Ты общался с кем-то по сети… в настоящем виде?

Услышав недовольный женский голос, Стеша обратила внимание на спутницу Владимира — невысокую даму среднего возраста, глядевшую на молодого человека цепким взглядом умных, навыкате глаз, и