Я - истребитель. Я — истребляю - Владимир Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фактически если устранить мелкие недостатки, на это понадобиться пару месяцев, то у нас появиться первоклассный перехватчик. Фактически, если сравнить Гу-82, сейчас катящуюся по ВПП, и все четыре машины Лавочкина, то мой выбор будет не в пользу Семёна Алексеевича.
— Я вас понял. Сейчас мы займемся машинами товарища Лавочкина, после уже посмотрим вашу.
Так и получилось. Ла-5 я не просто излазил и осмотрел от кончика хвоста до лопасти винта, но и умудрился еще и погонять по полю. Проблему с масляным радиатором еще не решили, так что я внимательно поглядывал на датчик температуры двигателя катясь по аэродрому. Мне не нужно было летать, главное определит функциональность приборов управления. И чем больше я катался на ревущем истребителе, морщась от болей в ранах, когда машина скакала на кочках, тем больше радовался нововведениями. Определенно мне все это нравилось.
После того как я заглушил Ла-5 у стоянки однотипных машин, вокруг самолета собрались работники КБ и ко мне на крыло залез сам Лавочкин. Архипов устроился с другом крыле.
— Что скажешь Сев? — спросил у меня майор.
— Ну что я могу сказать? Во-первых — управление не просто удобное до изумления, но и достаточно функциональное. Есть конечно несколько огрехов о которых я расскажу позже, а так все в норме. Во-вторых — я хочу посмотреть, как на нем будут летать летчики, хочу увидеть все его возможности. В третьих хочу увидеть после полетный осмотр, что там и как.
Ла-5 мне понравился, честно. Наблюдая как все четыре машины поднялись в воздух, и разбившись на пары стали изображать воздушный бой, я стоял рядом со стационарной рацией, и руководил с земли учебным боем. Связь была отличная, видимо Лавочкин не пропустил мимо ушей, мои замечания на эту тему, и хорошо экранировал моторы. После всесторонних испытаний машины Семёна Алексеевича, мы направились к мрачному Гудкову. Он прекрасно все видел, как и наше восхищение машинами Лавочкина. Прекрасное настроение авиаконструктора — и его работников после того как мы отошли — было видно невооруженным глазом.
— Давайте посмотрим, что у вас с машиной. Хочу посидеть в кабине. Хочу сравнить разницу между вашими самолетами, — попросил я подойдя к Гудкову. Архипов стоял рядом и молчал, давая мне рулить испытаниями.
С помощью работников Гудкова меня осторожно опустили в пилотское кресло, стараясь не потревожить раны. Стоявший на крыле летчик-испытатель старший лейтенант Перченков объяснял особенности управления. Подробно показывая что, и как. И чем больше я его слушал, тем больше мрачнел.
Фактически кабина Гу-82 с небольшими изменениями была идентична ЛаГГу, а это «не есть гуд!».
— Я понял. Тут ничего сложного, а теперь попрошу отойти от самолета, хочу запустить мотор.
Все отошли от машины, сам же Перченков, продолжал оставаться на крыле держась за край кабины благо фонарь был откинут.
— Электрозапуск это хорошо, — пробормотал я и запустил еще горячий мотор.
— Думаю небольшой разбег мы можем себе позволить, — улыбнулся лейтенант.
Я покрутился по полю под внимательным присмотром испытателя, стараясь не тревожить раненную ногу. Поставив истребитель на место, я попытался вылезти, но меня уже подхватили под локти и осторожно — придерживая ноги — вытащили из кабины и аккуратно поставили на землю.
— Ну что я могу сказать? Превосходно. Сам истребитель особо нареканий не вызывает, хотя у меня есть что сказать…
— Что скажешь? — спросил у меня Архипов как только мы отъехали от аэродрома, оставив обоих довольных конструкторов. Водитель повернул на повороте не направо в сторону Москвы, а налево к Центру. У нас была договоренность на трехчасовую лекцию. Завтра будут учебные полеты. Курсанты с инструкторами будут под нашими взглядами отрабатывать тактику, связки и приемы воздушного боя.
— О чем? — не понял я вопроса, задумавшись на другую тему.
— О машинах Гудкова и Лавочкина.
— Да что там думать. Совершенно идентичные машины. Даже вооружение то же. Только на машине Гудкова радиостанции нет, это плохо. Оценка сразу на бал понижается.
— Это и я понял, что машины похожи, — проигнорировав мои слова про связь, сказал Архипов.
— А что тогда?
— Какая из них лучше? Вот в чем вопрос.
— Хороший вопрос. Конечно же… у Лавочкина.
— У Семёна Алексеевича?! Постой-постой я же видел, как ты разговаривал с довольным видом с Гудковым и крутился у его машины?!
— Лавочкин это тоже видел.
— Конкурентная борьба? Зачем?
— Мне через пару месяцев в небо, а я хочу летать на новой хорошей машине, тут без пинков не обойдешься, тем более у Семёна Алексеевича не так много работ как кажется.
— Почему?
— Он у него доработан. А у Гудкова собран буквально на коленке. Вы видели, как летчик сажал машину?
— Конечно видел, его заметно уводило в сторону.
— Ага, налево. Так вот у Гудкова нарушена центровка. Двигатель выдвинут слишком далеко вперед, тогда как у Лавочкина мотор задвинут к кабине. Я не знаю, как он распределил вес, но у него это получилось, его истребитель стал короче. Скажу проще, Гудков начал раньше делать свою машину, но допустить такие ошибки?!
— Однако его экземпляр тебе понравился, не так ли?
— Не сама машина, а некоторые нововведения в ней. Неплохо было бы чтобы и на истребителе Лавочкина они присутствовали… С мотором проблемы есть? Еще какие. Это не проблема, а катастрофа. Нужно специалист по этому мотору и вместе с ним решить некоторые конструкторские недостатки. Тогда — это шанс для истребителя увидеть жизнь.
— Например? — заинтересовался Архипов. Он примерно знал мой уровень технических знаний, и искренне уважал мое мнение по какому-нибудь авиационному вопросу. Была, возможность убедится.
— Давайте начнем с машины Лавочкина. Про мотор я говорил… Аэродинамика: выше всяких похвал. Вы ведь читали мой дневник, где были описаны проблемы с ЛаГГом?
— Да, читал.
— Лавочкин тоже их прочитал. Оказалось, он об этом был прекрасно осведомлен, но у него не было возможности внести в конструкцию подобные изменения. Знаете, почему он так быстро спроектировал новую машину? Потому что у него уже были наброски чертежа, он только внес небольшие изменения после разговора со мной, и стал творить машины. Нет, я не отрицаю, проблемы еще есть. Фактически машина еще сырая, но… На устранение уйдет не больше месяца, он сам мне так сказал. Добавив: если никто ему мешать не будет, я думаю, вы знаете о ком он, и поможете ему в этом.
Архипов кивнул, знал. Да и я догадывался. Это был Яковлев, в данный момент замнаркома авиапромышленности.
— Ты мне скажи, машина получилось действительно такая хорошая, как ты ее описываешь? — задумчиво спросил майор.
— Не только. Сейчас это просто брусок, заготовка с легкими набросками истребителя, а вот когда его доведут до совершенства… Кстати, как там с аэродинамической трубой? Лавочкину она сейчас очень нужна.
— Вопрос уже решен. Его известят. Хотел спросить у тебя, да все времени не было, что скажешь о Яках?
Несколько секунд я пристально рассматривал майор, сидящего в пол-оборота ко мне на переднем сиденье. Сделав спокойное лицо и полузакрыв глаза, я стал говорить потусторонним голосом:
— Я вижу! Вижу!!! Як ждет большое будущее, они станут великолепными истребителями. Немецкие летчики будут выпрыгивать из кабин, как только увидят советские Яки. Да!!! Именно Як приведет нас к победе!
— Издеваешься? — спросил Архипов, с интересом наблюдая, как я для антуража вожу перед собой руками, как будто хочу ухватить свое видение.
— Конечно. Задрали уже со своим Яком. Сколько можно говорить, я его мельком видел?! Ничего особенного сказать не могу, мне нужно посидеть в нем, полетать, в конце концов!
— Угу. Сделаем. Кстати мы подъезжаем к учебному Центру.
Об этом он мог и не говорить, на видневшемся неподалеку поле стояло несколько истребителей. В воздухе кружила восьмерка «ишачков» разбившись на пары.
Приглядевшись, я с удивлением увидел, что они делают «карусель» используя в качестве мишени старый разведчик.
— Грубовато работают, — сказал я плюща лицо о стекло, чтобы видеть, как работают местные парни. Архипов поступил умнее он открыл окно и вместе со мной наблюдал за небом, не обращая внимание на недовольство водителя из-за того что мы на ходу выстуживаем машину.
— Заходят широко?
— Ага. В бою это важно, могут подловить… А вон та пара почти идеально сработала.
— Это которая? Та, что из пике выходит?
— Ага. О, смотрите, как они снизу атаковали в брюхо цель! Неплохо работают. М-да… Странно…
— Что?
— Знакомая техника пилотирования. Да не может быть?!
— Знакомые? — поинтересовался майор, возвращаясь в кабину.
— Да, из моего полка парни. Я их знаю, хорошо слетанная пара, сам учил.