Заметки вашего современника. Том 2. 1970-1983 (сокр. вариант) - Ярослав Голованов

Иванченков: «Думать о профессии космонавта мне казалось нескромным...»

Владимир Джанибеков: «Когда меня зачислили в космонавты, я несказанно обрадовался. Пошёл в лес и гулял там часа два или три... Невероятная ответственность перед страной, перед народом... Подумать только, что миллионы молодых людей мечтают очутиться на нашем месте. Я ощущаю свою ответственность и перед ними. С 11 лет, когда я поступил в Суворовское училище в Ташкенте, до сей поры государство обо мне заботилось, обувало, одевало, воспитывало и учило. Я перед ним в долгу. Дай Бог годам к 80 этот долг вернуть...»

Борис Андреев: «Американцы удивлялись, увидав, как мы хорошо одеты. Говорили: вы прямо как из Голливуда... Американские астронавты очень хорошо подготовлены, работают, не глядя в документацию. В тренажёре мало разговаривают, понимают друг друга с полуслова... Конрад119 и Бин – совершенные фанаты космонавтики... Ты не смотри, что Лусма внешне как бы пассивен. Он работу свою очень хорошо знает...»

Наши решили провести тренировочный полет «Союза-16», главным образом для того, чтобы проверить, как ведёт себя в космосе новый стыковочный узел. По моему мнению, это зря выброшенные деньги, поскольку стыковочный узел бессмысленно проверять без процесса стыковки. Вместо «Аполлона» там некое стыковочное кольцо. Проверять хотят и систему ориентации, и радиотехнику, будто её не проверяли уже десятки раз. Страх перед всевозможными и непредсказуемыми техническими отказами реет над Подлипками120. Всё от этого страха, от неуверенности в себе, но более всего – от невозможности в ближайшем будущем скрыть от людей любой технический отказ. Сами факты сокрытия этих отказов стали настолько для нас привычны, что мы просто искренне недоумеваем, как может быть иначе?! Это я говорю безотносительно к тому, что летят Филипченко и Рукавишников – ребята, к которым я отношусь с большой симпатией.

Филипченко: «Среди американцев мне больше всего понравились Лусма, Слейтон и Бин...»

Рукавишников: «Толя121 храпит и я предупредил его, что уйду спать наружу, в открытый космос, пристроюсь на солнечных батареях...»

Во время ЭПАС связь Хьюстон—Москва будет осуществляться по девяти телефонным, двум телеграфным и двум телевизионным каналам.

Постоянно разные специалисты рассказывают нам о том, какие эксперименты будем проводить мы и американцы во время совместного полета. Мы слушаем, записываем, но и мы, и сами эти специалисты понимаем, что вся эта наука – лабуда, что она нужна только для того, чтобы было чем занять пять здоровых, полных сил мужиков в течение нескольких суток122. Кровь из носу, но надо придать этому полету некую наукообразность, точнее – показать его целесообразность, даже необходимость для дальнейшего развития космонавтики. А на самом деле этот полет – политика в чистом виде, и даже если космонавты не выполнят ни одной научной программы, но состыкуются и некоторое время поживут вместе, ЭПАС всё равно объявят победой. Впрочем, наверное, это правильно...

Посадка «Союза-16». Вынырнув из ночи в районе мыса Горн, корабль резко пошёл на север-северо-восток. Над Африкой на высоте 214 км включились гироскопы, фиксирующие его положение относительно Земли. Через минуту включилась ТДУ123, которая проработала 166,5 с. За это время высота снизилась до 210,3 км. На высоте 153 км произошло разделение корабля на спускаемый аппарат, орбитальный и приборный отсеки. За 2 с до этого включаются гироскопы спускаемого аппарата, которые «запоминают», как корабль сориентирован и автоматически ликвидируют («выбирают» с помощью двигателей системы управления спуском) отклонения, которые могут возникнуть при разделении. Исчезновение радиосигнала в КВ-диапазоне – косвенный, но верный признак того, что разделение произошло. Между включением ТДУ и разделением проходит около 12 мин. Возобновление связи с кораблём возможно на высоте около 35 км. В этот момент корабль находится примерно в 250 км от места посадки. Между разделением и отстрелом крышки парашютного контейнера проходит ещё около 14 мин, самых тягостных минут в жизни любого космонавта. Парашюты начинают работать с высоты около 9 км. Спуск со скоростью 7-8 метров в секунду. У земли срабатывают двигатели мягкой посадки. Между включением ТДУ и моментом посадки прошла 41 мин. Я всегда думал, что всё происходит гораздо быстрее! «Союз-16» сел в 290 км севернее Джезказгана. Удаление от расчётной точки, высчитанной баллистиками, около 35 км. Мороз – 24 градуса. Первый вертолёт сел рядом с кораблём через 1,5 мин после посадки корабля. Через 6 мин после приземления космонавты вышли из корабля и сели в вертолёт.

Первым в США узнал о том, что полёт «Союза-16» успешно завершён, доктор Гленн Ланни – технический руководитель программы ЭПАС с американской стороны, которого подняли с постели. Бушуев сказал, что экипаж заслуживает самой высокой оценки. Действительно, всё было сделано на редкость грамотно и профессионально.

8.12.74

Даже во время комплексной тренировки в Звёздном городке 18 июня 1975 года пульс у экипажа возрос с 72 до 90 уд./мин.

Первым взлетит «Союз». Разрешение на старт «Аполлона» мы дадим после проведения первой коррекции орбиты «Союза». Наш второй корабль находится в состоянии суточной готовности, т.е. может взлететь через сутки после отказа первого корабля.

Перелёт из Москвы в Хьюстон с пересадкой в Нью-Йорке довольно утомителен и занял около суток. К Хьюстону подлетали уже на рассвете. В самолёте народа мало. Стюардесса развозит на тележке горячительные напитки. Мы не пьём по двум причинам: первая – командировочных денег кот наплакал, а у нас в чемоданах полно водки и вторая – хочется прилететь в Хьюстон со своим истинным лицом. Миша Ребров подарил стюардессе открытки с видами Москвы, какие-то сувенирчики, она весело щебечет, я уснул. Проснулся, когда стюардесса опять катила к нам свою тележку:

— Господа! Мы пересекли границу штата Техас, а в небе над Техасом выпивка бесплатная!

Я просто обалдел! Ну хорошо, о том, что мы пересекли границу штата Техас, ей сказал штурман. В окошках темень – глаз коли, земли не видно. Что же мешает ей, когда мы уже над Техасом, сказать, что мы де ещё над Луизианой и положить деньги за выпивку себе в карман?! Странные, всё-таки люди, эти американцы! С такими коммунизм не построишь...

В Хьюстоне меня встретил наш собственный корреспондент в США Толя Манаков, который приехал на машине из Нью-Йорка, где живёт с семьёй под «крышей» «КП», являясь, на самом деле, разведчиком. Умный, скромный парень, понимающий, что американцы давно знают, что он разведчик, а потому и изображать из себя матерого журналистского волка не стоит. Понимает он и то, что и в Москве работают такие же «журналисты», но если наша контрразведка их тронет, то и его из США вышибут. Короче, игра: все прикидываются дурачками.