Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

– Заявление в ментовке есть о потере, не с меня спросят, – хмыкнул Эдик и ушел на рабочее место.

В санаторий они так и не попали, выяснилось, что профком оплачивает только проживание, а еда и билеты за свой счет. Вот супруги Малина и решили, что незачем за семь верст ехать киселя хлебать да зря денежки тратить.

Несколько месяцев Ванда провела в тревожном ожидании, но никто ее не беспокоил, не звонил и не требовал выплатить деньги за телик.

Спустя некоторое время Ванда успокоилась. Приятель Эдика, несмотря на хамское поведение, оказался честным человеком и, наверное, исправно вносил платежи.

А потом вдруг явилась я. Ванда сразу поняла, кто был тем человеком, назвавшимся Малиной. Сообразил, о ком идет речь, и Эдик. Когда за мной закрылась дверь, Эдик вдруг сказал жене:

– Ты, того, лучше молчи.

– Говорила же, что этот хмырь нас до добра не доведет, – стала закипать Ванда, – во что он тебя втравил?

– Ну… не знаю, – забубнил Эдик, – ерунда какая-то, забудь!

Вечером муж ушел, вернулся под утро пьяный, упал в кровать, продрых сутки и впал в незапланированный запой.

И тут Ванда пришла в полнейшее негодование. Она столько лет хорошо жила с Эдиком, не было у пары никаких проблем, притерлись друг к другу, привыкли, притерпелись. Вдруг, нате вам, появляется некий друг детства и разом нарушает сложившийся порядок. Этот Миша явно сбивает Эдика с истинного пути, втягивает его во всякие махинации, поит водкой…

– Вот что, – сердито говорила сейчас Ванда, – мой-то пьяный лежит. Я в его записной книжке телефон нашла, запиши-ка номерок этого Попова. Он паспорт брал, набедокурил, а моего отвечать подставил. Ступай к пакостнику да потряси его. Только сделай милость, про меня ни гугу, а то Эдька обозлится. Если этого Мишку за решетку сунут и он перестанет Эдика спаивать да в глупости вовлекать, я тебе четыреста баксов верну. Только муж ничего знать не должен. Хорошо?

Я сказала:

– Будь спокойна, отлично тебя понимаю, сама выросла среди алкоголиков, знаю, каково приходится семье, если хозяин выпивоха. Давай телефон, я с Михаилом разберусь.

– Пиши! – обрадованно воскликнула Ванда. – Я не стала бы мужу перечить, только очень уж хочется от этого Попова навсегда избавиться. Пусть его посадят, мне спокойней будет.

Вторая рабочая смена на телевидении прошла на редкость спокойно, и в десять утра я вышла из здания на улицу Королева совершенно бодрой. В голове складывался план действий на сегодня: так, сейчас соединюсь с Михаилом Поповым и…

В кармане закурлыкал мобильный, я поднесла его к уху и моментально покрылась липким потом.

– Виола Ленинидовна? – прозвучал в голове спокойный, как всегда, голос редактора Олеси Константиновны. – Я прочитала вашу рукопись.

Я прислонилась к забору и попыталась унять дрожь в ногах. Если вы думаете, что писатель приносит свое творение в издательство, кладет папку на стол и преспокойно убегает, чтобы сесть за создание очередного шедевра, то сильно ошибаетесь. Лично я, отнеся очередной труд Олесе Константиновне, теряю сон и покой до того момента, пока она ровным голосом не сообщает:

– Роман мною прочитан.

Вот тогда меня отпускает, и я подавляю в себе желание напиться до поросячьего визга. Увы, фразу «К вам вопросов нет» Олеся Константиновна сказала мне лишь один раз, как правило, она говорит совсем иное, вот как сейчас:

– Очень прошу приехать в издательство, есть недоработки.

Смахивая пот со лба, я кинулась к «Жигулям» и понеслась в «Марко» на очередную головомойку.

Олеся Константиновна выложила на стол папку и воскликнула:

– Ну, Виола Ленинидовна, можно сказать, вы превзошли себя!

Редактор никогда не хвалит меня, я ни разу не слышала из ее уст что-то типа «Это изумительно» или «Великолепный сюжет», поэтому сейчас обрадовалась почти до потери пульса.

– Вам так понравилось?

Олеся Константиновна наклонила голову набок.

– Честно говоря, я смеялась от души!

– А! Наверное, в тот момент, когда главная героиня падает в лужу?

– Вовсе ничего веселого в той сцене я не нашла, – вздохнула Олеся Константиновна, – если человек шлепнулся в грязную воду, это грустно!

Я насторожилась.

– Тогда что вам показалось смешным?

Редактор взяла один листок.

– Действие у вас начинается в августе. Вот, в первом абзаце: «Стояла жара». Верно?

– Да.

– На сороковой странице главная героиня ходит в сарафане!

– Точно.

– Хорошо, – прищурилась Олеся Константиновна, – но на пятидесятой она уже в шубе и под ногами у нее бодро скрипит снег.

– Не может быть!

– Смотрите.

Я уставилась на текст. Действительно. И как только такое получилось?

– Идем дальше, – бесстрастно вещала Олеся Константиновна, – глава восьмая. «Дождь лил как из ведра, сентябрь в этом году не задался». Вы уж определитесь со временем, что у вас на дворе! Лето, зима или осень!

– Ага! Хорошо.

– Теперь. Как зовут главного героя, помните?

– Конечно! Георгий.

– Но почему он во второй половине книги откликается на Юру?

– Э… не знаю.

– Я тоже, – вздохнула Олеся Константиновна, – следуем далее. Один из ваших персонажей, тучный, стокилограммовый профессор, протискивается между прутьями забора.

– Ой, это я исправлю.

– Замечательно. Ситуацию с женщиной по имени Вера помните?

– Да, да, все думают, что она, выпав из самолета, расшиблась насмерть, но…

– Она, оказывается, жива, – закончила Олеся Константиновна, – но такого не бывает. Вера вывалилась вниз без парашюта!

– Ну… может, у нее с собой имелся зонтик? Раскрыла и спланировала.

Олеся Константиновна закашлялась. Поняв, что и эта версия событий не устраивает придирчивого редактора, я быстро затараторила:

– Пусть на ней окажется широкая юбка, которая надулась от воздуха…

Олеся Константиновна подняла одну бровь. Я похолодела, настал момент, которого я боюсь до потери пульса! Не знаю, как другим авторам, я, к сожалению, совершенно не знакома ни с кем из коллег по перу, но мне часто видится во сне кошмар.

Вот писательница Виолова вползает в кабинет к редактору. Олеся Константиновна спокойно смотрит на меня, потом берет папку с рукописью, швыряет ее в окно и невозмутимым голосом заявляет:

– Виола Ленинидовна, вы мне смертельно надоели. Книги пишете глупые, работу вовремя не сдаете. «Марко» более не нуждается в писательнице Арине Виоловой. Уходите вон и никогда не появляйтесь на пороге издательства!

Поняв, что сейчас настал тот самый роковой момент, я вцепилась пальцами в край стола и пискнула:

– Ну с юбкой я пошутила, хи-хи.

– Да уж, – вздохнула Олеся Константиновна и перевернула страницу, – тут много замечательных моментов. У одного из героев имеется собака, пудель.

– Верно.

– До середины книги вы не называете ее клички.

– Ну… да. А что?

– Ничего, – бесстрастно ответила редактор, – только в десятой главе герой наконец-то подзывает свою любимицу, кричит ей: «Мурка». Считаете, «Мурка» – подходящее имечко для пуделя?

– В общем, нет, – ловко стала выкручиваться я, – понимаете, это шутка! Собака Мурка! Ха-ха! Весело? Да?

Олеся Константиновна побарабанила пальцами по столу.

– Может быть. Но в двенадцатой главе у собаки Мурки родились котята! Значит, либо она не пудель, либо у нее должны быть щенки!

Я икнула и не нашлась, что возразить.

– Еще меня немного смутила манера героини есть шпингалеты.

– Что?

– Шпингалеты, – повторила Олеся Константиновна, – такие запоры для окон или дверей, вот тут у вас написано: «Я заказала себе шпингалет с яйцом, с детства обожаю его». Может, конечно, в сочетании с яйцами железка и проскочит в желудок, только подобное блюдо очень вредно для здоровья, после его приема следует срочно бежать в больницу.

Я схватила листок.

– Тут опечатка. Не заметила ее, я имела в виду шпинат.

– Ага, – протянула Олеся Константиновна, – понятно.

– И что же делать? – дрожащим голосом спросила я.

– Ничего, – пожала плечами редактор, – я все исправила. В книге теперь везде август, Георгий больше не Юра, героиня выпадает не из самолета, а из автомобиля, так, по крайней мере, она имеет хоть какой-то шанс остаться в живых, собаку переделала в кошку, шпингалет в шпинат…

– Ужасно, – прошептала я.

– Нормально, не берите в голову.

– Боже, какая я дура!

– Вовсе нет.

– Отвратительная писака!

Олеся Константиновна аккуратно убрала рукопись в шкаф.

– Виола Ленинидовна, – абсолютно спокойно заявила она, – вы не слишком аккуратны, задерживаете рукописи, иногда пишете… э… довольно неправдоподобные вещи и не умеете правильно расставлять знаки препинания, но в целом являетесь перспективным автором с рядом достоинств. Например, ведете трезвый образ жизни. Если поработаете над собой, то, безусловно…