Убийство из-за книги - Рекс Стаут

Красное кожаное кресло я предоставил Корригану, старшему компаньону, а остальных рассадил полукругом лицом к Вульфу. Как правило, когда у нас посетители, я достаю ручку и блокнот только по сигналу Вульфа, нынче же днем я приготовился заранее, поскольку закон не запрещал мне экспериментировать, поэтому стоило Корригану раскрыть рот, как я тут же начал стенографировать. Реакция последовала мгновенно и единодушно. Все они хором затявкали, преисполненные негодованием и возмущением. Я прикинулся удивленным.

Вульф, который знает мои выходки, хотел было сделать мне замечание, но, не удержавшись, усмехнулся. Видно, идея одним махом заставить заблеять четырех адвокатов и одного экс-адвоката, пришлась ему по душе.

— Я не думаю, что нам потребуется вести запись, — спокойно сказал Вульф.

Я отложил записную книжку, но так, чтобы до нее было легко дотянуться. Юристской братии это нисколько не понравилось. В течение всей нашей беседы они поочередно метали на меня взгляды, желая убедиться, что я не пытаюсь украдкой что-либо записать.

— Это конфиденциальная частная беседа, — заявил Корриган

— Да, сэр, — согласился Вульф. — Но все сказанное может подлежать огласке, поскольку я не являюсь вашим клиентом.

— Совершенно верно. — Корриган улыбнулся, но голодный блеск в глазах не исчез. — Мы не стали бы возражать против такого клиента. Наша контора не гоняется за клиентами, мистер Вульф, но, думается, нет смысла говорить, что если вам когда-нибудь понадобятся наши услуги, то вы окажете нам честь и любезность.

Вульф наклонил голову на одну восьмую дюйма. Я приподнял бровь на такое же расстояние. Итак, адвокаты пытаются нас умаслить.

— Перейду сразу к делу, — возвестил Корриган. — Вчера вечером вы заманили сюда большую часть наших сотрудниц и пытались их соблазнить.

— Соблазнить в юридически наказуемом смысле слова, мистер Корриган?

— Нет… Нет, конечно. Все ваши орхидеи, крепкие напитки, экзотические блюда… вы подвергли испытанию не их целомудрие, а осмотрительность. Ответственность за это полностью несет мистер Гудвин.

— За все поступки мистера Гудвина как моего помощника здесь отвечаю я. Вы обвиняете меня в злом умысле?

— Нет, нисколько. Пожалуй, я скверно начал. Сейчас я попытаюсь изложить вам ситуацию с нашей точки зрения, а вы поправите меня, если я заблуждаюсь. Итак, человек по фамилии Уэлман нанял вас расследовать смерть его дочери. Вы решили, что существует связь между ее смертью и двумя другими, а именно, Леонарда Дайкса и Рейчел Эйбрамс. И…

— Не решил, а предположил. Это рабочая гипотеза.

— Хорошо. И вы действуете в этом направлении. Гипотезу свою выдвинули, исходя из двух фактов: появления имени Бэйрда Арчера во всех трех случаях и насильственной гибели всех троих людей. Второе — это чистое совпадение и не имело бы никакого значения без первого. Если рассуждать объективно, ваши предпосылки не выглядят убедительными. Поэтому мы подозреваем, что вы разрабатываете свою гипотезу лишь потому, что не нашли ничего лучше, но, конечно, мы можем и ошибаться.

— Нет. Вы совершенно правы.

Адвокаты обменялись многозначительными взглядами. Фелпс — ходячая энциклопедия шести с лишним футов ростом — что-то пробормотал, но я не разобрал слов. О'Мэлли — тот самый экс — был единственным, кто даже глазом не моргнул. Чересчур поглощен своей тоской.

— Конечно, мы не вправе ожидать, что вы выложите карты на стол, — трезво рассудил Корриган. — Мы пришли сюда не расспрашивать вас, а ответить на ваши вопросы.

— О чем?

— Обо всем, что имеет отношение к делу. Мы готовы раскрыть перед вами все карты, мистер Вульф, собственно говоря, нам ничего другого не остается. Буду откровенен, наша контора оказалась в очень уязвимом положении. Еще одного крупного скандала мы не выдержим. Чуть больше года прошло с тех пор, как наш старший компаньон был лишен практики и едва избежал суда за уголовное преступление. Это был страшный удар для нашей конторы. Мы реорганизовались, прошло несколько месяцев, и мы стали постепенно отвоевывать утраченные позиции, когда убили нашего доверенного делопроизводителя Леонарда Дайкса и старые грехи опять всплыли. Ничто не связывало исключение О'Мэлли из адвокатуры со смертью Дайкса, но у нас любят устраивать шум из ничего. Второй удар причинил нам еще больший ущерб, чем первый, но время шло, убийство Дайкса оставалось нераскрытым, и слухи стали было затихать, как вдруг вспыхнули с новой силой из-за убийства совершенно неизвестной нам молодой женщины по имени Джоан Уэлман. Правда, на сей раз урон был не столь велик. Полиция пыталась с нашей помощью или с помощью сотрудников конторы напасть на след человека, которого звали Бейрд Арчер или который называл себя так, но ничего не вышло. Через неделю бесплодных усилий полиция оставила нас в покое, но с недавних пор они снова зачастили к нам; причин мы не знали, но теперь выяснили, что это связано со смертью еще одной незнакомой нам молодой женщины по имени Рейчел Эйбрамс. И вот тогда, как по-вашему, разве не имели мы права считать, что нас преследуют?

— Думаю, мое мнение не играет роли, — пожал плечами Вульф. — Вы и впрямь имели право считать, что вас преследуют.

— Да, конечно. От нас и теперь не отстают. Но больше так продолжаться не может. Как вы знаете, эта Эйбрамс погибла три дня назад. И полиция снова пытается выйти на след Бэйрда Арчера, хотя совершенно очевидно, что если бы в нашей конторе хоть одной живой душе было что-нибудь известно об этом имени или о самом Бэйрде Арчере, то полиция давно бы об этом узнала. Тем не менее сейчас нам ничего не остается, как сидеть сложа руки и ждать, пока они найдут этого проклятого Бэйрда Арчера, да надеяться, что со временем все уляжется. Так нам казалось еще вчера. А знаете, что произошло в суде сегодня днем? Луис Кастин выступал защитником по важному для нас делу, а в перерыве к нему подошел представитель обвинения и сказал… Что он сказал Луис?

— Он спросил, — заерзал на стуле Кастин, — не подыскиваю ли я себе новое место, чтобы не остаться без работы, когда лопнет наша фирма. — Голос его звучал довольно резко и никак не соответствовал сонному виду. — Он пытался вывести меня из себя, чтобы свести процесс в свою пользу. Но у него ничего не вышло.

— Вот видите? — обратился Корриган к Вульфу. — Еще вчера все было иначе. Пока не принесли коробки с орхидеями и записками от вашего Гудвина. А сегодня мы узнали, что происходило вчера вечером. И что происходило здесь, и что Гудвин сказал одной из наших сотрудниц, будто вы полагаете, что ниточка к убийству Джоан Уэлман тянется в нашу контору, и что вы так убеждены в этой идее, что ни вы, ни ваш клиент ни за что от нее не отступитесь. А мы достаточно наслышаны о вас и ваших методах, чтобы понять, чем это нам грозит. Пока вы одержимы идеей, вы ни перед чем не останавливаетесь. Полиция может от нас отстать, и слухи стихнут и даже сойдут на нет, но вы от нас не отстанете, и мне даже страшно подумать, как это скажется на персонале конторы. Они и так вчера чуть не передрались по вашей милости.

— Чепуха! — вмешался я. — Они уже давно грызутся.

— Они уже поостыли. А вы их завели, да еще пригласили потерявших дочерей отца и мать, чтобы наши сотрудницы совсем утратили самообладание. Одному Богу известно, на что вы еще способны. — Корриган вновь обратился к Вульфу: — Итак, мы решили с вами встретиться. Спрашивайте нас, о чем хотите. Вы говорите, что для вас это рабочая гипотеза, в таком случае проверяйте ее. Вы расследуете убийство Джоан Уэлман и полагаете, что один из нас, или, возможно, мы все можем оказать вам помощь. Мы к вашим услугам. Пора кончать с эти делом.

Корриган посмотрел на меня и вежливо попросил:

— Вы не дадите мне немного воды?

Я посчитал само собой разумеющимся, что он имел в виду не только воду, и уточнил, что именно, одновременно нажимая кнопку — сигнал для Фрица — поскольку мне не полагалось отлучаться во время совещания. Заодно я осведомился, не найдутся ли еще охотники промочить горло. В итоге двое из них предпочли бурбон, двое — скотч, а один заказал водку. Они переговаривались вполголоса. Бриггс, придурковатый моргун, встал со стула, чтобы чуть-чуть размяться, и пересек комнату, пожелав полюбоваться нашим здоровенным глобусом и, возможно, заодно попытаться определить свое местонахождение. Я заметил, что Вульф не велел принести себе пива, что, на мой взгляд, не лезло ни в какие порота. Я не имею ничего против его привычки избегать совместной выпивки с возможным убийцей, но нынешних гостей он видел впервые и не имел против них никаких улик. Типично ослиное упрямство, только и всего.

Корриган отставил в сторону наполовину опустевший стакан и сказал;

— Начинайте.

— Насколько я вас понял, сэр, — пробурчал Вульф, — вы хотите, чтобы я расспросил вас и убедился, что моя версия безосновательна. Это может растянуться на весь вечер. К сожалению, мой ужин ждать не будет.