Кружева надежды и любви - Анна Безбрежная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я стояла, так и вцепившись в стойку, сначала сердце ухнуло вниз, а потом медленно вернулось на место, больно и громко ударяясь изнутри о грудную клетку. Меня сначала бросило в жар, потом холодные капли пота потекли по вискам, стало нечем дышать, и я принялась раздирать ворот платья, разрывая его в клочья, чтобы наконец глотнуть воздуха.
Осознание полного краха надежд и того, что мое такое недолгое счастье совершенно разрушено, разрывало душу. Предательство самого любимого мужчины разъедало мое нутро, впивалось в мой мозг жгучими языками пламени, раздирая разум в клочья.
«Рой… Как же я без тебя… Почему ты так поступил? Зачем меня обманывал? Я же тебе так верила… любила…»
Оказывается, я кричала, выла, это потом мне рассказали подруги и мадам Морэ. Истерика накрыла меня с такой силой, что я ничего не запомнила. Когда они вбежали в холл, услышав странные звуки, увидели меня в страшном состоянии — я драла ногтями пол, руки уже были в крови, скулила, рыдала и бормотала что-то нечленораздельное с безумным видом. Единственное, что они поняли, это как-то связано с Роем, а дама пришла сообщить о какой-то неприятности, произошедшей с ним, или еще хуже, о его смерти. Потом меня дотащили до кушетки и через силу влили успокоительную настойку, после чего я провалилась в беспамятство.
* * *
— Ну, как все прошло, Розалинда? — с горевшими от нетерпения глазами поинтересовалась у будущей невестки леди Алианора.
Та легкомысленно пожала изящными плечиками и жеманно сказала:
— Прекрасно! Ты же меня знаешь, дорогая Алианора, я хорошо умею устранять своих конкуренток, в таком деле мне нет равных. Мое оружие не только острый язык и ум, а еще и внешность — с ней я могу творить многие вещи безнаказанно, и все будут верить. Никто даже не подозревает, что скрывается под видом очаровательной глупой куколки, мило хлопающей глазками, — весело расхохоталась леди Розалинда.
— О, твоим врагом точно быть опасно, — улыбнулась в ответ леди Алианора, и девушки пошли в сторону беседки по аллее, посыпанной гравием, среди благоухающих цветов и вечнозеленых деревьев, коих было так много в большом саду родового имения графов Бингеров.
* * *
Медленно открыв глаза, я увидела мерцание свечей, их отражения на стенах принимали причудливые очертания в форме чудовищ, которыми нас пугают в детстве, а забыть мы их не можем потом всю остающуюся жизнь. Я пыталась вспомнить, что со мной произошло.
Воспоминания приходили небыстро, просачиваясь словно через воронку, дозированно и прерывисто, как льется прокисшее молоко через марлю. Привкус горечи во рту и полынный запах утраты накрывали меня и уносили все дальше в мир мрака и безнадежности.
Он меня предал, я была игрушкой… Временной, до свадьбы… Похоже, я действительно должна была стать просто его содержанкой — именно такую роль Рой мне и готовил. Возможно, я даже не узнала бы, что он женился, просто, ослепленная любовью, все-таки кинулась бы в его так вовремя распростёртые объятия и поверила в лживые обещания, отдавшись. А виконт снял бы мне дом и тайком приходил, а я, дура, так и витала бы в грезах, веря в него и наше совместное будущее. В итоге опозорила бы честь — свою и своих родителей, — погубила бы репутацию и стала его подстилкой.
«Ну а что ты хотела? Он тебе разве хоть раз сказал, что любит?» — слезы потоком полились из глаз.
— Тише, дорогая, — послышался ласковый, по-матерински теплый голос мадам Морэ. — Что случилось? Может, расскажешь? Тебе станет легче, нести свое горе одной — тяжкая ноша. Поведай, что приключилось, и запомни — ты не одна, мы с девочками всегда тебя поддержим. Эмили, ты не представляешь, как мы перепугались, сейчас уже поздний вечер, а ты долго не приходила в себя после успокоительной настойки. Но мы все здесь, сидим и не уходим, дежурим, ждем, пока очнешься.
— Рой, он… Это была его невеста… — еле смогла выговорить я и горько разрыдалась. Мадам Море прижала меня к своей большой груди, как маленького ребенка, и стала поглаживать по спине, приговаривая:
— Тише, не плачь, милая, все в жизни поправимо, кроме смерти. Все можно пережить, рано или поздно все проходит, забывается, стирается память, уносит река времени, и все растворяется в ее водах без остатка. Да, он поступил низко — обманул, но ты очень молода, а это всего лишь жизнь, которая ни у кого не бывает полностью счастливой. Эмили, ты в самом начале пути, и будет еще много чего, дорогая. Поверь, то, что случилось, не самое страшное.
— Да как же не страшное-то? Я же его люблю! — всхлипывая, спросила я.
— Первая любовь очень часто бывает несчастной и безответной, на то она и первая, чтобы воспоминания о ней бережно хранить в шкатулке, закрыв на замок и доставая оттуда лишь изредка, смакуя и представляя, а что бы было, если все же вы были вместе? Это самое первое и драгоценное чувство, и неважно, чем оно завершилось. Все забудется, поверь. Любовь притихнет и свернется клубочком в самой глубине твоего сердца, но иногда на протяжении всей твоей жизни будут вдруг всплывать образы, запахи или видеться его лицо в толпе, а ты просто пойдешь дальше, с теплом храня воспоминания. Любимым мы прощаем все, и ты простишь, — погладив по руке, мадам Морэ ласково и тепло посмотрела на меня.
— Я никогда не забуду! И не смогу простить такое! Предательство — это самое последнее, что нужно прощать! — горячо воскликнула я.
— Ну, будет тебе. Жизнь рассудит и расставит все на свои места, девочка, — мягко улыбаясь, проворковала мадам. — А теперь, Эмили, голубушка, девочки проводят тебя домой. Выпей теплого молока на ночь, даю тебе три дня отгулов. Приди в себя, дорогая.
Глава 7
Упивалась я своим горем вдоволь, оно меня поглотило без остатка, тоска осела сгустком вязкой жижи, размазанной по нутру, и пеплом на губах тлела утерянная надежда…
Никого не хотелось видеть, ни с кем говорить, все стало пустым, серым и мрачным. Мир разом
