Современный шведский детектив - Пер Валё
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я другого не понимаю — при чем тут я, — отпарировал Рус.
— Когда вы виделись со своими приятелями Мальмстрёмом и Муреном?
— Я уже ответил вам на этот вопрос в прошлый раз. Больше мы не встречались.
— И вам неизвестно, где их можно найти?
— Мне известно только то, что я слышал от вас. Я не видел их с тех пор, как они угодили в Кумлу.
Бульдозер пристально посмотрел на Вернера Руса, потом записал чтото в блокноте, захлопнул его и встал.
— Что ж, — небрежно произнес он. — Это нетрудно проверить.
Он подошел к окну и опустят жалюзи для защиты от солнца.
Вернер Рус подождал, когда он сядет, потом сказал:
— Одно мне совершенно ясно — Мальмстрём и Мурен тут ни при чем. Убийство — нет, они не такие дураки.
— Я допускаю, что ни Мальмстрём, ни Мурен не станут стрелять в человека, но это еще не исключает их соучастия. Предположим, они сидели и ждали в машине. Что вы на это скажете?
Рус пожал плечами и хмуро уставился в пол.
— Представим себе, что у них был сообщник или сообщница, — увлеченно продолжал Бульдозер. — С такой возможностью тоже ведь надо считаться. Если не ошибаюсь, в том деле, на котором они погорели в последний раз, участвовала подружка Мальмстрёма?
Он прищелкнул пальцами, вспоминая.
— Точно: Гюнилла Бергстрём… И заработала на этом полтора года, так что ее найти нетрудно.
Рус глянул на него исподлобья.
— Дада, ведь она еще не сбежала, — пояснил Бульдозер. — Но, кроме нее, есть на свете и другие девушки, а упомянутые господа, похоже, не против женской помощи. Или я ошибаюсь?
Вернер Рус снова пожал плечами и выпрямился.
— Откуда мне знать, — безучастно произнес он. — Меня это не касается.
— Ну конечно, — кивнул Бульдозер.
Он задумчиво поглядел на Руса, потом наклонился и положил ладони на стол.
— Итак, вы утверждаете, что последние полгода не встречались с Мальмстрёмом и Муреном и они не давали о себе знать?
— Да, утверждаю, — сказал Вернер Рус. — И еще раз повторяю, что я не могу отвечать за их поступки. Да, мы знакомы со школьной скамьи, я этого никогда не отрицал. И то, что мы потом встречались, тоже признаю. Но это не значит, что мы неразлучные друзья и они посвящают меня во все свои дела и затеи. Меня безумно огорчает, что они пошли по кривой дорожке, но я не имею ровным счетом никакого отношения к преступной деятельности, в которой их обвиняют. Я уже говорил, что с удовольствием помог бы направить их на верный путь. Но мы давнымдавно не встречались.
— Надеюсь, вы понимаете, что эти слова могут сильно повредить вам, если выяснится, что вы всетаки общались с названными лицами, — на вас тоже может пасть подозрение.
— Нет, не понимаю.
Бульдозер дружелюбно улыбнулся.
— Так уж и не понимаете… — Он хлопнул ладонями по столу и встал. — Вы извините меня, но мне надо коечто выяснить. Придется на несколько минут прервать нашу беседу, потом продолжим.
Бульдозер быстро направился к двери. На пороге внезапно обернулся и внимательно посмотрел на Вернера Руса.
У эконома было весьма озабоченное лицо. Бульдозер торжествующе потер руки и затрусил по коридору.
Как только дверь захлопнулась, Вернер Рус встал, неторопливо проследовал к окну и остановился, разглядывая улицу через щели жалюзи. Постоял так, тихо насвистывая, потом кинул взгляд на свои электронные часы, нахмурил брови, быстро подошел к столу и сел в кресло Бульдозера. Пододвинул к себе телефон, поднял трубку, соединился с городом и набрал номер. В ожидании ответа он один за другим выдвигал ящики и штудировал их содержимое. Наконец заговорил:
— Привет, Крошка, это я. Слушай, может, встретимся немного попозже? Мне тут надо потолковать с одним мужиком, это часа на два.
Он взял из ящика ручку с клеймом «Казенное имущество» и поковырял в свободном ухе.
— Ну конечно, потом куданибудь сходим и перекусим. Я голодный как черт.
Он покрутил ручку перед глазами, швырнул ее обратно в ящик и закрыл его.
— Нет, не из кабака, здесь чтото вроде гостиницы, но жратва паршивая, так что я потерплю до нашей встречи. Семь устраивает? Ладно, значит, в семь я за тобой заеду. Ну все.
Он положил трубку, встал, сунул руки в карманы и заходил по кабинету, продолжая насвистывать.
Бульдозер отыскал Гюнвальда Ларссона.
— Рус сейчас у меня, — сообщил он.
— Ну и где же он обретался в пятницу? В Куала-Лумпуре или Сингапуре?
— В Лиссабоне, — торжествующе ответил Бульдозер. — Это ж надо, какую работенку себе отхватил — идеальная ширма для гангстера. Такие роскошные алиби — любой позавидует.
— А еще что он говорит?
— Да ничего. Изображает полное неведение. О банковских налетах понятия не имеет, Мальмстрёма и Мурена сто лет не видел. Скользкий, как угорь, хитрый, как лиса, брешет, как собака.
— Словом, ходячий зверинец, а не человек, — подвел итог Гюнвальд Ларссон. — И что же ты думаешь с ним делать?
Бульдозер Ульссон сел в кресло напротив Ларссона.
— Думаю отпустить его. И наладить слежку. У тебя есть человек, которого Рус не знает?
— А докуда за ним следить? Если до Гонолулу, я сам возьмусь.
— Нет, серьезно.
Гюнвальд Ларссон вздохнул.
— Ладно, чтонибудь придумаем. Когда начинать?
— Сейчас, — сказал Бульдозер. — Сейчас я вернусь к себе и отпущу его. У него отгул до четверга, за это время он наведет нас на Мальмстрёма и Мурена, надо только следить в оба.
— До четверга… Тогда одним человеком не обойтись, нужен второй на смену.
— И чтобы люди были первый сорт, — подчеркнул Бульдозер. — Если он почует слежку, все пропало.
— Дай мне четверть часа, — ответил Гюнвальд Ларссон. — Как позвоню, значит, готово.
Когда Вернер Рус двадцать минут спустя остановил такси на Кунгсхольмсгатан, через ветровое стекло серого «вольво» за ним наблюдал инспектор Рюне Эк.
Рюне Эк, тучный седой мужчина в очках, пятидесяти пяти лет, страдал язвой желудка, по причине каковой врач недавно прописал ему строжайшую диету. Вот почему он без особой радости провел четыре часа в кафе «Оперное», пока Вернер Рус и его рыжеволосая партнерша ели и пили за милую душу, сидя за столиком на веранде.
Всю долгую, светлую летнюю ночь со вторника на среду Эк хоронился в роще на берегу Меларена, любуясь исподтишка обнаженной натурой, меж тем как Вернер Рус рассекал кролем воды озера, словно какойнибудь Тарзан.
Когда утреннее солнце подрумянило макушки деревьев, Рюне Эк продолжил свою сугубо секретную деятельность, прячась в кустах перед одноэтажным коттеджем в дачном поселке Хессельбю. Убедившись, что парочка одна в доме, и к тому же крепко спит после купания, он вернулся к своей машине и ближайшие полчаса очищал волосы и одежду от клещей.
Еще через час его сменили, а Вернер Рус попрежнему пребывал в коттедже. Похоже было, что он вовсе не спешит вырваться из объятий рыжеволосой красотки и нанести визит своим друзьям Мальмстрёму и Мурену.
XIV
Получи ктонибудь возможность сравнить силы полицейской спецгруппы и шайки, которая грабила банки, он убедился бы, что во многом они почти равны. Спецгруппа располагала огромными техническими ресурсами, зато у противника был большой оборотный капитал, и ему принадлежала инициатива.
Из Мальмстрёма и Мурена, наверно, вышли бы хорошие полицейские — физические данные блестящие, да и с интеллектом, в общем, обстояло не так уж плохо. Да только поди убеди их посвятить себя столь сомнительной профессии.
Оба они в жизни ничем, кроме преступлений, не занимались, и теперь, когда одному исполнилось тридцать три, а другому — тридцать пять, они вполне заслуживали звания квалифицированных специалистов. Но поскольку их основное занятие далеко не всеми признается почтенным, Мальмстрём и Мурен обзавелись и другими профессиями. В паспортах, водительских удостоверениях и прочих документах они именовались: один — инженером, другой — управляющим. Совсем не глупо, если учесть, что страна буквально кишела инженерами и управляющими. Естественно, все документы были поддельные и выписаны на другие фамилии, тем не менее и на первый, и на второй взгляд они производили солидное впечатление. Паспорта, например, выдержали уже не одно испытание на пограничных пунктах Швеции и ряда других стран.
Да и сами господа Мальмстрём и Мурен выглядели очень даже положительно. Лица приятные, пышущие здоровьем, взгляд открытый. Четыре месяца свободы отразились на их облике: оба отлично загорели, Мальмстрём отрастил бороду, Мурен — усы и баки.
Причем загорали не гдето там на Мальорке или Канарских островах, — нет, они провели три недели в Восточной Африке, совершили так называемое фотосафари. Хорошенько отдохнули. А затем последовали деловые поездки, одна — в Италию, чтобы пополнить свое снаряжение, другая — во Франкфурт, чтобы нанять толковых ассистентов.