маленькие и неприметные–2 - Сергей Семипядный

А ведь знал же, что телефон есть и на первом этаже, в квартире слева, где жил участник войны дядя Паша, и на четвёртом, в пятнадцатой квартире. Если бы хоть знать фамилию этого дяди Паши или фамилию жильцов пятнадцатой квартиры, то можно было бы попытаться узнать номер через справочное.

Однако фамилий он не знал. Поэтому продолжал упорно названивать Коробовым, которые, вполне возможно, уже на даче своей или в пути.

Наконец соединение случилось. Подлесный едва трубку от неожиданности не выронил – так он свыкся уже с тем, что никто не отвечает. Это была Валентина Прохоровна.

– Тётя Валя! – обрадованно закричал Подлесный. – Это Дима Подлесный звонит. Добрый день! Я хотел с мамой поговорить. Вы не могли бы её пригласить?

– А, Димочка, здравствуй! Но я её только что встретила, она на рынок пошла. Так что я бы, конечно… Ты позвони через часик.

– Через часик?! – вскрикнул Дмитрий. – Вот же гадство! Мне тут скоро бежать надо. А раньше она не может появиться?

– Ну, я не знаю. Может, и раньше объявится. Если бы она знала, что ты позвонишь, тогда… Ты, наверное, поздравить её собирался?

– Да.

Подлесный ещё немного поговорил с Коробовой, попросив в заключение оставить матери записку в двери, в которой сообщить, что он сейчас будет звонить ей, и, раздосадованный, бухнулся на кровать. Так можно и на встречу с Денисом опоздать.

Мать не появилась в квартире Коробовых ни через тридцать минут, ни через сорок, ни спустя час. Придётся ехать, а по пути откуда-нибудь позвонить. Ещё несколько минут, последняя попытка – и всё.

И тут Подлесный услышал какие-то звуки в коридоре. Он приподнялся на локтях и повернул голову. В квартире, определённо, кто-то есть. Дмитрий только собрался вскочить на ноги, как раздался свирепый окрик:

– Лежать!

И Подлесный увидел человека в тёмной одежде с направленным на него пистолетом.

– Одно движение – и я стреляю! – последовало грозное предупреждение.

Дмитрий не то, что не двигался, он, кажется, и не дышал даже. Появились ещё двое, тоже вооружённых, и заставили его сползти с кровати и лечь лицом вниз.

Третья попытка? Теперь врываются в квартиру и укладывают на пол, чтобы уже наверняка и окончательно? Неужели он не закрыл дверь? Кто они? За что? Почему? Все эти вопросы, давно уже не новые, достигли небывалой остроты.

Может быть, у него ещё есть время? Может быть, у него ещё есть несколько секунд, чтобы задать волнующие его (чрезмерно мягко, конечно, сказано) вопросы этим вооружённым людям? Надо спешить, однако невесть откуда взявшийся ком в горле встал таким образом, что и звука единого не выдохнуть. Наконец Дмитрий выдавил из себя:

– За что?.. Что я такого?.. Поговорить, разобраться… Я прошу!

– Поговорить? Похвальное желание, – ответили ему с усмешкой. – Но учти: один неправильный ответ – расстрел. Как?

– Но… собраться с мыслями, настроиться… – начал торговаться Подлесный.

– Никаких настроиться! – прикрикнули на него. – И не шевелись! Что ты делал в шестнадцать часов? Точнее, без четверти?

– Я ехал сюда! Я спешил, чтобы позвонить маме!

– Ты ещё и маме позваниваешь? А я думал, у таких, как ты, и мам-то не бывает, – с деланным удивлением сказал один.

– Вот уже и неправильный ответ имеется, – заметил второй.

– Нет-нет, я говорю правду! – горячо возразил Подлесный. – А вы кто?

– Ты не догадался?

– Да я, вроде бы, догадался, – неуверенно ответил Дмитрий. – Но ваши вопросы…

– Что тебя смущает в наших вопросах?

– Ну… спрашиваете, где был. Такие вопросы обычно менты задают.

– А мы кто, по-твоему? – рассмеялись ему в затылок.

– Так вы не?.. Вы, правда, из милиции? – не смел обрадоваться Дмитрий, мгновенно сообразивший, что тюрьма лучше могилы.

– И кого же ты боишься, земляк, сильнее, чем нас?

– Тех, кто уже дважды пытался меня убить.

– Кто они?

– Сам не знаю.

– Наверно, потому, что безгрешен?

– Именно поэтому.

– Так где ты был без четверти четыре часа дня?

– Я уже сказал, что сюда ехал, с дачи. По Ярославке, потом по кольцу. А без пятнадцати я, наверно, уже с кольца свернул, – ответил Дмитрий.

– По Ярославскому шоссе ехал?

– Ну да.

– Так-так. А что ты делал в районе Королёва? Из гранатомёта стрелял? Или из автомата поливал? Говори!

– Я же говорю, что сюда ехал! Я, между прочим, там знакомого встретил. И он может подтвердить! Они там возле светофора… Целая бригада, кстати! Мы немного поговорили, и я двинул дальше.

– А он?

– Он остался.

– Зачем он остался? Кто он?

– Денис. Мы с ним вместе на курсах были. Они ждали, когда бетон привезут.

– Бетон? Зачем им бетон? Чтобы трупы в него упрятать? С кем был Денис?

– Причём тут трупы? Он сейчас в бригаде дорожников работает. Вот они и ждали бетон. А познакомился я только с Борисом, который бригадиром у них.

– Может, асфальт, а не бетон?

– Бетон, кажется, они сказали.

– Ясненько. Они такие же специалисты по бетону и асфальту, как и ты. Значит, не дождавшись бетона, решили пострелять? Ты участвовал?

– В чём я участвовал? Какая ещё стрельба? Я что-то не понимаю! – растерялся Дмитрий. Он хотел повернуть голову, однако тотчас же получил подзатыльник.

– То, вроде как, сознаёшься, то – какая стрельба? – спрашиваешь. Ты такой весь противоречивый, загадочный. Как та ворона из анекдота.

– Что случилось?

– А ты не знаешь? Сам же говорил, что был с ними.

– Так они… там… не бетон ждали? – с трудом выговорил Дмитрий. – Но они часть дороги огородили.

– Понятно, что огородили. Раз бетон ждали.

– А что? Или кого? Они, что же, убить кого-то хотели?

– Ну а ты не знал об этом?

– Я? Да вы что?!

– Ладно, проверим. Сядь! – поступила команда. Дмитрий исполнил приказание. – Твоего Бронова убили, между прочим.

– Бронова?! – в первое мгновение страшно удивился Дмитрий. – Значит, всё-таки убили? И говорите, Денис тут замешан?

– Мы говорим, или ты говоришь. У нас тут, как будто, разногласий нет. По твоей персоне у нас разногласия.

Дмитрию вдруг всё стало ясно. Так вот в чём дело!

– О чём молчим? – спросил тот, который, судя по голосу, и раньше задавал вопросы. Среднего роста крепкий мужичок с пролетарским лицом.

– В шесть часов я должен встретиться с Денисом возле метро «Проспект Мира».

– Чтобы свою долю получить?

– Да, – грустно улыбнулся Дмитрий, – чтобы получить свою долю в виде пули в затылок. Я неожиданно стал для них нежеланным свидетелем. Поэтому меня и в сауну так настойчиво приглашали, и в будку выпить по стопочке зазывали. И если бы я согласился… Да, я бы не сидел тут сейчас на полу живой и практически невредимый.

– Так вы должны встретиться? – спросил мужичок-пролетарий.

– Да. Но я не пойду. Я жить хочу. Уж лучше я у вас в какой-нибудь вонюченькой камере посижу.

– В камеру ещё успеешь. Сейчас с нами поедешь.

– Что?! Да вы чего?! – догадался о намерениях пролетария Дмитрий. – Я буду жизнью рисковать? Я вам приметы дам – и с Богом.

15

– Я думаю, что он в том вон «Фольксвагене» с тонированными стёклами, – предположил Гольцов.

– Или в том джипе с такими же стёклами, – усмехнулся Василий Александрович и махнул рукой в направлении «Чероки». Рука у него была узловато-крепкой и жёсткой на вид. – Или в синем «жигуле». А за окнами одного из магазинов не может быть?

– Ждёт, видимо, когда он появится, – сказал сидевший за рулём «Опеля» Игорь и посмотрел на Подлесного.

– Возможно, он просто опаздывает, – пожал плечами Дмитрий, которому отнюдь не хотелось выбираться наружу, чтобы стать мишенью для киллера Дениса или его компании «дорожных рабочих».

– Уже восемь минут, как время вышло, – поспешил сообщить Гольцов и также посмотрел на Подлесного.

Дмитрий ответил неприязненным взглядом. Гольцову, видно, не терпится увидеть развязку. Ему-то что, он вряд ли рискует чем-либо, тем более – жизнью. Он даже к моменту «захвата» якобы киллера Дмитрия Подлесного опоздал.

Дмитрий нагнулся вперёд и спросил у Василия Александровича:

– А если он сразу шмальнёт? Я стою, он подходит и – бабах. Точнее, пшик-пшик. И отваливает. И мне уже будет наплевать, поймаете вы его или не поймаете. Покойнику безразлично, какие бури бушуют над его могилой.

– В этом нет необходимости, – помотал головой Василий Александрович. – Они надеются, что раз вы пришли, то, вероятно, не станете возражать против дальнейшего совместного проведения досуга. А стрелять в центре города… – Он обернулся и скорчил кислую рожу. – Зачем? Нет, я думаю, нет.

– Вероятно, я думаю, – подражая голосу Василия Александровича, беспечным тоном произнёс Дмитрий. – А мне – под пули. И ради чего? Из-за Бронова? Но мне, честно говоря, вовсе не интересно, кто его и за что.