Нюрнбергский процесс - Александр Григорьевич Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдаты и офицеры СС в свободное время общались на равных, в обиходе называя друг друга «товарищами». Три раза в неделю эсэсовцы посещали политические занятия, где слушали лекции по основам нацистской философии, недостаточное усвоение которой каралось отчислением.
Для войск СС была характерна высокая дисциплина. Обязательным элементом их боевой подготовки был рукопашный бой, а занятия в классах и на стрельбищах постоянно дополнялись спортом. Особое внимание уделялось формированию выносливости, выдержки, спокойствия.
«Организация СС есть союз специально отобранных нордических немцев… СС осознаёт, что данным приказом закрепляется сделанный ею значительный шаг вперёд. Нас не трогают насмешки, ирония, недоговорённости: нам принадлежит будущее».
(Из приказа Г. Гиммлера от 31.12.1931 г.)
Заслуга Нюрнбергского суда не только в том, что он воздал по заслугам руководителю СС Гиммлеру, но и в том, что была объявлена преступной вся организация СС.
Глава V«Обвинение доказано во всех его элементах»
От лица СССР, от имени человечества
Исход Второй мировой войны решился на Восточном фронте. Именно СССР был главным противником Германии, бросившей против него основные силы. И Красная армия, и мирное население понесли огромные потери, которые оказались больше общих утрат союзников по антигитлеровской коалиции.
Советский Союз предъявил агрессору обоснованный счёт. Неудивительно, что советская формула обвинения на Нюрнбергском процессе была самой широкой и жёсткой. Выступления Главного обвинителя от СССР Р. А. Руденко всегда вызывали нервозность, а то и панику на скамье подсудимых.
В заключительной речи против нацистских главарей, с которой Руденко выступил 29–30 июля 1946 г., он прежде всего суммировал все обвинения. Это был общий итог огромной работы советской делегации, представившей суду сотни неопровержимых доказательств вины всех без исключения подсудимых. Улик, собранных и предъявленных одной советской стороной, с лихвой хватило бы, чтобы вынести вождям нацизма самые суровые приговоры и навек покрыть позором их имена.
Главный обвинитель от СССР в своём выступлении уделил внимание и критикам Нюрнбергского процесса. Адвокаты обвиняемых и тайные сторонники нацистов вне зала суда не раз выдвигали вопросы о неправомерности тех или иных действий Трибунала. Руденко дал на них развёрнутые ответы с точки зрения теории и практики права, показал несостоятельность аргументов и лицемерие защитников деяний нацистов.
Речь Руденко отличали широта обобщений и глобальность выводов. Его доводы легли в основу признания агрессивной войны тягчайшим преступлением.
Американский художник
Конечно, знаменитое выступление было плодом коллективного творчества. При этом в работе участвовали не только советские юристы, находившиеся в Нюрнберге, но и другие видные правоведы страны и, несомненно, сам И. В. Сталин. Западные коллеги Руденко по процессу не могли похвастаться тем, что им уделяют столько внимания первые лица их государств.
Именно поэтому выступление получилось таким громким. Международный резонанс был необычайно бурным. Люди во всех уголках Земли восприняли тогда речь Руденко так, как будто он говорил не только от лица СССР, а от их имени, от имени всего человечества.
В то же время было бы несправедливо умалять заслуги самого Руденко. Это была прежде всего его речь, и больше, чем он сам, никто над ней не работал. К тому же, будучи прекрасным оратором, произнёс он её мастерски, на подъёме, что отметили все участники процесса. Он не только добросовестно выполнил свой профессиональный долг, но и пропустил весь массив информации через себя, вкладывая душу в каждую фразу. Безусловно, это было одно из лучших его выступлений и, бесспорно, лучшая речь на процессе.
30 августа 1946 г. Руденко ещё раз выступил с трибуны суда. Он сосредоточился на обвинениях против правительства нацистской Германии, генерального штаба и верховного командования вооружённых сил, руководящего состава НСДАП, гестапо, СС, СД и СА.
Как признать преступным правительство или политическую партию? Это был непростой вопрос. Прецедентов этого не существовало. Не могло помочь и внутреннее право. В советском и французском уголовном процессе, например, не фигурировала ответственность организаций и вообще юридических лиц.
Положение усугублялось ещё и тем, что уполномоченные Трибунала собрали более 300 тыс. устных показаний, в которых даже бывшие эсэсовцы полностью отрицали преступность своих деяний в составе «чёрного корпуса».
Этой ситуацией воспользовались адвокаты обвиняемых, которые начали пугать немцев тем, что, например, объявление преступной организацией НСДАП приведёт к массовым репрессиям против многих рядовых членов партии, не имевших отношения к преступлениям.
Адвокат Зайдель в профиль
Колебались и некоторые члены Трибунала. Дескать, есть ли смысл объявлять преступной организацией правительственный кабинет, небольшой по численности, если можно отдать под суд всех членов его по отдельности.
Р. А. Руденко оказался в числе первых, кто поднимал юридическую «целину», и, по сути дела, во многом благодаря и его усилиям был создан новый раздел международного права. Нюрнбергский процесс оставил миру чёткие критерии отнесения организаций к преступным сообществам, хотя требования советского Главного обвинителя Трибунал учёл не в полной мере. Суд не признал преступными германское правительство, верховное командование, генштаб и штурмовые отряды (СА).
Закончил Р. А. Руденко свою речь на процессе такими словами:
«Обвинение выполнило свой долг перед Великим Судом, перед светлой памятью невинных жертв, перед совестью народов, перед собственной совестью. Да свершится же над фашистскими палачами Суд народов – суд справедливый и суровый!»
В перерыве: пресса наблюдает
Последнее слово и приговор
Когда разрабатывался Устав Трибунала, было немало дискуссий о том, стоит ли полностью воспроизводить все демократические процедуры суда. В частности, американцы и англичане выступали против того, чтобы дать подсудимым последнее слово. Представители Франции и СССР настаивали, чтобы такая возможность была, и их точка зрения победила.
Американский корреспондент
Надо сказать, что большинство нацистских главарей были не робкого десятка. В случаях когда их припирали к стенке, они проявляли хитрость и лицемерие, которых им тоже было не занимать. Чем меньше было у них аргументов, тем безапелляционнее звучали голоса со скамьи подсудимых.
Быть может, поэтому последнее слово больше походило на формализованный ритуал. Подсудимые оказались на редкость последовательными. Они не признали свою вину после предъявления обвинений, отрицали её в ходе процесса
