Бассейн с нежитью - Ким Харрисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Итак, они возвращаются завтра вечером, — обронила я, чтобы еще раз увидеть этот нежный взгляд.
Трент кивнул, удерживая двумя пальцами в дюйме над барной стойкой свой бокал, из которого он потягивал пиво в течение последнего часа. На дорожке слева еще оставалась пара игроков, повар выскабливал гриль, а парень из раздевалки очищал каждую пару обуви, готовясь к ночной смене. Мне понравился такой Трент: расслабленный и думающий о своих детях, и я подавила мимолетное видение. Нет, я не могу представить его в моей церкви, живущим среди пикси, просыпающимся в моей постели. Стоп, Рейчел.
Вдалеке взвыла сирена. Это было похоже на предупреждение, которое предназначалось мне. Я не должна привязываться к Тренту, ведь даже Ал сказал мне, чтобы я оставила его в покое. И все же мне нравился Трент, потому что он знал и понимал, кто я такая, и до сих пор сидел со мной в баре и ел картошку фри. А завтра все это закончится.
— Я буду рада, когда Квен вернется, — произнесла я, не поднимая глаз.
— О? Прикрывать мою спину было таким обременительным занятием?
— Нет. Просто это дело с тобой занимало уйму моего времени. — И после сегодняшнего вечера мне не придется ни черта делать.
Трент поставил мою корзинку поверх своей и оттолкнул в сторону, не двигаясь с места.
— Безусловно, твой стиль не такой, как стиль Квена. Но ты проделала отличную работу. Спасибо.
Довольно расстроенная, я наблюдала за поваром сквозь длинный, тонкий проход.
— Спасибо тебе, — сказала я, действительно чувствуя себя благодарной. Мы снова чокнулись нашими бутылками и сделали по глотку. Я буду скучать по всему этому. Но девочки вернутся обратно к Эласбет через три месяца. Я могла бы подождать.
И что потом, Рейчел?
— Я хорошо провел сегодня время, — проговорил он, как будто читая мои мысли. — Если бы все было по другому…
— Но это не так, — перебила я его. — К тому же, ты не прошел мой тест нижнего белья. — Мне надо уехать прежде, чем я начну плакать или крушить все вокруг. Это действительно был бы полный отстой.
— Твой что? — Сказал Трент, его глаза широко распахнулись.
Я не могла удержаться, мысленно не представив его в обтягивающих белых трусах, затем в боксерах, гадая, что бы он выбрал.
— Мой тест нижнего белья, — повторила я и продолжила — Я не могу себе представить тебя, складывающим нижнее белье день за днем. Вот я о чем.
Трент выглядел раздосадованным, когда отвернулся:
— У меня есть люди, которые делают это для меня.
— В том-то и дело, — говорила я, вертя в руках свою бутылку газировки. Не так я хотела бы закончить этот вечер. — Даже если бы у вас с Эласбет не было больших планов, я не могу представить, что ты живешь в моей церкви, да и в любом другом месте, кроме своего поместья, и на самом деле, занимаешься обычными делами. Например, стираешь, готовишь, или моешь машину, — я представила беспорядок в его гостиной, с разбросанными детскими игрушками. Это тоже не возможно вообразить. — Или, пытаешься найти пульт, — проговорила я тихо.
— Я знаю, как все это делать, — сказал он с вызовом, и я посмотрела ему в глаза.
— Я не говорю, что не знаешь. Я говорю только то, что не могу представить, как ты делаешь что-нибудь подобное, разве что захотел бы сам, да и зачем?
Он молчал. На кухне повар начал складывать еду в большую холодильную камеру. Челюсть Трента была напряжена, и я пожалела, что подняла этот вопрос.
— Забудь, что я сказала, — проговорила я, касаясь его колена, и убрала руку, когда он глянул вниз. — Прачечную переоценивают. Я действительно наслаждалась проведенным вместе вечером. Это было хорошее настоящее свидание.
Досада Трента, вздрогнувшая от того прикосновения к его колену, возросла до сентиментального огорчения. Кивнув, он развернул свой барный стул, чтобы взять меня за руки и повернуть меня к себе. Свидание заканчивалось. Я могла почувствовать это, как будто наши все три месяца вместе шли к этой минуте. И теперь все было кончено.
— Было, не так ли? — Трент потянул меня за руки. Сердце учащенно забилось. Я знала то, чего он хотел. Не было намека энергии, пытающейся балансировать между нами, но кончики моих волос плавали, а сверкающая энергия, казалось, подскочила между нами. Трент смотрел мне в глаза, и я сглотнула. Он тоже это чувствовал, как небольшое давление на его ауру, как будто проход по лей-линии.
Проход по лей-линии?
— Ты чувствуешь это? — сказала я, вспоминая те же ощущения днем на мосту.
— Мммм, — сказал он, не обращая внимания на мое внезапное смущение, когда притянул меня ближе.
О, Боже он собирается поцеловать меня, подумала я, а затем подскочила от взрыва у прилавка с обувью.
Трент дернулся, вспышка энергии балансировала между нами, когда он потянулся к линии.
Я посмотрела на прилавок с обувью. Темный туман навис над ним. Под ним была дыра, явно от взорвавшегося прилавка, пластмасса была расплавлена, на потолке красовалось уродливое пятно.
— Какого хрена! — послышалось из-за разрушенного прилавка, и два человека на дорожках повернулись, когда парень встал, его борода была опалена, а глаза — широко распахнуты, когда он увидел то, что осталось от его стола. — Где, черт побери, моя обувь? Дерьмо, моя борода!
Она еще тлела, и он стал гасить искры, когда крупный мужчина в подтяжках вышел из задней комнаты, держа в одной руке салфетки.
— Что произошло? — сказал он, затем резко остановился, уставившись на прилавок. — Что ты сделал?
— Гребаные чары обуви взорвались! — сказал мужчина с негодованием. — Они просто взорвались!
Мое сердце бешено колотилось. Искрящееся чувство, чары отреагировали с безудержной силой: все начинало складывать, и я смотрела на пару, возвращающуюся к их игре. Не все шары были зачарованы, но большинство. Дерьмо.
— Остановитесь! — закричала я, когда соскользнула с табурета, но было слишком поздно, женщина выпустила шар. Я наблюдала, как он двигался к желобу, затем сделал острый угол вправо, как будто его кто-то дернул, проскакал практически по шести дорожкам и влетел в стену с оглушительным треском.
Это снова произошло, женщина повернулась к своему бойфренду с белым как мел лицом.
— Чарльз? — спросила она.
— Никто не творит магию! — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало решительно. — Вы на кухне! Ничего не делайте!
Все уставились на меня, включая Трента, пульс грохотал в ушах. Повисла тишина, и снаружи мы могли услышать хлопки и удары, которые сопровождались криками. Сирены, которые мы слышали раньше, приняли другое значение. Чувство холода скользнуло из темных углов между реальностями, опутало мое сердце и сжало его. Это происходило снова и было хуже.
— Ладно, — сказал менеджер, его выражение лица стало определенным, когда он пересек бар. Пройдя позади разрушенного прилавка, он схватил винтовку, проверяя, заряжена ли она до того, как шагнул к двери. Парень, ответственный за обувь, последовал за ним, по-прежнему поглаживая свою бороду. Пара с дорожек нарушила правила и вышла на ковер в боулинговой обуви, повар вышел из кухни, отряхивая руками фартук.
Трент соскользнул со своего табурета, но когда я не пошевелилась, он замер. Это повторялось. Почему? Было ли это из-за меня? Трент взял меня за руку. Наши глаза встретились. Он выглядел встревоженным.
Приготовив оружие, менеджер открыл дверь, все сгруппировались позади него. Из-за него мы увидели ярко-красное небо.
— Господь Всемогущий, — сказал он, и я поняла, что это был огонь, отражающийся в низких облаках. — Грег, звони 911. Прачечная самообслуживания горит!
Люди толкались вокруг него, и Трент потянулся через меня, чтобы взять мою сумку.
— Думаешь нам надо уйти? — сказал он, и я тупо кивнула, когда он протянул мне сумку.
Трент оставил здоровенные чаевые на столе, и мы двинулись к двери. Чувство безопасности, присущее месту, закончилось, и я напряглась от его руки на моей маленькой спине. Чтобы выйти, нам пришлось пробираться боком между людьми, и запахи поразили меня, когда я оказалась слишком близко: лосьон после бритья, духи, немытое тело, адреналин.
Я подняла глаза, когда мы освободились от них и сбилась с шага. Дальше по улице горело трехэтажное здание, струи пламени и черного дыма поднимались через пустой корпус, окна зияли как яркие квадраты и абсолютно черные пятна. Это напомнило мне безвременье, и я смотрела, слушая сирены и крики людей. Меньше, чем через квартал горел автомобиль. Соседний жилой дом отражал свет, когда дюжина человек пыталась подключить садовый шланг. Люди приезжали отовсюду, чтобы помочь, даже спортивный бар, который находился через пол квартала.
Через реку огромные ряды строений Цинциннати были темными из-за отключения электроэнергии, серые здания пылали, отраженным от румяного ночного неба, красным светом. Еще сирены слабо звучали из-за реки, и я вздрогнула от предполагаемого хаоса. Если здесь было плохо, то там было еще хуже.