Повести и рассказы - Аркадий Аверченко

- Ну, спи, звереныш.

- Послушай, а богу молиться... Почему ты меня не помолил?

- Ну, молись.

Девочка стала на колени.

- Ну? - обернулась она к нему.

- Что тебе еще?

- Говори же слова. Я ж так же не могу, когда мне не говорят слова.

- Ну, повторяй: "Господи, прости мою маму, Клинкова, Громова и Подходцева..." Они, брат, совсем, кажется, закрутились.

- ..."Они, брат, совсем, кажется, закрутились", - благоговейно произнесла девочка.

- Нет, это не надо! Это не для молитвы, а так. Ну, теперь говори: "Спаси их и помилуй".

- А папу? - вдруг спросила Валя, глядя на него сбоку удивленным черным глазом.

- Папу? Ну можно и папу, - решил щедрый Клинков. - Бог его простит, твоего папу.

- Готово? - спросила девочка.

Клинков неуверенно согласился:

- Пожалуй, готово.

- А теперь сказку, - скомандовала Валя, ныряя под одеяло.

- Еще чего! Спи.

- Ну, скажи сказку, ну, пожалуйста.

- Да я все страшные знаю.

- Расскажи страшную!

- Ну, слушай: в одном доме разбойники убили старуху, отрезали ей голову и унесли, а туловище бросили в запертой квартире. Пришли домой, голову съели и легли спать. Вдруг ночью слышат, кто-то ходит по ихней комнате. Зажгли свет: глядь, а это старуха без головы ходит, растопыря руки, и ловит их: "Отдайте, дескать, мою голову"...

Неизвестно, до чего дошла бы эта леденящая кровь история, если бы из соседней комнаты не раздался окрик Подходцева:

- Клинков! Иди, я тебя в Громовых оставлю.

- В каких Громовых?

- Ну в дураках, не все ли равно.

Несмотря на все задирания Подходцева, друзья не парировали его шуток.

Слышались только краткие возгласы: "Тебе сдавать! Тройка! Ты остался!"

Глава VII

КЛИНКОВ СНОВА УЕЗЖАЕТ

Громов предъявил Подходцеву "тройку", состоящую из семерки, восьмерки и короля, и заметил:

- Сколько она у нас уже живет? Вторую неделю?

- Да, - подтвердил Подходцев, рассеянно покрывая короля валетом и принимая семерку с восьмеркой. - Девятый день.

- Первые два дня она тебя с собой брала, когда ездила по делам, а теперь все сама да сама...

- Может, она боится затруднять Подходцева, - задумчиво предположил Громов, набирая из колоды сразу семь карт.

- Не симптоматично ли, - криво усмехнулся Подходцев, - что ты, Громов, как раз в эту минуту остался в дураках.

- Ты предполагаешь, что в эту минуту? - злобно подхватил Клинков. - Я думаю - раньше.

Громов бросил карты на пол и вскочил с места.

- Ну, так я же вам скажу, что вы оба свиньи и самые грязные лицемеры. Как?! Вы меня упорно называете глупцом, упорно смеетесь надо мной... А вы?!! Ты, Подходцев, разве ты не пробродил от семи до девяти часов вечера по нашей улице?!

- Я папиросы покупал!

- Два часа? За это время можно купить целую табачную фабрику!! А Клинков?! Раньше он сравнивал детей с клопами, говорил, что они "заводятся" и что их нужно шпарить кипятком - что заставляет его теперь возиться с девочкой, как нянька? Откуда этот неожиданный прилив любви к детям?!!

- Я всегда любил ухаживать за детьми, - попробовал вставить свое слово Клинков в этот шумный водопад.

- Да! Когда им было больше восемнадцати лет! Разве я не вижу, что Подходцев все смотрит в потолок да свистит какую-то дрянь, а когда она приходит, он расцветает и прыгает около нее, как молодой орангутанг. Разве не заметно, что Клинков, под видом сочувствия к ее горю, то и дело просит "ручку" и фиксирует поцелуй так, что всех тошнит... И вот, оказывается, что вы оба правы, вы в стороне, а я - неудачный ухаживатель, предмет общих насмешек... и... и...

- Выпей воды! - холодно посоветовал Подходцев.

- К черту воду!!

- Мне эта истерика надоела, - сверкнув глазами, заявил Подходцев. - Я сейчас ложусь спать, и, если кто-нибудь еще вздумает оглашать воздух воплями, я заткну тому глотку своим пиджаком.

- Вся эта история чрезвычайно мне не нравится, - заявил вдруг тихо сидевший на своей кровати Клинков. - В воздухе пахнет серой и испорченными отношениями. Эта атмосфера не по мне. Вы как хотите, а я уеду. Сыт я по горло. Завтра сообщу свой адрес, а сегодня - прощайте.

Подходцев язвительно улыбнулся...

- Ага! Опять к дяде?

Клинков, не обращая на эти слова никакого внимания, сказал с озабоченным видом:

- Если девчонка вдруг проснется, пока мать не пришла, и начнет плакать, заткните ей рот мармеладом - у меня тут на шкапу для нее припасена коробка... Заверьте ее, что мать вернется с минуты на минуту. А то терпеть не могу этого визга.

- Да ведь тебя тогда все равно уже не будет!

- Ну, знаете, если такое сокровище раскричится, так и через три улицы слышно!.. Ну, вот и готово. Ничего, Громов, я сам. Чемодан не тяжелый.

Глава VIII

НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА

В этот момент на площадке раздались шаги, и в дверь кто-то постучался.

- Она - пролепетал Клинков и, весь вспыхнув, без сил опустился на чемодан.

- Войдите!

В комнату вошел человек, по внешнему виду очень смахивавший на денщика.

- Первые его слова, - шепнул Подходцеву Громов, - будут: "Так что..."

- Так что, - сказал денщик, - барыня кланяются, и вот от них записка, сами же они в своем местонахождении, уехамши.

Подходцев, как человек с наибольшим самообладанием и авторитетом, прочел записку и засмеялся:

- Распаковывайся, Клинков!

- А что?!

- Дайте полковнику на чай и отпустите его. До свиданья, полковник!

- Вот, господа, ценный автограф: "Извините, что прощаюсь не лично, а письменно. Зайти к вам не могу. Почему? - секрет. Спасибо вам за хорошее отношение. За вещами пришлю, а Валю отведите к папе. Может быть, вы когда-нибудь меня поймете... Преданная вам М.".

- Та-а-ак... Заметь при этом, что вещи у нее поставлены на первое место, а Валя на второе, - скорбно заметил чадолюбивый Клинков.

Громов пожал плечами:

- Ну, это ничего не доказывает. Она, вероятно, была очень взволнована.

- Бедный ребенок, - прошептал Подходцев.

- Бедная мать, - сказал Громов.

"Бедный Клинков", - подумал про себя эгоист Клинков.

- Клинков! Ты заменял девочке мать, ты и веди ее к отцу!

- Да, но ведь я не знаком с ним, а вы знакомы.

- Знаешь?.. Такое знакомство, как у нас с ним, всегда проиграет перед незнакомством, - заметил, успокоившись раньше других, Подходцев, хотя губы его нее еще дрожали. - Ну, в таком случае пойдем втроем.

- Как, ты не спишь? - удивился Клинков, зайдя в маленькую комнатку.

- Да, ты мне рассказал такую страшную сказку, что я не могла заснуть.

- Все к лучшему, мой юный друг, - сентенциозно заметил Клинков, натягивая ей чулочки. - Страшная сказка пришлась кстати.

- Куда мы? - удивилась девочка.

- К папе. Видишь ли, там, собственно говоря, мама... то есть ее еще нет, но когда-нибудь она придет. Да! Наверное. Этим всегда кончается - верь мне, цыпленок, - так говорит мудрый Клинков...

Кандыбов уже собирался спать, когда раздался звонок в передней, и три друга, эскортировавшие крохотную девочку, предстали перед изумленным хозяином.

- Что это значит? - сурово спросил он.

- Прежде всего - уведите девочку. Глаша, или как вас там, извиняюсь, не знаю - возьмите ее, - распорядился Подходцев. - Вот... А что касается нас, то... простите, мужественный старик, что я о вас худо думал. Нас ввели в заблуждение, и первое наше впечатление в том и другом случае оказалось... гм! обманчивым. Ваша жена... да вот, лучше всего прочтите записку!

Мужественный старик прочел записку, нисколько не удивился и потом спросил:

- А чего, собственно, вы впутались в эту историю?

- Единственно из доброты, - угрюмо сказал Подходцев.

- Думали: страдающая мать, осиротевший ребенок, - сокрушенно подхватил Клинков.

- А дочка у вас чудесная, - похвалил Подходцев. - Как вы могли отдать нам ее, не понимаю! Повесить вас за это мало!

От похвалы дочери старик расцвел так, что даже пропустил мимо ушей неожиданный конец фразы.

- Славная девчонка, не правда ли?

- Очаровательная. Нам будет без нее скучно, - вдруг выступил вперед Клинков. - Вы будете иногда отпускать ее к нам? Кстати, - вспомнил он, вынимая из-за пазухи знаменитую громовскую корову. - Вот ее корова. Передайте ей. Молока не дает, но зато и сена не просит.

- Откуда эта корова?

- Громов подарил. Чудесная девочка!

Надо знать отцовское сердце, чтобы допустить, казалось бы, невероятный факт: через полчаса три приятеля сидели у гостеприимного хозяина в его столовой, чокаясь старой мадерой и запивая свое горе, каждый по-своему: Клинков с Подходцевым шумно, Громов - угрюмо, молчаливо.

- Что это он такой? - участливо спросил хозяин.

- У него большое горе, - неопределенно сказал Подходцев.

А Клинков прибавил:

- Такое же почти, как у вас, только больше.

Глава IX

ЗЛОВЕЩИЕ ПРИЗНАКИ, СТРАШНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Громов сказал толстому Клинкову:

- Меня беспокоит Подходцев.

- Да уж... успокоительного в этом молодце маловато.

- Клинков! Я тебе говорю серьезно: меня очень беспокоит Подходцев!