Дерзкие желания - Фрея Хиклинг

— Мириться с чем?

— С глупой мужской уверенностью в том, что именно вы способны контролировать некоторые ситуации.

— Я этого не говорил.

— Ха! — Молли осклабилась.

Ей нравился Луиджи Бенелли, и это страшно пугало ее. Но она не собиралась прыгать к нему в постель. И не пошла бы дальше этого поцелуя. Потому что у нее были идеи получше, чем играть с бомбой замедленного действия.

— Тебе следует знать, что я как раз сама пыталась остановить тебя именно в тот момент, когда ты собрался сделать это.

И это было правдой. Она сжала его плечи, чтобы немного охладить охватившие ее чувства но Луиджи все же отвлек ее своим поцелуем в ложбинку между грудей. Хотя, не будь на ней бюстгальтера, то и ложбинки бы никакой не было.

Молли села и поправила покосившуюся корзинку с хот-догами. Ладно... Ей придется вести себя более осторожно в оставшееся время. Проявлять страстную влюбленность к одному из самых богатых людей Сиднея было не очень умно. Луиджи наверняка посмеется над этим до слез, а она будет терзаться по ночам, заливая подушку слезами. К новым трагедиям в своей жизни она была совершенно не готова. Так что «руки прочь» - вот ее теперешний девиз. Ради ее же блага.

— Неважно, что ты там говорил, а что - нет. — Молли сцепила пальцы в замок, не позволяя соблазну одолеть себя. Она просто разрывалась между двумя желаниями: продолжать ласкать тело Луиджи и ударить его. - Я знаю, что это произошло только потому, что я доступна. В понедельник ты вернешься к своей светской жизни, и мы расстанемся, поэтому я предпочитаю не повторять того, что сейчас произошло между нами.

Луиджи хотел было возразить, но передумал, заметив выражение уныния на ее лице. Неужели Молли действительно так считала? Что он целовал ее только из-за ее доступности... Или, еще хуже, потому, что он какой-то там сексуальный маньяк, который не может провести и пары выходных без женщины...

Да, он смолчал. Но лишь потому, что ухудшил бы и без того непростую ситуацию, если взялся б доказывать, что с момента их знакомства его не покидало желание поцеловать ее, хотя Молли и не в его вкусе. Они увязли бы в дискуссии, и он чувствовал бы себя как незрелый мальчишка из-за вынужденного признания, что, мол, предпочитает женщин с пышными формами.

Хотя, как ни странно, в данный момент эти формы его совсем не интересовали. Молли заставила его ценить именно то, что было у нее.

Когда Луиджи подумал об этом, он уже не смог объяснить толком, чем его привлекали пышногрудые дамы. Теперь, по сравнению с Молли, они казались слишком грузными. Ее же фигура была худощавой, но тем не менее очень женственной и изящной.

— Я не особо интересуюсь светской жизнью, — как можно спокойнее возразил Луиджи, — потому что слишком занят. А еще я никогда не начинаю приставать к женщине только потому, что считаю ее доступной. За кого ты меня принимаешь?

— За избалованного, богатого, капризного мужчину, который думает, что способен заполучить любую из тех, кто ему понравится, - не раздумывая ответила Молли.

— Как видишь, не любую.

Она притворилась, что не заметила красноречивого взгляда, брошенного им на нее.

— Хочешь еще хот-дог?

— Я хочу не этого.

— В корзине есть еще, кажется, картофельный салат...

Луиджи пригвоздил Молли к месту испепеляющим взглядом.

— Объясняю на случай, если меня поняли недостаточно ясно. Я бы предпочел провести все выходные в постели с тобой. В спальне стоит королевских размеров кровать с очень твердым матрасом. Если бы у тебя был опыт в этом отношении, ты бы оценила такое достоинство. Есть что сказать по этому поводу?

Молли сглотнула. Но она не выглядела шокированной настолько, насколько он ожидал.

— А нам не пора ли... в Казела Берд? Рут рассказывала, что там великолепно в это время года.

— Ты не хочешь подождать домашнего мороженого? Уверен, вкус будет потрясающе нежным. — Луиджи попытался говорить недвусмысленно, но не смог. Хотя он решил не соблазнять Молли, поскольку это могло закончиться плохо для них обоих.

— Нет, — поспешно ответила девушка. — Определенно, нет.

Он вздохнул.

— Я знал, что ты ответишь именно так.

Молли сразу же согласилась взять такси для поездки в Национальный заповедник и грейпфрутовый сад, потому что это было, во-первых, действительно целесообразней, а во-вторых, ей было легче согласиться, нежели спорить с Луиджи.

Но, сказать по правде, ее не покидало смущение. Она не верила, что Луиджи испытывал к ней настоящую страсть, хотя ей конечно же польстила фраза по поводу выходных с ней в постели. С другой стороны, Молли никак не могла определить, в какой момент она перестала контролировать разговор. Сначала она была оскорблена дерзостью и самонадеянностью Луиджи, а в следующие минуты он уже поразил ее своим признанием насчет постели.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Бенелли, сидевший рядом на заднем сиденье такси и выглядевший расслабленным, а от этого еще более привлекательным. — Я все еще могу извиниться, если ты этого захочешь. Снова ее охватила злоба.

— Я же просила тебя...

— ...Не сметь извиняться, — закончил он фразу за нее. — Но мой отец учил меня быть джентльменом, поэтому я хотел еще раз предложить свои извинения. Просто, чтобы убедиться.

Молли бросила взгляд на водителя, который, казалось, с интересом прислушивался к разговору своих пассажиров.

— Все отлично, просто замечательно. Разве не заметно?

Луиджи пожал плечами. Для мужчины, недавно отведавшего «горяченького», он казался более чем спокойным. На самом же деле бедняга был жутко раздражен, хотя и не выказывал этого. Что случилось с ее планами? С настроением? Молли оставалась дружелюбной, но вежливо отстраненной. Когда он целовал ее на ковре, она не была отчужденной. А прижимались они друг к другу так крепко, что даже газетный лист не поместился бы между их телами.

Когда они приехали, Молли позволила Луиджи помочь ей вылезти из машины. Девушка старалась выглядеть серьезной и собранной. Но этот образ явно был ей непривычен, и ее хватило ненадолго.

— А... расскажи мне о своем отце, внезапно попросила она. — Ты пошел в него?

Луиджи удивленно изогнул брови. Молли сама установила между ними барьер вежливости. Он не мог не заметить произошедших с ней перемен. Слишком тихой она была во время поездки.

— Отец много работал, но в стране произошел кризис. Поэтому он, скопив немного денег и не видя никаких перспектив в Италии, перевез семью в Австралию. Мама была тогда на седьмом месяце беременности мной.

— Должно быть, переезд дался ей нелегко.