Инквизитор поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

— Создан он был в ответ на действия вампиров. Чтобы, так сказать, ответить террором на террор. Вампиры как вид нелюди появились позже остальных, уже после как эльфов, так и гномов, и сходу смогли занять достаточно обширные территории бывшей империи Ларт. Тогда как раз война всех со всеми была в самом разгаре, и разрозненные новоявленные баронства они смогли достаточно быстро поглотить одно за другим. Пока не дошли до границ новосозданной империи Карн. Там они и завязли, встретив регулярные армейские подразделения империи. После чего решили вынудить империю с этих территорий уйти, попросту обезлюдив весь край. Магия у вампиров была своя, чуждая этому миру, опасная и неизученная… до поры. И через какое-то время внутри наших территорий близ границы стали обнаруживать опустошённые деревни, полные испитых досуха трупов. Вампиры не щадили никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. У простых крестьян не было ни единого шанса. Высший вампир — а в такие рейды ходили группы как раз из них — это маг уровня мастера, а в силу почти неограниченной продолжительности жизни — ещё и с огромным опытом, делающим его чрезвычайно опасным противником. Вот только уходить империя никуда не собиралась, и тогда был создан Караул Смерти, состоящий из самых сильных и опытных инквизиторов. Они тайно проникали на территорию врага и, находя слабые вампирские гнёзда, безжалостно вырезали там всех, оставляя на месте пепелища подробное описание, зачем и почему это было сделано. Тоже не щадили никого: ни их женщин, ни их детей. Выжигали землю на два метра вглубь. Уничтожали безжалостно, жестоко. Нелюдь очень чувствительна к эманациям смерти. И вампиры дрогнули, через пару месяцев почти совсем прекратив нападения. Вот только Караул Смерти на этом не остановился. В течении последующих двадцати лет они выследили и поодиночке уничтожили всех высших вампиров, участвовавших в терроре. Так установился мир.

Амнис замолчал, и я осторожно спросил, весьма впечатлённый услышанным:

— А что стало с отрядом?

— Он был расформирован почти сразу. Тем более, в живых их осталось совсем немного. Сам понимаешь, охота на высших вампиров — не самое безопасное занятие. И да, доспех на тебе, не просто инквизиторская броня. Это боевой доспех Караула Смерти. Такой пояс, перчатки и кирасу носили именно они.

Глава 8

Броню я оставил. Хоть Диконтра и предлагал забрать. Всё одно взамен им мне дать нечего. Да и что греха таить, в ней мне было как-то уверенней, спокойней, даже снимать не хотелось.

Решили только, что сильно светить ею не стоит, и в итоге мне выдали какой-то чёрный макинтош — длинный, плотно севший на кирасу, но при этом весьма удобный — с высоким стоячим воротом, одев и застегнув который, я вдруг почувствовал себя то ли Клериком Тетраграмматона из «Эквилибриума», то ли Нео из «Матрицы». В общем, получился натуральный прикид избранного, что немного подняло мне настроение.

Пользуясь оказией, решил заглянуть и к томящейся в застенках магической братии. Попроведать, как они там переносят нарко-магическую ломку, вызванную резкой отменой приёма Иквусовского эликсира.

Невольно и с тихой грустью вспомнил я завхоза. Какой-никакой, а товарищ был, земляк. И так по-глупому всё вышло. Впрочем, понимание правильности моего поступка быстро это лёгкое чувство вины заглушило.

Спустившись в подвал управления, я кивнул скучающему в помещении охраны инквизитору и, отворив дверь, вошёл в камеру к архимагу. Ну как в камеру… Оглядев открывшиеся передо мной хоромы, сделавшие бы честь иному люксу моего мира, я только хмыкнул: с местом заключения они не ассоциировались никак.

Во-первых, каменные стены сплошь задрапированы расшитыми занавесками. «Портьеры», — вспомнил я правильное слово. Вместо жёстких деревянных топчанов стояли кровати с балдахинами, а по полу были раскатаны толстые ковры, которые, будь мы на Земле, я бы, наверное, назвал персидскими.

Архимаг отбывал срок не один — на всех по отдельности тут и камер бы не хватило, поэтому селили по пять. Так что гуляющие в народе слухи про необъятные казематы инквизиции были лишь слухами.

Я оглядел лежащих на кроватях и индифферентно пялящихся в потолок магов и, кашлянув, чтобы привлечь внимание, солидно произнёс:

— Приветствую! Как самочувствие?

Маги подняли головы, посмотрев сначала с недоумением, а потом и с узнаванием во взглядах. Пугающе синхронно их лица исказились в гримасе ненависти, и кто-то слабым голосом воскликнул:

— Это он! Бейте его!

— Да-да, — вторил ему другой, — нам только доползти да на пол его завалить, а там уж мы ему…

Следом в кирасу мне легонько тюкнулась еле доброшенная деревянная кружка, и я с удивлением посмотрел на её хозяина, свалившегося с тяжёлым дыханием обратно на постель, словно бы он только что лично закатил сизифов камень на вершину горы.

Это что же, они ослабели из-за подавляющего поля? Или это магическая ломка так действует?

— Не тратьте силы, коллеги, — устало попросил архимаг, также смеривший меня неодобрительным взглядом, — нам сейчас и кутёнку голову не свернуть. Вы что-то хотели, Павел Алексеевич?

— Да нет, просто зашёл спросить, как себя чувствуете, — испытывая лёгкие угрызения совести, ответил я.

— Спасибо, отвратительно. Как и днём вчера, как будет и днём завтра. Что-то ещё?

— Ну, в общем-то, нет, — пожал я плечами, потому что сам свой визит ничем, кроме банального любопытства, объяснить не мог.

— Тогда я бы попросил не раздражать моих коллег — им сейчас нужны все силы, а вы их заставляете эти силы растрачивать попусту.

Криво улыбнувшись столь неприкрытому намёку на дверь за моей спиной, я было развернулся, когда вдруг голос Кхана, из холодно-недовольного ставший напряжённым, произнёс, мигом окатив меня волной пробежавших по телу мурашек:

— Стойте, что это на вас?!

— ПСИ-защита, — обернувшись, ответил я.

— Хм… — буркнул мой собеседник, однако после лишь устало вздохнул и пробормотал: — Действительно, что это я лезу? Их дела, пусть сами и разбираются.

— Вы о чём? — поинтересовался я, застыв в нерешительности на пороге и слегка напрягшись от этого непонятного архимагового бормотания.

— Да так, ни о чём, — пробормотал ректор академии. Но затем, дёрнув себя со злостью за бороду, проговорил скороговоркой, не глядя на меня: — То, что вам дали, эта защита… Она неполная.

— Знаю, — кивнул я, — шлема нет.

— Там не шлем. Но… нет, неважно. Важно другое, — Кхан взглянул на меня пронзительным взглядом голубых глаз, в этот раз — без своих странных очков. — Не всегда общее счастье важнее вашего личного. Трижды подумайте, надо ли вам оно.

— Что «оно»? — переспросил я. Но архимаг уже отвернулся, резко замолчав. И как я ни пытался, ничего больше добиться от него не смог.

Выйдя из управления, я расстегнул плащ, поправил кушак и, задумавшись и привычно не обращая внимания на косые взгляды окружающих, пошёл к академии. Слова ректора всё не шли из головы. Слишком уж странными они были. Нет, я и так знал, что здоровый эгоизм полезен для организма, но почему это было сказано именно так и именно сейчас?

Мысли плавно перескочили на Караул Смерти, невольно вызвав в душе тепло с толикой уважения. Смог бы я так? Глушаков бы смог, точно знаю. А вот я пока такой уверенности в себе не чувствовал. Сознательно идти на смертельный риск… Да, действительно, тогда была самая натуральная Эпоха Героев. Героев без страха и упрёка, готовых идти до конца. Не то что я…

— Стоять, кто таков?! — вдруг спросили у меня.

Как оказалось, дорогу мне, грубо прервав размышления, заступил наряд городской стражи.

— Инквизиция, — ответил я и, стянув перчатку, светанул кольцом, заставив вспыхнуть иероглиф на торце.

Наряд заметно расслабился, опустив крепко сжатые в руках алебарды, а старший, чуть склонив голову, уважительно, но без подобострастия произнёс: