Агнец на заклание - Дороти Иден

Внезапно Элис пожалела ее, но, вспомнив о проколотых шинах, велела себе не делать этого.

Наконец она пошла наверх, в комнатку, которая на эту ночь станет ее пристанищем.

Там кто-то был. С облегчением Элис узнала круглое лицо в веснушках. Тотти поправляла постель.

— Привет, Тотти. Прости, что тебе пришлось готовить мне постель. Тотти усмехнулась.

— Все в порядке, мисс. Я очень часто делала это для мисс Мейсон.

— Она охотно здесь оставалась? — осторожно спросила Элис.

— Ну, в первый раз мисс Торп что-то придумала. Наверное, она с ума сходит по компании. Но после мисс Мейсон оставалась когда хотела. Вы догадываетесь почему. — Тотти подмигнула:

— Он! Я кладу вам грелку. Ночью будет холодно.

— Спасибо, Тотти. — Элис почти обрадовалась, что девочка помогает ей укладываться спать. Даже Камилла, если ее и оставили впервые обманом, потом делала это по своей воле. Значит, ничего страшного. Она крепко заснет, а утром поедет домой и объяснит Дандасу, который наверняка беспокоится, где она.

Тотти смахнула пыль с туалетного столика и повернулась, чтобы уйти.

— Но на вашем месте, — вдруг прошептала она и оглянулась на дверь, — я бы заперлась… Элис подбежала к двери.

— Почему, Тотти? Почему?

Но Тотти уже была посередине лестницы, а внизу сидел Дэлтон Торп. И Элис забеспокоилась сильнее, чем прежде, будучи не в состоянии вернуть девочку.

Это было бы так невежливо, так странно запереться в респектабельном доме. Кэтрин придет поговорить и увидит, что гостья заперлась на ключ? Нет, это невозможно. Но почему Тотти так сказала?

Было очень нелегко пересилить себя и не последовать совету Тотти. С трудом Элис заставила себя раздеться и облачиться в бледно-голубую атласную ночную рубашку, которую Кэтрин положила на ее кровать. Она поежилась от прикосновения холодной ткани к теплой коже.

Потом Элис легла и выключила свет. Она лежала, окаменев, слушая в темноте, как бьется ветер о стены дома. Где Камилла? В маленьком пахнущем гвоздикой домике ее отъезд казался капризной выходкой. Уэбстер — персонаж не то детектива, не то комической оперы. Окруженная тайной, Элис размышляла, почему же Дэлтона раздражало упоминание даже имени Камиллы, а ведь Камилла приезжала сюда специально, чтобы увидеть его. Тотти сказала, что лучше всего запереться на ключ. А Камилла запиралась? Возможно, однажды ночью она забыла…

Тихий голос Кэтрин у двери заставил Элис подняться.

— Ты спишь, дорогая? О, прости, я тебя потревожила. Я только хотела узнать, удобно ли тебе.

Элис включила свет и увидела Кэтрин в бирюзовом бархатном халате, с волосами, распущенными по плечам. Она была такой красивой и такой доброй, что Элис устыдилась своих опасений.

— Да, все прекрасно. Спасибо. Кэтрин подошла поближе.

— Элис, этот Феликс Додсуорт, которого я видела вчера вечером, что он за человек? Ты его давно знаешь, так ведь?

— Что-то около года, — осторожно ответила Элис. — Он — о'кей.

— Какой уклончивый ответ, дорогая. Я думаю, он просто милашка. — Кэтрин заулыбалась. Тонким пальцем потерла щеку. — И мне кажется, что я ему немного понравилась. Нет, даже больше чем немного. Он только что звонил.

— О? — Элис не могла скрыть интерес в голосе. Заметил ли Феликс ее отсутствие? Беспокоится ли о ней?

— Он снова хочет меня увидеть. И как можно скорее, — сказала Кэтрин. И снова улыбка пробежала по ее лицу. — Ну, ты знаешь, как нетерпеливы бывают мужчины. Но я уверена, Дэлтон не одобрит. Он законченный сноб. — Она вздохнула. — Но я не даю тебе спать. Спокойной ночи, Элис. Спи хорошо. Так чудесно, что ты здесь.

«Д, слишком нетерпелив», — вспомнила Элис. Странно, это были слова Камиллы. Феликс круглый дурак, если впутывается в такие истории. Не мог бы он поменьше внимания уделять женщинам, а побольше — карьере? Иначе всю оставшуюся жизнь он будет водить автобус от Хокитики до ледника.

Итак, ее отсутствие его не беспокоит. Элис снова выключила свет и легла. Она едва не плакала и чувствовала себя очень одинокой. Перед глазами проплыло лицо Кэтрин, за ним — Феликса, узкое, озорное, живое. И это видение отвлекло ее от незапертой двери и неуловимой опасности, таящейся в доме.

Она спала и видела сон о Камилле. Та, улыбаясь, шептала:

— Запри дверь. Так лучше.

Какая эксцентричная улыбка у Камиллы! Она что — и впрямь повернула ключ в замке?

Внезапно Элис проснулась. Широко открыв глаза, она попыталась освободиться от ночных кошмаров. Ветер ударил о стену дома. Темно. Даже квадрат окна едва ли светлее, чем остальная часть комнаты. Что-то двигалось в темноте — занавеска, колышущаяся от ветра. Кольца, на которых она висела, слабо постукивали. Дождь, казалось, прекратился. Элис напрягла зрение, пытаясь разглядеть мерцающие звезды. И в этот миг возле двери послышалось движение и шепот:

— Камилла здесь.

Затем булькающий смех — и это не во сне, а в реальности. Дверь с тихим стуком закрылась.

Элис вскочила, но что-то отбросило ее на подушки. Удар? На минуту ее голова отказалась работать. Девушка лежала, окаменев, сердце колотилось так сильно, что, казалось, трясется кровать. Кто-то стоял сзади, у изголовья. Кто? Что он делает? Элис пошевелила губами, но с них не слетело ни звука. Порывы ветра налетали на дом, занавески отзывались невинным клацаньем, как лед в стакане. Лед в жаркий день, подумала Элис. Холодный пот выступил на лбу. Никакого движения.

Все в комнате, за исключением легко трепещущих занавесок, было спокойно.

Никто не может стоять так тихо — будет слышно дыхание. Элис облизнула губы и усилием воли заставила себя произнести дрожащим голосом:

— Кто здесь?

Никакого ответа. Есть ли там кто-нибудь? Если бы у нее достало мужества включить свет, она бы узнала.

Элис осторожно повернула голову — и снова рывок, на этот раз слабый. Она сумела дотянуться до лампы.

Свет залил комнату. Элис быстро повернула голову и, почувствовав боль, поняла, что произошло. Никого в изголовье кровати не было. Но кто-то прокрался в спальню и веселой голубой ленточкой привязал ее за волосы к столбику кровати.

Дурацкая детская шутка. Элис дрожащими руками развязала ленту. Она слезла с кровати и, дрожа, встала на мягкий шерстяной ковер. Элис стащила с себя ночную рубашку Кэтрин и надела платье. Она не может оставаться в этом доме, не может пробыть здесь даже пять минут. Она сейчас же убежит, найдет Дандаса, Феликса и все им расскажет. И расскажет о подозрениях по поводу того, что Торпы по каким-то причинам держат Камиллу у себя.

Тотти советовала запереться.

Тотти что-то знает. Но нельзя же сейчас искать ее и расспрашивать. Надо быстрее бежать отсюда.

Пальцы Элис дрожали так сильно, что она едва сумела надеть туфли. Ветер сотрясал весь дом, и этот шум скрадывал звуки ее шагов по ступенькам. Она отважилась не включать свет, чтобы не выдать себя. Разум не подчинялся ей, она не думала, что будет, если побег откроется. Маленький домик Камиллы с протекающей крышей и дырявыми окнами был убежищем, к которому она стремилась. На темных ступеньках Элис показалось, что она снова слышит злобный смех. На миг она застыла, а потом, запыхавшись, одолела лестницу, длинный холл. Во входной двери торчал ключ.