Неправильная любовница - Любовь Попова

— Марина, ты как всегда великолепна!

Она высокая, статная, с теплой улыбкой на полных, накрашенных губах.

Сижу кусая губы. Сижу сжимая руки в кулаки. Как же так?! Как же так?!

Краски меркнут. Все видится в черном белом свете. И улыбки, и смех, и рассказ о том, как нашли друг друга отец и сын.

Меня тошнит. Мутит. Мне плохо.

Женат. Он женат.

Он с отцом. Обнимает его. Целует в щеку. Дарит благодарности, что искал.

И столько в этом всем лицемерия и театральности, что я начинаю задыхаться.

Но при этом продолжаю сидеть ровно, не отрывая глаз от разыгравшейся семейной сцены. Они наконец позируют фотографам, благодарят ведущих и спускаются на свои места.

Я продолжаю смотреть на Андрея. Да, он действительно занят.

Ему не до меня.

Он держит руку своей породистой жены и внимательно слушает, пока усаживает в кресло, а потом садится рядом.

В какой — то момент моего ментального ада, он вдруг поворачивает голову.

Я тут же прячусь за женщину с высокой прической, но чувствую, что опасность была так близко.

Отворачиваюсь от него и смотрю на сцену, где объявляют первый номер.

Сверху опускаются шесты, которые прикрепляют к полу, а затем выходит Ирина с командой. Они действительно зажигают зал. Им так аплодируют, что я почти глохну.

А может быть потому что в голове настоящее цунами. А может быть потому что в ушах звон.

Сердце так стучит, словно вот-вот вырвется из грудной клетки.

Снова накрывает паника. Бьет в виски. На глаза пелену натягивает. Красную, жгучую.

Еле досиживаю номер, а потом резко встаю. Бегу по лестнице вверх.

Скорее на свежий воздух, Тужа, где нет запаха лицемерия и лжи. Туда, где меня ждет свобода.

— Девушка, — меня тормозят на входе. Хочу рвануть вперед, дальше, но сильное тело охранника не дает возможности протиснуться. — Вам плохо?

Я только головой качаю и пытаюсь на улицу выбраться, а он как нашло пытается мне в лицо заглянуть.

А я не хочу. Я не могу!

— Я понял, понял, воздух свежий нужен.

Он сам открывает для меня двери, но дальше крыльца не пускает.

— Ну куда же вы в таком состоянии. Да еще и пальто забыли в гардеробе. Я вас так не отпущу, — он вцепляется в мою руку стальным захватом, и я наконец поднимаю глаза. Меня топит страх, потому что я помню это лицо! Он был в том доме. В доме отца Андрея. — Узнала, крошка? А мы тебя везде обыскались. А ты какая умница сама появилась.

— Вы ошиблись. Просто ошиблись.

— Я за последний месяц на твою фотку смотрел, чаще чем порнуху, так что не пизди.

Бью его по лицу, пытаюсь наступить на ногу, кричу что есть сил:

— Помогите! Помогите!

Но все бесполезно. Он толкает меня в грудь второму охраннику и вот я уже в сетях, из которых не выпутаться.

А может и не надо.

У него другая, а моя участь скоро решиться.

Дернувшись еще раз я осознаю, что мне не выдраться. Более того руки сковывают наручниками.

— Георгий Викторович, ну что, попалась ваша пташка!

Глава 17

*Андрей*

Я сначала даже не понял, куда сорвался отец. За последний месяц он даже как — то поуспокоился, завел себе пару новых зверушек и больше не срывался с места, когда ему звонили и говорили, что видели его дорогую игрушку, или кого— то похожего на нее. Сколько девушек они напугали, не сосчитать.

А сегодня то что?

Алины тут точно быть не могло, значит опять ошибка? Не могло ведь.

Она дома, сидит опять страдает, что я вместо того чтобы приехать к ней, оказался занят. Хотел приехать, но Марина напомнила про Андрюшу, и я не смог отказаться. А рядом с женой брать трубку и разговаривать с любовницей как — то странно.

— Все нормально? — спрашивает, не глядя, переплетая наши пальцы. Я отворачиваюсь от входа, куда сбежал мой отец и с натяжкой улыбаюсь.

— Да, все отлично. Пойду гляну, куда там отец сорвался. Сиди, отдыхай. Ты последнее время вымотанная, — она решила завести ребенка. Не потому что хочет, а потому что у всех ее подружек есть карапузы, и на вечеринки ее уже зовут не так охотно.

Между ребер скребет неприятное чувство, и я выхожу из зала и набираю Алину. Раз. Второй. Третий.

Она всегда берет трубку

Всегда, сука.

Мысль забирается в голову ядовитой змеей, наверное поэтому я ускоряю шаг. Чисто на инстинктах.

Я же чувствовал взгляд. Но отбросил интуицию, никогда в нее не верил. Как и не верил в совпадение, что Алинка могла здесь оказаться.

Она ведь ничего не знает обо мне. Только имя. Возможно фамилию. Но без интернета это ничего не значит.

Перед входной дверью торможу, выдыхаю и прикрываю глаза от ужаса, когда слышу довольный голос отца:

— Попалась, пташка.

Злость внутри растет в геометрической профессии. Как можно быть такой тупой! Такой идиоткой! Будь мы сейчас одни, я бы тряс ее, задавая снова и снова эти вопросы. Но там папашка, который очень давно потерял свою игрушку и будет очень недоволен, что кто — то ею попользовался.

— Ты будешь просить прощения, — шипит Григорий. — И не дай бог тебе оказаться не целкой, я тебя с говном смешаю. Сначала людям своим отдам, смотри как они на тебя смотрят, а потом собакам, которые будут раздирать тебя на части.

А может ну его. В конце концов я пытался ее спасти. За этот месяц разве, что не поседел от мысли, что отец все узнает. Старался быть осторожным. Но как тут поможешь, если человек сам лезет в петлю.

— Отвечай, дрянь! Я знаю что ты говоришь на русском!

— Я выдержу все, что угодно, потому что полюбила и была счастлива этот месяц. И даже такой урод, как ты, не сможет этого изменить…

Слышу удар. Вскрик. Еще один. Сжимаю кулаки и бьюсь лбом об полотно двери.

Нужно выйти, нужно остановить это, но все, что я могу— это стоять и слушать, потому что мое появление, как минимум, будет подозрительным.

Новый удар, крик сильнее и голос, пропитанный ядом и похотью.

— Ты пожалеешь, что раздвинула ноги перед другим, ты пожалеешь.

— Разве можно жалеть о любви.

Господи, ну какая дура. Заткнись, просто заткнись!

— Кто он? Кто тебя подобрал?

Давай, малыш. Сдай меня, и вместе отправимся в ад. Я не слишком обманываюсь на свой счет. Для отца я просто способ