Седьмой Перехватчик - Елена Белынцева

«Пятнадцатый» упорно кружил вокруг, внезапно заходя с разных сторон, нанося удары короткими очередями и тут же сворачивая, не дав мне прицелиться. Разведчик явно рассчитывал измотать нас и покончить с Перехватчиком в ближайшие пять минут.

Понимая это, Лана выкладывалась по полной, не давая Разведчику попасть в нас.

Понятное дело, по сравнению с боевым пилотом, подготовка у нее была слабее. Здесь требовалась нешуточная выносливость и расчет.

Постепенно, Землянка начала сдавать, ее движения стали чуть медленнее. Теперь каждое мгновение я ждал, что она ошибется и в очередной раз мысленно попрощался с Учениями.

Разведчик продолжал настойчиво и жестко добивать нас. Но Небо сегодня нам благоволило и не собиралось сдавать «Пятнадцатому»: со стороны гор быстро приближались два перехватчика.

— «Седьмой»! Я — «Двадцать первый». Уходи, мы прикроем, — донесся из транслота голос Тона.

Я заметил, как по щекам Ланы потекли слезы. Честно говоря, я тоже настолько устал, что обрадовался бы любому врагу, надумавшему меня прикрыть. Землянка торопливо смахнула влажные капли со щек.

Для того, чтобы как-то поддержать девушку я слегка похлопал ее по плечу. Как она выдержала напор, который сегодня на нее обрушился?

Перехватчики двойкой ввязались в бой. Но, странное дело, Разведчик почему-то перестал стрелять и всячески избегал боя. Смелыми маневрами он красиво и быстро уходил от атак.

— Опытный, засранец! — объявил Эк в эфир, очередной раз бросаясь на Разведчика.

Нас бой уже не касался. Мы летели по прямой к Базе и позволили себе немного расслабиться.

— Садиться будешь осторожно, на край поля. Одного стабилизатора нет, имей в виду! — мои мысли занимали теперь вполне мирные проблемы.

В этот момент вырвавшийся из крепких «объятий» Перехватчиков Разведчик совершил стремительный бросок в нашу сторону и, прежде чем Эк заставил его свернуть, очередью задел наш генератор и «снес» последний стабилизатор.

Компьютер мгновенно выключился, захватив с собою часть мощности двигателей, освещение и связь. В рубке стало непривычно тихо, словно заложило уши. Ничем не задерживаемый, свет из иллюминатора ослепил глаза. Из-за отключения гравитации, возникшая невесомость оторвала меня от кресла и отозвалась знакомым ощущением пустоты в животе.

— Мы падаем? — не поверила себе вначале Лана, но осознав, что так и есть, закричала, — Мы падаем!

— Планируем! — оптимистично поправил ее я, всеми усилиями подавляя предательскую дрожь в груди. — Успокойся! Сегодня мы выжили в таких переделках, что теперь посадить корабль — раз плюнуть.

— Все будет хорошо! Все будет хорошо! — в отчаянии забубнила себе под нос девушка.

Словно услышав ее мольбы, через секунду включилось аварийное электропитание. Ожила приборная панель. Тело вдавило обратно в сиденье.

Я быстро освободил от фиксаторов элероны и раскрыл хвостовое оперение. Корабль обрел управляемость.

— Вот видишь, — как можно увереннее сказал я. — Небо тебя услышало!

— Как же мы теперь посадим корабль? — на лице Ланы отразилось преддверие паники.

— Вручную, — как само собой разумевшееся, ответил я, — на шасси. Как планер.

— Тогда у нас проблема, — неживым голосом произнесла девушка. — Я не умею сажать корабль вручную. Тем более как планер. Я могу только так, — и ее указательный палец изобразил крутое пике.

Мне стало смешно: Лана совершенно достоверно продемонстрировала свою лихую посадку в день нашего знакомства.

— Вот тебе, раз! — возмутился я. — Дядя-пилот не научил тебя экстренной посадке с использованием шасси?

— Не успел, — устало вздохнула девушка.

— Соберись! — пришлось на нее прикрикнуть. — Раз дядя не успел, научу я. Я тоже в какой-то мере пилот-истребитель.

— Спасибо! — без особого энтузиазма откликнулась Лана.

— Вот смотри, — начал я лекцию, показывая пальцем в иллюминатор, — прямо по курсу — База. Справа — летное поле, нам туда не надо — убьемся. Еще правее, видишь?

— Дорога? — уточнила Землянка.

— Нам нужна прямая, ровная полоса, чтобы сесть и затормозить. Держи курс на эту полосу. Элероны управляются так же, как и стабилизаторы, рычагами. Чуть крен вправо. Теперь выравнивай.

Командуя, неопытной в деле посадки, Ланой я чувствовал себя важно как инструктор и, подражая ему, говорил свысока:

— Смотрим на приборы: высота 30 метров, скорость 100 узлов — в зеленой зоне. Все хорошо. Выпускаем шасси. Ручка выпуска слева, выше колена. Так. Теперь закрылки. Переключатели активации рядом с тягой.

Лана слушала меня внимательно и послушно выполняла указания. Перехватчик постепенно снижался, и до бетонированной полосы было уже рукой подать.

Признаюсь честно, я сильно волновался. Конечно, на тренажере приходилось еще и не такие посадки совершать, но пилотом нынче была не моя просвещенная персона, а уставшая растерянная девушка. «Если что, отстегнусь и схвачу ее за руки», — решил я. — «Набью синяков, может, сломаю чего из костей, но корабль посажу».

— Левый рычаг чуть на себя. — командовал я. — Приподними нос, чтобы основные стойки коснулись земли первыми.

Спустя минуту, Перехватчик тяжело плюхнулся на поверхность полосы. Затем, корабль еще раз встряхнуло, когда его носовая часть всем весом шлепнулась на переднее шасси.

Такую посадку мой инструктор в Академии называл «раскорякой» и наказывал за небрежность отстранением от полетов. А вот Лане за первый кривой опыт впору было давать медаль «За отвагу».

Я смог немного перевести дух. Подпрыгивая на неровностях, моя «Семерка» наконец-то понеслась по дороге.

— Тормоза, — напомнил я Лане, — нажимай осторожно, не передавливай, а то занесет в чей-нибудь ангар.

Рекомендацию «осторожно» напуганная девушка поняла по-своему и тормозила практически неощутимо. На большой скорости к нам стремительно и неотвратимо приближалась стена…

Глава 13. Между честью и долгом

Эта серая стена, толщиной не менее двух метров, огораживала все хозяйство Базы, одновременно являясь оборонительным рубежом. Сверху, по ней, мятой спиралью в два ряда, вилась колючая проволока. Толщины составлявших преграду карбониевых плит вполне хватало на сплющивание Перехватчика, при том, что на их шершавой поверхности осталась бы просто вмятина.

С грустью я понял, что катапульта, конечно, сработает и мы не получим ни царапины. Но свой корабль я потеряю безвозвратно. А может быть и друзей тоже. Хотя… легкомысленный Юом воспримет переход к наземному образу жизни спокойно.